Все было сейчас правильно. На это Руоль не мог и надеяться, но неожиданно и вопреки всему он это получил, а значит, уже неважно, что ждет его в дальнейшем. Сейчас он там, где и должен быть и сделал то, что должно. И за это, неведомо к кому или к чему, он испытывал смутную, но огромную благодарность.
Ушло куда-то непосильное напряжение, которое сковывало его все последнее время или всю его жизнь, как сейчас казалось.
Хорошо, что я здесь, думал Руоль.
-А что было дальше? - спросил потом Ака Ака у Руоля, потому что он не мог задать тот же вопрос той, кто была его дочерью. - Ты говорил о Турган Туасе?
Руоль вздохнул. Нужно все-таки помнить, зачем он здесь на самом деле. И сейчас время пришло.
-Говорят, - начал он, и слова как-то сами полились из него, - что раньше в море были совсем другие порядки. Жизнь была суровей, а старики и больные сами уходили умирать, чтобы не быть своим обузой. Теперь такое если и встретишь, то не слишком часто. Потому что все меняется. Луорветаны, я вижу, уже не так разобщены, и жить стало легче.
-Луорветанов объединяю я, - заметил Ака Ака не без самодовольства.
Руоль кивнул с самым серьезным видом.
-Да. Ты объединяешь. Раньше я этого не понимал, не хотел даже задумываться. Но теперь… Изменения неизбежны, я это знаю. И я пришел сказать тебе, где наш враг. Турган Туас уничтожит нас, это я тоже знаю. Но мы можем его победить. Если будем едины.
-Зачем нам Турган Туас? - спросил Ака Ака, и Руолю послышалось притворство в его голосе. На самом деле князец прекрасно знал, зачем.
Да разве же весь этот дом, в котором они находились не говорил самым красноречивым образом, что Ака Ака далеко неравнодушен ко всему, что связано с Высокими?
-Поговорим о Турган Туасе, - сказал Руоль.
Мора хранит множество самых разных историй. Они поются, рассказываются, они живут среди луорветанов, в бессмертной памяти народа. Истории бережно хранятся, передаются из уст в уста, истории как бесконечная река текут меж людей, и некоторые впитываются как материнское молоко, а иные уходят куда-нибудь прочь в безызвестную тьму.
Но есть одна история, которая никогда не была рассказана. А это значит, что ничего из того, о чем она могла бы быть, для луорветанов никогда не случалось.
Но все же было несколько человек на всем свете, которые знали нерассказанную историю поскольку являлись ее героями. Они могли бы подтвердить, что история эта ничуть не меньше других историй; она могла бы стать такой же живой, захватывающей и настоящей, и люди могли бы украсить ее яркими подробностями, как украшают узорами свои одежды, и тогда бы она зажила отдельной, совершенно самостоятельной жизнью и гуляла бы среди людей, и луорветаны слушали бы ее долгими зимними вечерами, всякий раз поражаясь тому, сколько удивительных дел происходит под небесами.
Допустим, история была бы о молодом луорветане по имени Каака.
Однажды пришлось ему путешествовать в южных краях, почти на самой границе моры. И случилось так, что в одинокий торох, где он спал нагрянули Высокие.
Они забрали припасы и меха, что он вез, а самого его избили и тоже взяли с собой-смеха ли ради, с какой ли другой надобностью. И с тех пор жизнь его переменилась, потому что увезли его в страшный и темный Турган Туас-злой и неведомый край.
Но это было только начало долгой и удивительной истории.
Допустим, Высокие, которые пленили нашего луорветана, были двумя братьями и звали их Сарах и Чигар. И были они очень злыми, дикими и плохими людьми. Люди такими бывают. Не то чтобы они считались разбойниками, у них был свой дом и какое-никакое хозяйство, но довольно часто они промышляли какими-то темными и сомнительными делами, а иногда даже наведывались на край тундры, где охотились или грабили-как придется.
Они жили на самом севере Великого Хребта, севернее и восточнее Верхней, жили в неприметном уделе Лесной, но в стороне ото всех, почти что у самого подножия гор. Туда и привезли они до смерти напуганного луорветана Кааку, и там ему предстояло провести долгое время, хотя он был более чем уверен, что его жизнь уже закончена. Но у каждого своя судьба и только Дарительницы судеб, эти жестокие и равнодушные небесные старухи, должно быть, знают, как там все повернется.
Однако жизнь Кааки только начиналась. Там, в чужой стороне, в грязном и холодном сарае, на ржавой цепи его жизнь по-настоящему начиналась.
Каака всегда был умным и даже хитрым луорветаном, а еще он обладал удивительным упорством в достижении своих целей, и эти качества не дали ему отчаяться и пропасть без следа.
Страх был с ним все время, но, когда прошел первый безотчетный ужас, он решил, что может справиться со всем, что ему уготовано, а значит, нужно ждать, терпеть, наблюдать и изучать.
Шло время, и братья стали поручать Кааке работу. Тяжелую, изматывающую, однообразную и непонятную, но все же у него появилось больше свободы-по крайней мере, теперь он проводил в сарае не все свое время. Он постоянно думал о побеге, но практически всегда кто-нибудь за ним присматривал, а когда братья отлучались, он снова оказывался на цепи. К тому же он даже не знал, в какую сторону ему податься, хотя это уже не казалось столь важным. Оставалось только ждать и снова ждать.
А нерассказанная история шла своим чередом. Жила у братьев молодая девушка по имени Ишгра. Неизвестно, кем она им приходилась-то ли сестрой, то ли любовницей, то ли той и другой сразу. Однако положение ее в этом доме было лишь немногим лучше, чем у Кааки. Одним словом, она была такой же невольницей, только ее не запирали и не сажали на цепь. Издевательства, побои, тяжелая работа-все это доставалось ей сполна.
Да, это могла бы быть большая история. В ней нашлось бы место для беспросветной горечи, тяжелых утрат, робкой надежды и всепобеждающей любви. Истории бесчисленны как звезды на небе, и каждая хранит в себе чью-то жизнь. И некоторые сияют особенно ярко, зажигая сердца людей, а некоторые… некоторые так и остаются нерассказанными.
Каака и Ишгра постепенно сблизились, и могло ли случиться иначе? Они были молоды и обоих связала одна беда. Была ли это настоящая любовь или только сострадание и взаимная поддержка? Так ли это важно?
Важным было то, что в итоге это чувство помогло им спастись.
Наверняка это было нелегко, наверняка рассказ об этом мог бы быть захватывающим и напряженным, даже если
