-Ты не видишь, как все это… глупо?
-Это ты глупый! Глупый дурак! Ну и уходи! Уходи, уходи!
Нёр попыталась рассмеяться, чтобы не показывать своих слез, но вышел скорее всхлип. Она развернулась и стремительно побежала прочь.
А Руоль ушел. Наконец-то. Решился. Уход его был полон горечи и лишь позже узнали о нем, поскольку ушел он для всех внезапно, не готовясь, никого не предупредив. Ака Ака, услышав, что Руоль исчез, сказал:
-Неблагодарный. А, впрочем, пусть. Не шибко-то он и нужен, - и он покосился на жену Тую, вспоминая, что именно она когда-то просила за Руоля. Но Туя молча опустила голову.
Только одно опечалило князца в уходе Руоля-заболела вдруг Нёр. Ака Ака подозревал, что болезнь вызвана тем самым Руолем, его бегством. Он стал тревожиться, не похитил ли негодный ее дух? Позвал шиманов, и те совершили большой обряд. Нёр продолжала болеть. Ака Ака взволновался. Обдумывал даже, не вернуть ли Руоля. Однако Нёр постепенно сама переборола болезнь и выздоровела, правда, сделалась теперь печальной, тихой и улыбалась не столь уж часто и почти всегда с оттенком грусти. Но люди говорили, что она повзрослела и стала еще прекраснее.
Руоль пошел не к Тынюру и Чуру, не к Тыкелю даже, - он отправился к Тары-Яху. К могучему, знаменитейшему шиману. Непостижима сила Тары-Яха, непостижим он сам; Руоль, однако, самонадеянно считал его одним из своих немногочисленных друзей, поскольку древний шиман всегда относился к нему хорошо.
Впервые они встретились однажды во время тепла, когда Руоль кочевал со своим стадом, неторопливо поедающим лувикту. Начинало вечереть. Негромко позвякивали кэнтилы-нашейные колокольчики коренных оронов. Руоль собирался развести костер. И вдруг заметил идущего навстречу человека. Руоль повернулся и увидел, что его помощники спят. Он не стал их будить. А когда незнакомый человек достаточно приблизился, оказалось, что это старик с темным, изрезанным глубокими морщинами лицом, с непокрытой головой, с длинными незаплетенными седыми волосами. Руоль поначалу удивился, потому что двигался незнакомец легко, быстро и издали его вполне можно было принять за молодого.
Руоль оробел и не знал, что сказать, ибо догадался, что перед ним шиман, хотя тот вовсе не был одет в шиманскую одежду и бубна при нем не имелось.
-Арад-би, друг мой!
-Арад-би… уважаемый шиман.
-Ох-хо! А может, ты еще знаешь, как меня зовут?
Руоль помотал головой. Это был страх, но не страх чего-то злого-просто он отчаянно робел, как маленький и слабый перед большим и могучим, но добрым, по всей видимости.
-Хорошо, я сам скажу, - улыбнулся шиман, и морщинки разбежались от глаз. Улыбка его была чем-то похожа на улыбку дедушки Тыкеля-она озаряла лицо, и становилось видно, что этот человек настолько умудрен жизнью, что просто радуется тому, что живет и что вокруг него все живет. - Луорветаны называют меня Тары-Ях.
Руоль чуть не сел прямо на землю. Тары-Ях снова улыбнулся, так же светло и спокойно.
-Люди много говорят. Большей части верить не стоит. Тебе вовсе не надо меня бояться. Всегда сам добывай свою истину. Вот мы встретились с тобой, и что ты сам думаешь? Похож я на обычного человека или же на того, о ком разносятся все эти… слухи?
-Я… не боюсь, - выдохнул Руоль. - А на обычного человека все равно не похож, - добавил он, поражаясь своей дерзости.
Тары-Ях весело засмеялся.
-Вижу, ты собрался разводить костер, - сказал он. - Позволь присоединиться к тебе.
…Они надолго засиделись у костра, разговаривая о чем-то, а наутро старик ушел неутомимой молодой походкой, поблагодарив за хорошую беседу, за еду, за тепло костра. Вскоре пробудились помощники, проспавшие все это время, но Руоль так и не рассказал им о визите шимана. Потом ему самому начало казаться, что это был только сон, но Тары-Ях в дальнейшем стал появляться в местах обжитых, приезжал даже в Баан-Сарай, и вообще жил и бывал всегда где-то поблизости. И Руоля встречал как старого друга.
…Теперь Руоль шел к Тары-Яху. Путь был не близок, но и не далек. Руоль знал, где не так давно старый шиман поставил свою юрту-в весьма глухом месте на берегу реки Ороху, ниже Баан-Сарая.
Была луна Эдж, самый конец ее; Руолю едва минуло восемнадцать зим и уже тогда он думал, что жизнь потеряна. Кто он? Никто, совершенно никто.
За время пути Руоль вдруг понял, насколько он одинок. Одинок даже среди людей. И нет никакой разницы, есть он или его нет. Он побежал к воде и долго смотрел на свое отражение. Узкое, смуглое лицо настолько привыкло быть угрюмым, что казалось невозможным увидеть на нем другие выражения, кроме безрадостных. Он попытался улыбнуться-получился неподвижный оскал, словно у фигуры, вырезанной из кости или дерева.
Опять вспомнилась Нёр. Вот она в их недавний последний эдж. В расшитой сверкающей одежде, поющая и смеющаяся чистым голосом. Закружился перед мысленным взором хоровод с дружно поднимающимися к солнцу соединенными руками.
Руоль встал с колен, все еще слыша, будто наяву, звуки праздника. Сгорбил спину, отправился дальше, и сейчас именно его можно было бы издали принять за старика.
А вокруг все жило. Было то время, которому радуется всякий луорветан, потому что оно такое скоротечное и такое долгожданное. Но красота эджугена проходила мимо Руоля, и он не трепетал сердцем, вдыхая сладкий, живительный как молоко воздух.
…Тары-Ях, казалось, ждал его. Во всяком случае, нисколько не удивился.
-Вот, пришел, - сказал Руоль, стоя с опущенной головой.
-Садись, - кивнул шиман. - Сейчас будет готово, - он показал на котелок над очагом.
Они сели и разделили трапезу.
-Иногда ты носишь бубен, - произнес Руоль позже, - но я ни разу не видел, как ты совершаешь обряд.
Шиман улыбнулся.
-Что мне делать? - спросил Руоль.
-А чего ты хочешь?
-Хочу стать настоящим охотником. Ты мне поможешь?
-Я же шиман. Тебе нужно сказать эти слова охотнику, а не мне, - он помолчал, задумчиво оглаживая бороду. - Знаешь братьев Кыртака и Акара?
-Конечно.
Эти братья, известные в море богатыри-охотники, всегда вызывали восхищение Руоля. Вот на кого он хотел походить. Акар был почти его сверстником, но уже давно гордо и по праву носил звание охотника. Таким мог бы стать и сам Руоль. Другой брат-Кыртак- вызывал у Руоля смутные воспоминания о его собственном старшем брате Стахе. Будь только Стах жив…
Ах, какими ловкими были эти братья, когда он видел их на тиэкэнах! Свободные, веселые, сильные. Почему он не такой?
Время от времени братья навещали Тынюра и Чуру, поскольку Тынюр когда-то был другом их давно погибшего отца, так что Руоль был знаком с ними лично.
-Они сейчас поблизости, - сказал Тары-Ях. - Ты мог бы задать свой вопрос им.
Руоль шел к братьям-охотникам с замирающим сердцем,
