В какой-то момент Шима, умевшая понимать без слов (в этом ей не откажешь), перехватила взгляд князя и сказала:
-С вашего позволения, я вас оставлю, - и удалилась, сияя одной из своих безупречных неотразимых улыбок.
Руоль, оставшись с Пресветлым наедине, внутренне напрягся, приготовился. Что-то произойдет. Князь помолчал немного, собираясь с мыслями, прокашлялся, хлебнул вина и наконец сказал:
-Руоль Шал, я считаю тебя человеком, которому могу доверять, на кого могу положиться. И вот поэтому я пришел сейчас к тебе.
Руоль, сохраняя внешнее спокойствие, вежливо ожидал продолжения.
-Ты, конечно, слышал все эти разговоры о том, чтобы возродить должность Хранителя Ключей? - сказал князь. - Городу уже давно нужно что-то подобное. И мы, должен тебя заверить, всеми силами работаем в этом направлении.
Руоль, начав понимать, куда клонит Пресветлый испытал нечто вроде внезапного испуга. Савош Луа улыбнулся, словно прочитав его мысли.
-Да, я предлагаю этот титул тебе. Что ж, он может показаться скорее символическим, и поначалу, полагаю, так и будет. Но грядут немалые перемены. Это я тебе говорю по секрету. Мой поход-только первая ступенька. Многие видящие и понимающие положение дел бояре меня поддерживают. В общем, Руоль мне нужны свои люди. Не отвечай сразу. Подумай. Примерь, так сказать, на себя новый кафтан. А уж по моему возвращению мы все детально обсудим.
Руоль не понимал, отчего вдруг князь счел его «своим человеком», надо признать, он слишком растерялся, чтобы вообще о чем-то думать. Единственное, что было ясно: это все неспроста. Такими предложениями не разбрасываются. К тому же, и сейчас-то далеко не вся знать однозначно принимает Руоля, этого неведомо откуда взявшегося выскочку, а уж потом что начнется? Зачем все это Пресветлому? Понятно, что не обошлось без Шимы, но что на самом деле это может значить?
Через какое-то время Савош Луа отбыл восвояси, а Руоль остался в немалых раздумьях и сомнениях.
Время текло рекой, а Руоль так и не пришел ни к какому решению. Осень принесла, как написали в летописях, «небольшое беспокойство», князь отправился в поход, Руоль же, как и все, дожидался его возвращения, а потому так и не смог поехать в гости к Димбуэферу Миту, как планировал ранее. Было такое чувство, что не скоро еще ему удастся выбраться из Средней.
В один из вечеров, сидя с книгой в руке в своем кабинете, Руоль подумал: может, плюнуть на все, прийти однажды к князю, да и попроситься в дружину. Ходить в походы. Вот удивится, поди…
Мысль и в самом деле показалась заманчивой. Но это все самообман. Что и говорить, Руоль как-то незаметно, но крепко врос в свой настоящий образ жизни. Да, бывает порой скучно, но ведь привык. И трудно будет решиться что-либо поменять. А еще ему казалось, что Савош Луа не тот человек, под началом которого он мог бы ходить в походы, не задумываясь бросаться в битву. К тому же, Руоль, по-сути, почти ничего не знал о кровавом воинском ремесле. И не станет ли он в таком случае похожим на Саина-верного калута Аки Аки? В чем будет разница?
В своем одиночестве, в потоке унылой реки жизни Руоль часто искал какого-нибудь утешения, и обычно-у Раши Мивы Вилах-одной из дочерей человека богатого, но незнатного, из ремесленников, которого звали Асардеш. В былые, но не столь уж давние времена у Руоля были с ним какие-то дела. Асардеш был низок, широк, кривонос; его дочь нисколько на него не походила, разве что цветом черных как ночь волос. Раша Мива Вилах была высокой и стройной, с мягкими плавными формами и симпатичным личиком, всегда открытым навстречу в доброжелательной улыбке. И таким же мягким был ее характер, намного мягче, чем у ее угрюмого, диковатого и неприветливого на вид отца. С Рашей Руоль познакомился еще до встречи с Шимой, но о женитьбе ни разу не подумывал. Руоль испытывал влечение, страсть-и только. И едва ли сама Раша была так уж к нему привязана.
Впрочем, в последнее время он все реже навещал свою отзывчивую подругу, и не потому, что однажды Шима, презрительно смеясь, дала понять, что все знает об «этой девке Вилах», просто… что-то перегорело.
В тот раз Руоль не испугался и даже не расстроился, а только пожал плечами, с некоторым удивлением отметив, что Шима, похоже, ревнует, как это ни странно. И не смог разобраться, что он сам испытывает по этому поводу.
Но, так или иначе, отношения с Рашей постепенно и неумолимо угасали. В один из дней, в неожиданном порыве Руоль пожаловался Халимфиру Халу:
-Я один. У меня нет никого.
Хал, дернув себя за рыжую бороду, сказал:
-Да брось ты. У тебя есть мы-твои друзья.
Руоль тут же раскаялся в своем глупом порыве и потому не стал возражать, но не поверил другу Халиму.
Ответ пытался дать не только Халимфир Хал, но и тот, кому Руоль никогда не жаловался на одиночество-служитель Архивов по имени Даминуам, который просил называть себя просто Дамином. Он был одним из Слышавших, из тех, кто посвятил себя Творцу. Его ответ звучал так:
-У тебя есть Бог.
В своих попытках найти ответы и не затеряться в потоке жизни Руоль довольно часто наведывался в Архив. Теперь он читал уже довольно бегло, но все равно многие слова, выражения, не говоря уже о многих мыслях, оставались для него непонятными. Тогда и приходил на помощь Дамин. Со временем Руоль почти сдружился с этим седовласым, худым, хрупким и малоподвижным на вид человеком. В его глазах этот старый служитель и был Архивом, его пылью, его покоем и тишиной, голосом его книг. Руоль никогда не встречал Дамина за пределами Архива-да и зачем? - зато в его стенах они, случалось, беседовали и иногда-подолгу.
В тот раз, когда Дамин заговорил о Боге, Руоль безмерно удивился, вспомнив свою недавнюю жалобу.
Дамин читает мысли? - подумал он. Как шиман?
Когда-то отец говорил Руолю, что в стране Высоких абсолютно все шиманы. Как выяснилось, не все, далеко не
