Никто не мог знать, насколько слухи правдивы и откуда они вообще берутся. Вероятно, это были обычные домыслы, хотя находились и «очевидцы». Но то, что князь отсутствовал столь долго без всяких вестей, уже само по себе внушало тревогу. Боярство Средней, не располагая никакой достоверной информацией, издало тайный указ, чтобы самых крикливых из «очевидцев» вылавливали и допрашивали. А вдруг и найдутся среди них те, кто действительно что-то знают. И, в любом случае, следует пресекать все вольные или невольные попытки сеяния смуты и паники.
Все это, однако, породило новые слухи. Будто бы затевается нечто хищное в отношении всей Средней, некий заговор, и уже не будет единой головы, а весь удел расхитят и поделят. Отсюда и начавшиеся задержания. Да тут еще стали съезжаться в Среднюю князья и послы соседних, союзных и подчиненных уделов, словно воронье, с выражениями всяческого участия, и это только подливало масла в огонь.
Кому-то было неспокойно, а кто-то продолжал жить как всегда, не вздыхая об иной жизни или попросту таковой не зная. Тем более, что выбора все равно не было. И возможно ли вообразить нечто такое, чего бы не случалось раньше?
Город волновался, затихал и снова волновался, с тревогой, но и с надеждой ожидая развития событий. По небу летели хмурые тучи, дули пронзительные ветра, сыпал снег. А зерно, что было обещано князем, все-таки стало поступать в Среднюю, но не в тех количествах и далекими обходными путями. Главный Торговый тракт словно бы вымер. Где-то на нем затерялся князь Савош Луа. Приход зерна и прочего не особенно улучшил положение.
Бояре на соборе держали совет: как быть? Предложений и споров, как водится, было много. Кто-то говорил: «Все гибнет». Кто-то соглашался с тем, что «времена нелегкие, да, но почему сразу «гибнет»?». Иные вообще недоумевали: «А что такого происходит? Зачем сгущать краски? Средняя процветает и будет процветать впредь. Трудности весьма преодолимы. Да и какие это трудности? Мелочи!» С ними спорили:
«Мелочи? Не скажите. Пропал князь. Торговля подорвана.»
«Возразим. Ничего не подорвана.»
«Пусть так. Пока еще. Но далеко ли до этого? Возможен также бунт, всеобщая смута. Нам нужно что-то дать…»
«Насчет смуты вы загнули.»
«Походите по Средней и узнаете.»
«Что такого, Средняя всегда бурлит, а народ никогда не шевельнется без пинка.»
«А если прямо сейчас кто-то готовит этот пинок?»
«Что вы предлагаете?»
«Мы здесь зачем вообще собрались? Понять, разобраться и решить.»
«А как мы будем решать без князя?»
«Мне стыдно! Выходит, нет князя, и сразу растерялись? Мы всегда сами такие вопросы решали. Средняя это не князь. Средняя это мы.»
«Мы и князь.»
«Князь сила, мы-ум.»
«Спорно. Ума я не вижу.»
«Нет князя, и растерялись?»
«Что вы заладили? В том-то и дело, что неизвестно, есть он, князь, или уже нет.»
«Давайте решать так, будто его нет. В смысле, совсем нет.»
«А неужто невозможно узнать?»
«К вашему сведению, мы пытаемся.»
«И что? Где результаты? Есть хоть один надежный ответ?»
«Вы бы знали.»
«Опять ждать?»
«И без того ждем. Надо решать.»
«Для того и собрались.»
Собор продолжался не один день. Кипели споры. Однажды после полудня пришел на заседание князь Хар Тоскад по прозвищу Перевертыш, якобы послом от всех съезжих князей. Тоскад княжил в небольшом соседнем уделе Ручьи. Был он человеком средних лет, высоким, чернобородым, с темным лицом и тяжелым взглядом черных глаз. Поговаривали, что не в меру он горяч и отличается дурным характером. Даже в своем уделе правил он так, словно Средняя была для него не добрым, более могучим соседом, а чем-то, с чем не стоит и считаться. Было дело, его наймиты дерзко шарили в пограничных районах, грабя окраинные деревушки Средней. Это многим было известно, но явных доказательств не имелось-Тоскад отнекивался, делая непонимающий вид. На соборе, однако, он был вежлив, хотя в голосе его звучала привычная насмешка. Он говорил:
-Мы пришли, чтобы помочь великой Средней. Нам всем больно оттого, что происходит и, как ваши друзья и союзники, мы готовы помогать всеми силами. Конечно, все мы скорбим о Пресветлом князе Савоше Луа, велика наша печаль.
Он излил еще много сочувствующих слов, затем только перешел к главному:
-Стало очевидно, что Средней нужен новый князь. Думается, вы сами уже пришли к такому решению. Любой из нас готов…- не договорив, он внимательно посмотрел на собравшихся бояр, как бы не желая их чересчур торопить и предлагая все основательно обдумать.
Многие бояре и без этого прокручивали так и сяк эту идею, поэтому теперь отнеслись без удивления и страха к словам Перевертыша. В принципе, этих слов давно ждали. Зачем же еще съехались в Среднюю все эти князья?
Но многих это пугало. К чему так резко менять князей? А вдруг жив еще Савош Луа? Казалось, если прямо сейчас кинуться во все эти непростые решения, то окончательно ворвутся тяжелые дни, а если потянуть, повременить… может, и обойдется? Хотя так думали далеко не все. Некоторые были уверены, что именно оттягивание решений усугубляет положение. Чего доброго, начнутся обычные княжеские свары-вон сколько их понаехало. И в народе беспокойство.
Иные бояре вздыхали о том, что не так, оказывается, велика их сила, не такова уже как раньше. Привыкли иметь над собой берегущую покой сильную руку. Другие же облачались в ратные одежды и ходили в таком виде, собирая, к тому же, собственные дружины. Они говорили, что можно и нужно править самим, а всех князей разогнать, то бишь, с почестями отправить по домам. Кто-то, впрочем, возражал, говоря, что тогда князья точно начнут войну. Традиционно привычно, что должна быть у удела единая власть, пусть хоть ее символ, единый глава. Многим может не понравиться. Тому же народу. Да и сами бояре могут ли быть уверены, что станут единой властью, когда каждый тянет на себя?
О многом в те дни бушевали споры. И всем хотелось знать наверняка: что случилось с Пресветлым?
После Хара Тоскада на собрание приходила безутешная супруга Савоша Луа Литанилла, держа на руках маленького сына. Рыдая, она требовала, чтобы князя немедленно выручали.
-Он жив! - убеждала Литанилла. - Может быть, ему тяжело сейчас. Скорее надо поспешить ему на помощь большим войском. Не смейте хоронить его! И помните: он ваш князь!
Как быть с Литаниллой и ее дитем, княжичем, сыном Савоша Луа-пока еще князя Средней? Бояре смущенно
