Появлялись тем временем новые слухи. На сей раз возникли они среди самих бояр. Тихо и тайно передавалась весть о том, что все происшедшее и происходящее не есть случайное стечение дурных обстоятельств, а хитроумный, четко просчитанный заговор. Много недругов и завистников у Средней, мечтают они развалить удел-не снаружи, так изнутри. Далекий князь Лихой-мелочь, за ним стоят другие, более близкие и известные в Средней люди. Стали говорить, что и разбойники, обложившие Торговую дорогу, получают деньги от нескольких князей. Может, они и не разбойники вовсе, во всяком случае, не такие, которые получаются из взбунтовавшегося и восхотевшего воли народа. Все они-наемники князей, которых, впрочем, никто пока не мог назвать поименно. Но появились подозрения. Подозревать стали даже друг друга. Кто знает, не подкуплен ли кто-либо из знати неведомыми врагами. Стало страшно. Страх молчать, страх говорить, страх показаться врагом.
Первое время собор еще продолжался. Во дворец за площадью Четырех колонн, что в Старом городе съезжались хмурые бояре, каждый с мощной охраной. Пытались по привычке что-то решить.
Собор закрылся, так и не достигнув ничего по-настоящему существенного. Каждый отгородился от прочих.
Новые разговоры, новые слухи. Всколыхнулись, мол, явные недруги, собирают великую рать на Среднюю. Жди беды. И даже союзникам доверять стало нельзя.
Дни были ветреные, пасмурные. Пасмурно было и на душах людей. Приезжие князья говорили: «Постоим за Среднюю, не оставим в трудный час. С нами бояться нечего». Но многие боялись их самих. Князья разъезжали повсюду со своими дружинами, страша обывателей, спорили между собой, веселились. Казалось, вовсю уже начали они хозяйничать в городе. Бояре не всегда смели открыто им противостоять. Многие думали: все-таки надо уже выбрать кого-то одного из них. Пусть уж лучше между собой перегрызутся.
Однажды выдался ясный погожий день. На склонах гор сверкали снега, а небо было высоким и чистым. Воздух в кои-то веки не гудел от пронзительных ветров, все было прозрачно и тихо. Именно в этот солнечный зимний день в великой Средней разразилась буря.
Все началось с чудовищного, содрогнувшего горы взрыва: взлетели на воздух пороховые склады за городом. Со склонов съехал в некоторых местах снег, разлетелось в разные стороны воронье, добавив к тревожному гулу свои пронзительные, страшные крики. Чистое небо заволокло дымом, и солнце, казалось, помутнело, стало маленьким, унылым и тусклым.
Никакого ущерба сам взрыв городу не принес, ибо склады отстояли достаточно далеко, но, так или иначе, докатился он и до Средней, послужив случайным или спланированным сигналом.
Впоследствии считалось, что бунт поднял народ. Без сомнения, народ участвовал и даже был главной силой во вспыхнувшем беспределе, но кто был истинным виновником?
Зачем понадобилось взрывать склады, или это вышло случайно? Пороховые запасы Средней хранились фактически в крепости с толстыми стенами, с серьезным, хорошо вооруженным гарнизоном. Говорили потом, что и нападавшие не уступали им в силе и были они из неких княжеских дружин. Впрочем, возможно, все было иначе. Может быть, сама охрана или кто-то из нее были подкуплены, а-то и действовали из каких-то своих соображений. Или все это было некой роковой ошибкой.
В любом случае, грянул взрыв-здесь, а следом и в самой Средней. И началось безумие. Тут и там рявкали пушки и ружья-беспорядочно, истерично и зло. Паника, злодейства, грабежи и смертоубийства.
Мятеж.
Безумство продолжалось несколько дней и запомнилось как «Кровавая неделя», но и после еще долго не утихали беспорядки. Почти четверть города сгорела в огне. Жертвы исчислялись сотнями. Некоторых бояр и даже иных князей разномастные мятежники казнили самосудом. В Средней было безвластие.
Последние дни перед началом Кровавой недели, неудержимо обрушившейся под грохот взорвавшихся складов, были тягостными для всех, в том числе и для молодого боярина Руоля.
Глядя на раскаленную пустоту вокруг себя, он то и дело задумывался над бессмысленностью своего существования здесь, да и вообще. Было такое чувство, что вот-вот его поглотит страшный поток, несущий на убийственные скалы, и уже не вырваться, не вырваться. Казалось, осталось только с тоской смотреть, как неумолимо надвигаются эти черные холодные камни, и с ними-погибель.
Надо что-то менять, думал Руоль, не находя себе покоя в страхе и безысходности. Бросить все, начать сначала.
Давно уже задумывался он, что невозможно быть тем, кто он есть сейчас, невозможно так жить. А жить хотелось. Руоль верил, что способен распрощаться со старыми духами и найти еще радость на этом свете. Где-то там. Но не здесь, и не в этом своем обличье. Как же найти единственно верную дорогу?
Иногда словно бы чей-то голос, как будто и не свой, шептал в голове: ты ведь просто трус. Всю жизнь бежишь, больше и не умеешь ничего.
Руоль пытался спорить, найти себе оправдание, но в глубине души все понимал и не в силах был измениться. С другой стороны, сложно было взять и порвать со ставшим уже таким привычным существованием. Сложно делать шаг, когда обстоятельства не вынуждают действовать без оглядки, когда есть время рассуждать. В итоге всегда возникают сомнения.
Но с приходом зимы, Руоль, предчувствуя скорую угрозу, все же начал готовиться к возможному уходу. Может, это возможность спасти себя, обманывал он себя. Может, еще не поздно.
Из-за происходящих событий, многие в те дни думали о спасении, но для Руоля все это было лишь поводом, толчком к проявлению того, что уже давно вызревало. Ну да, бегство, если все-таки быть честным с самим собой.
Руоль связался с Тарлатом, договорился с ним и тайно перевел часть своих денег и ценных бумаг в Обитель Слышавших. Тарлат заверил, что братство окажет ему всяческую помощь.
Руоль подумывал и сам на время перебраться в Обитель, если в городе станет совсем плохо, не строя при этом больших иллюзий в отношение этого, зная, что не приживется там. Но куда податься, если уж совсем и наверняка рвать все концы? Если до этого все же дойдет и если он сам созреет? Где найти тихое место, в котором можно зажить простой и понятной жизнью?
Глядя на карту Великого Хребта или, как его еще называют, Пояса, Руоль, пока еще не всерьез, в качестве своеобразного упражнения, выбирал возможное направление для своего пути. Направлений было немного. Везде все чужое и не слишком притягивающее. В итоге Руоль остановился на Верхней, хоть и не признавался себе в том, что все это реально. Как он знал, Верхняя-большой удел и богатый город, поговаривают, намного древнее Средней. Надо думать, не слишком-то и там спокойная жизнь, едва ли лучше, чем здесь. Но рядом находятся Камни. Хорошо бы повидаться с Димбуэфером Митом-своим первым другом из Высоких. И кто знает, может хороши те Камни. Может быть, Руолю
