Тилли и Оскар сидели молча, они просто не представляли, что им делать. Они, разумеется, знали, что Мелвилл лжёт, но встать на сторону Чока? Разве могла Тилли произнести хоть одно слово в его защиту, помня о том, что Енох сделал с её мамой? Помня о том, сколько горя он принёс?
– Я не понимаю, – сказал Чок, осознав, что помощи от Тилли ему не дождаться, и вновь перешёл на дружеский тон: – Мелвилл, дружище, мы могли бы с тобой переговорить с глазу на глаз?
– Я вам не дружище, – холодно ответил Мелвилл. – Вы враг британского книжного странствования. И прекратите лгать и изворачиваться.
– Да как ты смеешь со мной так разговаривать! Всё, хватит ломать комедию! – снова взорвался Чок, а затем обратился к другим, растерянно наблюдавшим за тем, что происходит, библиотекарям: – Друзья мои! Признаюсь, я многое скрывал от вас, когда был вашим коллегой, но мы проработали бок о бок много лет, и, клянусь, я искренне стоял на защите интересов нашей Библиотеки. А хотел я всегда только одного, только того, что каждый из вас имеет от рождения: я хотел стать живым. Настоящим. Вот этот человек, Мелвилл, который стоит сейчас перед вами, он бессовестно лжёт вам прямо в лицо. Он вместе со своей сестрой последние несколько месяцев насильно удерживал меня как заложника. И это они, они воруют книжную магию!
Атмосфера в комнате стала напряжённой и неспокойной. Слова Чока взволновали многих библиотекарей, однако все его многочисленные преступления и предательство тоже не были забыты. Никто не произнёс ни слова в его защиту.
– Вы просто повторяете, словно попугай, мои обвинения, пытаясь повернуть их теперь против меня, – сказал Мелвилл. – Ну, всё, не будем попусту тратить время. Друзья мои, – обратился он к остальным библиотекарям. – Вы согласны с тем, что Енох Чок виновен во многих преступлениях против британского книжного странствования? – Библиотекари молча закивали головами, отрицать этого никто не стал. Мелвилл тоже кивнул и вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую невзрачную книжку в коричневом переплёте.
– Откуда она у вас? – испуганно спросил Чок. – Это моя книга.
– Нет, не ваша, – ответил Мелвилл. – Она принадлежит Тайной библиотеке и её цензорам. Как бы то ни было, ваша история подошла к концу.
И, ничего больше не добавив, безо всякого промедления Мелвилл бесцеремонно бросил книжку в разожжённый в комнате камин.
Чок дико закричал, словно его проткнули вилами, и от этого жуткого крика даже стены задрожали. Оба державших Чока библиотекаря отпустили его, расступились, а сам он в ужасе уставился на свои руки, которые начали чернеть и дымиться. Из глаз и ушей Чока потекли тоненькие чёрные струйки.
Тилли чувствовала, что её сейчас стошнит, однако не могла отвести взгляд в сторону. Все, кто находился в комнате, стояли молча, со страхом наблюдая за тем, как на их глазах кожа Чока начинает сминаться, желтеть, затем чернеть и обугливаться. В комнате запахло, нет, не горящей плотью, а горящей бумагой. Прошло совсем немного времени, и вот уже Чок из человека превратился в маленькую,
.
– 31 —
Суть дела
Едва успел догореть Чок, как одновременно произошли два события. Во-первых, картинно упала в обморок Децима Ундервуд. Во-вторых, дверь комнаты с грохотом распахнулась, и в неё вошли дедушка, Амелия и Беа.
– Мелвилл Ундервуд, я знала, что мы поймаем вас с поличным! – выкрикнула Амелия. Себ отрицательно затряс головой, зная, что симпатии библиотекарей сейчас явно на стороне Мелвилла, который только что совершил суд и расправу над Чоком. Дедушка первым делом бросился к Тилли и Оскару, проверять, всё ли с ними в порядке.
– Мисс Уиспер, – ледяным тоном произнёс Мелвилл. – Вас на это собрание не приглашали. А вам, мистер Пейджиз, должно быть известно, что ваше появление в Тайной библиотеке отныне крайне нежелательно. По-моему, я совершенно чётко довёл это до вашего сведения. А вы, – он повернулся к Беа, – вы, должно быть, его дочь. Да-да, это я и так вижу, без всяких слов, однако у вас вообще нет никакого права находиться здесь. Скажите, коллеги, может кто-нибудь заблокировать доступ к Источникам, в которых есть привлекательные мужчины? – Он противно ухмыльнулся, ожидая, что его поддержат смешками, но в комнате стояла тишина. Стало ясно, что мало кому было известно об отлучении дедушки от библиотеки.
– Когда наша внучка пропала на два дня, я не мог поднять тревогу из-за ваших дурацких запретов, – сказал дедушка.
– Так, значит, вы просто не знали, где пропадала ваша внучка целых два дня? И как раз на Рождество? – спросил Мелвилл, стараясь натолкнуть всех на мысль, что это была ужасная халатность со стороны родственников Тилли.
– Нет, мы не собирались так надолго задерживаться в книге, – громко сказала Тилли. – Наше путешествие продлилось гораздо дольше потому, что они, – тут она указала рукой на склонившегося над Децимой Мелвилла, – потому что они уничтожают волшебные сказки! Чок об этом не солгал, так оно и было!
– В таком случае почему вы до сих пор молчали? Почему не сказали ничего? – озадаченно спросил чей-то голос. Тилли повернулась и увидела, что это Кассиус. – Почему вы позволили уничтожить Чока, если он говорил правду?
– Потому что он не только правду сказал, но и принимал участие в тех ужасных делах!
– Так кого же тогда ты обвиняешь во лжи, дитя моё? – сказал Кассиус.
– Их обоих, – ответила Тилли. – Но всё, что Чок сказал про Ундервуда, это правда. Они разрушают сказки, чтобы воровать выделяющуюся при этом книжную магию!
– Это очень серьёзное обвинение против Главного библиотекаря, девочка, – поучительно заметил Кассиус. – И пока я слышу только слова, но не вижу доказательств.
– Есть у нас доказательства! Есть! – выкрикнул Оскар, засовывая руку в свой карман, чтобы вытащить спрятанный в нём флакончик. Но карман оказался пуст. – Как же это? – растерянно пробормотал Оскар. – Клянусь, в книге он у меня был!
В ответ послышались смешки.
– До чего глупый ребёнок, – снисходительно усмехнулся Мелвилл. – Думает, будто можно приносить что-либо из книг в наш мир! Знаешь, мальчик, это очень хорошо, что все украденные вещи остаются в книгах, когда ты возвращаешься. Хорошо для тебя, я хочу сказать.
А Тилли в это время чувствовала спрятанный у неё в кармане стеклянный флакончик, однако молчала, мысленно молясь о том, чтобы Оскар догадался, почему она это делает.
– Это всё? – сказал Мелвилл. – Мы услышали много нелепостей, выдумок, но не увидели ни одного доказательства. Ни одного! А что мы имеем? Насколько я понимаю, мы имеем невесть откуда взявшуюся дамочку, отставного Главного библиотекаря… простите, двух отставных Главных библиотекарей, и назойливую
