– Ну… – Одетта поднимает бровь, глядя на брата. – Мне жаль Зигфрида. Ты можешь себе представить, каково это – расти с таким отцом? Удивительно, что у него все так хорошо сложилось.
Арон и Люсьен переглядываются, но Люсьен просто говорит:
– Трудно винить Зигфрида в том, что он взял власть в свои руки и положил конец придворным визитам Аурика, как только достиг совершеннолетия.
– А разве отец Зигфрида не страдает подагрой? – Я перевожу взгляд с Арона на Люсьена. – Я думала, именно поэтому его здесь нет.
– Моя дорогая кузина, – Одетта выковыривает из своего блюда еще одного лунного моллюска, – у него всегда подагра. Это самый продолжительный приступ подагры в истории. Его уже три года не видели при дворе.
– Вообще-то мне интересно, убил ли его Зигфрид, – говорит Арон.
Одетта пинает его в лодыжку.
– Оставь моего жениха в покое и расскажи нам, что случилось с бочонком вина. Ты напоил Аурика в конце концов?
– Нет, – Люсьен смотрит на Арона и улыбается. – Мы сперва решили попробовать сами. Мы отпили немного, потом еще немного…
– В итоге мы были абсолютно пьяны и потеряли сознание. По крайней мере, я так припоминаю. Те события в моей памяти немного затуманены, – Арон проводит рукой по лицу. – Разве тебя не стошнило в шлем?
– Я думаю, нас обоих стошнило, – Люсьен снова смеется. – А потом в наказание твой наставник заставил нас надеть их…
Одетта вскакивает и дергает за колокольчик, чтобы позвать слугу.
– Довольно, вы заставляете меня чувствовать себя еще хуже. Я хочу немного десерта.
Я знала, что Люсьен был при дворе в течение нескольких лет, будучи подростком, но я не думала о том, что он вырос с Ароном и Одеттой. Я снова задаюсь вопросом, что же произошло между двумя мальчиками, что разрушило их дружбу.
Ни один из них не упоминает об этом. И когда я спрашиваю Одетту на следующий день, она утверждает, что не знает.
По мере того как болезнь моего дяди затягивается, мы вчетвером привыкаем друг к другу. Я почти забываю о короле. Зигфрид все еще отсутствует при дворе, заставляя меня ждать известий об убийцах моей матери; я чувствую, что момент мести, момент, о котором я так долго мечтала, уже близок. Но я не вижу того, что лежит за ним. Поэтому стараюсь не думать ни об Олорисе, ни о Зигфриде. К сожалению, игнорировать Патруса становится все труднее. Я узнала от Люсьена, что он пытался встретиться с королем, чтобы получить разрешение жениться на мне в храме у дворца без дальнейших проволочек. Но королева отказывается впустить его, поэтому я не придаю особого значения его поведению, которое кажется скорее раздражающим, чем опасным.
Однажды вечером я остаюсь сидеть допоздна: ночью должен начаться звездный дождь, и небо в это время особенно чистое, поэтому я планирую взять свой телескоп – телескоп моей матери – на вершину одной из башен. Увлечение астрономией было одним из первых даров, которые подарила мне мать. Я отчетливо помню, как стояла на вершине самой высокой башни в Мерле, когда она указывала на свои любимые созвездия: Охотница, Лебеди, Диадема. К тому же сегодня вечером Люсьен сказал, что сможет присоединиться ко мне. Раздается стук в мою дверь, и я предполагаю, что это он.
– Войдите. – Я тщательно пытаюсь собрать медную подставку телескопа, чтобы не смотреть вверх. – Я так рада, что вы решили прийти, Люсьен. Даже из окна виднеется…
– Добрый вечер, Адерин.
– Патрус… Что вы здесь делаете?
– Пришел… убедить вас. Очевидно, – единственное, что очевидно, – это то, что он пьян. Он одет в мантию, в его руке деревянный жезл, с которым он был в Дофлере. – Сейчас самое время… – Он замолкает, слегка покачиваясь, и моргает, глядя на телескоп, стоящий на столе между нами. – Что это такое?
– Телескоп.
– Телескоп. А вы знаете, что это такое? – Он показывает на деревянный прут.
– Это палка. Пожалуйста, покиньте мою комнату.
– Нет. Это жезл… – Он рыгает. – Поправка. Для бескрылых слуг. И непослушных жен.
Я помню его решительное желание мучить людей в Дофлере и его мертвых жен, а еще намеки Арона, и ужасное подозрение закрадывается в мой разум. Я отступаю от него.
– Я не ваша жена и никогда ею не буду. Вы чудовище. А теперь убирайтесь.
Но он не двигается. Вместо этого он поднимает жезл и швыряет телескоп, подставку и все остальное на пол. Стекло разбивается и разлетается по полу.
– Что вы наделали? Это был телескоп моей матери, вы…
Патрус снова поднимает жезл.
– Мой телескоп. Точно так же, как и вы моя, и Атратис – мой. А теперь меняйте облик. Мы улетаем… – Он делает паузу, качая головой. – Мы улетим отсюда. Женимся завтра в моем замке.
Он даже пьянее, чем я думала, если верит, что может заставить меня превратиться. Я бросаю взгляд на колокольчик, висящий на другом конце комнаты, и на раскачивающуюся фигуру Патруса. Конечно, конечно, я должна успеть туда раньше его…
Я выскакиваю из-за стола и бросаюсь вперед.
Боль вспыхивает одновременно в плечах и руках, когда он ударом выбивает из моей груди дыхание, сбивая меня на землю, прямо на разбитое стекло. Рука Патруса поднимается для нового удара, поэтому я изо всех сил пинаю его в пах, из-за чего он с ревом роняет жезл. Но когда я пытаюсь встать снова, он хватает меня, толкает на колени, снова хватает, и я чувствую, как его ногти царапают мою кожу, когда задняя часть моего платья задирается. Передо мной стол, на нем лежат пряжа и спицы Летии. Я оглядываюсь и вижу, как Патрус снова тянется к палке, поэтому бросаюсь к вязальным спицам, хватаю их, размахиваюсь так сильно, как только могу, мой противник даже спотыкается…
Патрус кричит и падает. Дверь в мою комнату распахивается.
– Адерин! – Люсьен подбегает к звонку и резко дергает его. Затем он оказывается рядом со мной, кладет руки мне на плечи. – Адерин, посмотрите на меня. Вы ранены?
Я не могу сдержать рыданий.
– Адерин… Я здесь, – он обнимает меня и крепко прижимает к себе, пока мой плач не стихает. – Вы в безопасности. Просто скажите мне, что случилось.
– Он разбил мой телескоп, хотел, чтобы я улетела с ним, и ударил меня… Я… – Я провожу рукой по щекам. – Я не знала, что еще делать. – Патрус лежит на боку, корчится и стонет, схватившись за лицо. – Он умирает? Почему здесь так холодно?
– У вас шок, – Люсьен стаскивает покрывало с ближайшего дивана и накидывает мне на плечи.
В дверях появляется Летия и ахает.
– О, Адерин…
– Летия, – приказывает Люсьен, – найди гостевого хозяина. Скажи ему, что произошел несчастный случай и что нам нужны стражники и лекарь.
Она убегает, а мне ничего не остается, как ждать; мои руки и ноги дрожат так сильно, что
