Вместе с ней мы спускаемся по главной лестнице в прихожую, затем по широким каменным ступеням, ведущим во внутренний двор; мы направляемся к храму. Мост, перекинутый через внутренний двор, и ручей, который бежит от гор к фьорду, занят слугами. Они, как обычно, в перчатках, вычищают белый мрамор с хрустальными крапинками перед подготовкой к свадьбе. Они останавливаются и кланяются, заметив нас.
После сияния залитого солнцем двора темнота храма ослепляет меня; глазам требуется несколько мгновений, чтобы привыкнуть. Одетта направляется к одной из боковых часовен. Я следую за ней, наблюдая за движениями ее тела, когда она на мгновение опускается на колени, а затем встает, чтобы зажечь свечу перед изображением часовни на стене. Она так же грациозна, как одна из бескрылых балерин, которых мы наблюдали в большом зале, кажется, несколько месяцев назад.
– Ну что, кузина, пройдемся пешком?
Насколько я вижу, здесь больше никого нет, поэтому я беру ее под руку, и мы начинаем прогуливаться по краю закольцованного центра. Наши шаги по узорчатому полу эхом отдаются в пыльном полумраке.
– Как давно ты знакома с Зигфридом, Одетта?
– Думаю, не очень давно. Он провел некоторое время при дворе, пока рос, как и большинство дворян. Но он немного старше нас с Ароном. Арон никогда его не любил. А я слишком нервничала, чтобы разговаривать с ним. Мне пришлось довольствоваться тем, что я могла любоваться Зигфридом на расстоянии. – Она слабо улыбается и искоса смотрит на меня. – А что?
– Потому что он упомянул кое-что, пока мы были одни. – Я делаю паузу, нахмурившись; я озвучила это так, словно он обсуждал свою любимую еду. – Я хочу сказать, он кое в чем признался.
– Признался? – Брови Одетты выгибаются дугой. – Ты заставляешь меня нервничать.
– Ты правильно делаешь, что нервничаешь, – я пытаюсь придумать какой-нибудь способ, чтобы смягчить то, что собираюсь сказать, но не могу. – Зигфрид виноват в болезни твоего отца, Одетта. Он хочет убить короля. И после этого…
– Полагаю, ты хочешь сказать, что он собирается убить и меня тоже. – Ее голос легок и легкомыслен. – Что бы ни говорили Арон и Люсьен, Зигфрид не похож на своего отца.
– Нет, он гораздо хуже. Он планирует не убить тебя, а отравить наркотиком. Чтобы навечно запереть тебя в облике лебедя.
Она с облегчением смеется.
– Нелепо. Это невозможно. Он сбил тебя с толку, кузина. Или ты пытаешься напугать меня. – Ее улыбка исчезает. – Неужели ты так отчаянно хочешь разлучить нас, Адерин? Неужели ты думаешь, что, если я разорву помолвку, он придет к тебе?
– Нет! Я не хочу ничего подобного. Если бы ты только знала, сколько лжи наговорил Зигфрид. Даже моя способность к трансформации – ложь: это зелье, которое он дает мне, изменяет мою форму, а не меня. Я была… я была обманута им, как и ты. Пожалуйста, Ваше Высочество, вы должны выслушать меня…
– Но я не знаю, кузина. Единственное, что я должна сделать, – это выйти замуж.
Я сжимаю кулаки.
– Одетта, я пытаюсь найти доказательства, подтверждающие мои обвинения, но в то же время ты должна защитить себя…
– Мне всегда нравилось это окно.
Сбитая с толку, я следую за взглядом Одетты и смотрю на огромное витражное окно. Оно должно быть обращено на юго-запад; цветастые стеклышки пылают, как будто освещены огнем. На нем изображена карта королевства, но вместо привычных границ доминионов и Собственности Короны представлены другие картинки: крошечные, застывшие изображения Соланума. Заснеженная гора, зеленый луг, бирюзовое озеро, дуб с золотыми листьями. Слишком много, чтобы я могла все разом разглядеть.
– Наше королевство прекрасно, не так ли? – спрашивает моя кузина.
– Да. Так и есть.
Она поворачивается ко мне лицом.
– Ты говоришь мне, чтобы я защищала себя. Но кто защитит народ королевства, если не я?
– Арон действительно хочет править. Если бы нам удалось убедить Собрание…
Одетта качает головой:
– Ты же знаешь законы, кузина. Если я откажусь выйти замуж, я не смогу править. Арон не способен летать, поэтому он не может править. А теперь ты говоришь мне, что тоже бескрылая. Если мой отец умрет, а я не выйду замуж или откажусь от престола, к кому обратится Собрание? Кто следующий в очереди?
Я бормочу в ответ:
– Аурик из Олориса. А за ним – Зигфрид.
– Именно. Зигфрид. – Ее голос становится жестким. – И я могу назвать тебе дюжину придворных, которые согласятся выйти за него замуж, убийца он или нет, чтобы носить корону. – Она берет меня за руки. – Как я уже говорила, я не слепая, кузина. Я знаю, что мой жених не тот человек, каким бы я хотела его видеть. Я признаю, что ты пытаешься помочь мне. И если бы у тебя были доказательства, о которых ты говоришь…
– Но если мы скажем об этом Собранию, они могут помочь. Где-то под Цитаделью лежит тело…
– Кузина, ты лишь недавно избранная защитница, ты не можешь летать и провела при дворе всего несколько недель. У тебя нет поддержки за пределами твоего собственного доминиона. Собрание тебе не поверит, – она вздыхает. – Они будут слишком бояться Зигфрида, чтобы поверить тебе. Если королева не вмешается, я выйду за него замуж. Если то, что ты говоришь, правда, как только я стану королевой, у меня будет власть остановить его. Я надеюсь.
Входит одна из почтенных монахинь и начинает подливать масла в лампы. Она улыбается нам и наклоняет голову.
– Как пожелаешь, Одетта. Но если ты придумаешь хоть один способ, с помощью которого я смогу помочь тебе…
– Останься здесь. Не возвращайся в Атратис. Не оставляй нас с Ароном одних.
Понимает ли она, о чем просит меня? А может, и нет. Но я не могу бросить ее.
Раздается колокол замка.
– Опять? – Одетта хмурится. – Больше никаких арестов. Или… – Она сглатывает и ускоряет шаг. – Возможно, это мой отец…
Вместе мы возвращаемся к Цитадели. Вестибюль с высоким потолком полон придворных, сбившихся в кучки или нервно озирающихся по сторонам, а над нами все еще звенит колокол. Несколько человек замечают меня и начинают перешептываться.
– Смотри, – Одетта указывает на лестницу: Арон идет нам навстречу. – Брат, что случилось? Отцу хуже?
– Нет, его состояние не изменилось, – Арон смотрит на меня.
– Но члены Собрания, которые были осуждены за измену, по-видимому, добровольно сообщили некоторые дополнительные детали этого предполагаемого заговора. Никаких арестов пока нет, но некоторые люди были привлечены к допросу.
Одетта берет меня за руку. Я
