– Если Штаты вступят в войну.
– Это неминуемо. И предсказуемо.
Эти слова потрясли Кроу. Они прозвучали как эхо, донесшееся через века из холодной горной страны, где навеки изменилась его судьба. Харбард вынул сигару изо рта.
– Слава Господу, – сказал Кроу.
– Не любите сигары?
– Я… – начал было Кроу и почувствовал, что попал в расставленную ловушку.
– Да, вы никогда их не любили, не так ли?
Сердце Кроу оборвалось. Конечно, это нельзя было считать признанием того, кто он такой на самом деле, но Харбард набрал очко и повел в счете.
Харбард пододвинул к нему через стол фотографию конца девятнадцатого века. На ней Кроу с жесткими усами позировал рядом с молодым и энергичным с виду Харбардом. Молодые люди были в квадратных академических шапочках, со стопками книг в руках. Позади них развевался американский флаг, и Харбард поглядывал на него с любовью. Почему Кроу позволил себя сфотографировать? Ведь он сознательно избегал этого по определенной причине – чтобы исключить риск быть узнанным и не попасть однажды из-за случайного фото в западню.
– Сходство просто поразительное, не так ли? – сказал Харбард.
– Да, годы были милостивы к вам, – ответил Кроу, отодвигая снимок обратно.
– Но по отношению к вам они были не просто милостивы, а очень милостивы. Позвольте показать вам кое-что из моей папки. – С этими словами он достал стопку каких-то документов.
– А вот это действительно интересно, – продолжил Харбард. – Здесь есть выписки о банковских трансакциях, официальный сертификат, подтверждающий изменение имени, несколько подделанных дипломов об образовании – очень хорошего качества, должен признать. При том, что это не просто фальшивки, а фальсифицированные фальшивки. – Мысль эта, похоже, показалась ему занятной. – Потому что вы действительно прошли все эти курсы обучения, только под другим именем. Есть еще выписка о трансакции банка «Коуттс» – переводной вексель на четыреста гиней, деньги по которому в прошлом году получил некто Кроуфорд Манден. Любопытно, что Кроуфорд Манден, по данным «Йель Дейли ньюс», погиб еще в 1892 году во время кораблекрушения.
– А какое отношение это все имеет ко мне?
– Что ж, поскольку профессор Кроуфорд Манден при этом указал ваш адрес, я решил, что вы должны были его знать. Думаю, вы непременно заметили бы его – еще одного живущего в вашем доме профессора. К тому же совсем недавно воскресшего.
Кроу опять промолчал. Во всем виновата его лень. Он не любил вести записи и вообще иметь дело с бумагами, а тут на дне ящика обнаружил переводной банковский вексель. Ему бы просто выбросить его, но Кроу подумал, что ничем не рискует. Кроуфорд Манден никогда не выбирался за пределы Америки, так каким образом он мог всплыть в Британии? Еще сто лет тому назад США и Европа были разделены – все равно что находились на разных планетах. Но два этих разных мира все время незаметно сближались. Со стороны Кроу было очень рискованно вновь выбрать профессию, которая так нравилась ему в Америке. Он тогда наивно полагал, что его защитит Атлантический океан. Он сможет общаться с коллегами из Штатов с помощью переписки и никогда не встречаться с ними лицом к лицу. Вероятность случайной встречи минимальна, риска вообще никакого нет, полагал он. Но Кроу заблуждался: риск был.
– Откуда все это у вас? – поинтересовался он.
– Мы некоторое время наблюдали за вами. А два дня назад я поручил обыскать ваше жилище. Это была одна из причин, по которой мы настояли на том, чтобы вы отправились с Балби в Центральную Англию. Но мешал ваш дворецкий, который всегда на посту. Вы ведь хотите хранить свою картину в каком-нибудь безопасном месте. Было бы ужасно жаль потерять ее во время налета. Поэтому я отослал вашего человека в Лондон, чтобы он о ней позаботился, – надеюсь, вы не возражаете против таких мер предосторожности?
Кроу глубоко вдохнул. Они с Харбардом были одни на складе. Первым инстинктивным порывом Кроу было убить старого друга прямо на месте, там, где он сейчас сидит, потом покинуть лагерь, как можно бесшумнее, после чего исчезнуть. Но сначала, конечно, нужно выяснить, кому Харбард успел все это рассказать. Кроу видел, что его карта бита и дальнейшие препирательства бесполезны. Он поговорит с Харбардом открытым текстом. Для него будет большим облегчением после долгого перерыва поделиться с кем-то сокровенным. Но что потом?
Перед глазами у Кроу промелькнули картины возможного исхода: Харбард откинулся на спинку стула со сломанной шеей; Харбард лежит на полу, и его лицо посинело от удушья. Кроу наклонил голову вперед. Тысячу лет он жил с убеждением, которое привили ему еще в детстве: его жизнь как отпрыска королевской крови важнее, чем чья бы то ни было. Старый король был погребен вместе с шестью слугами, принесенными в жертву; тогда никому не казалось диким и странным, что эти люди должны были отдать свои жизни только потому, что умер их господин.
Харбард стоял на пути у Кроу и должен был умереть. Кроу знал, что другие короли викингов могли убить за какой-нибудь пустяк – например, если раб не сберег огонь в очаге. Но правильно ли это? В какой-то мере Кроу проникся духом эпохи демократии и уже не мог мыслить так же прямолинейно, как прежде. Но что, если Харбард нашел повод его арестовать? Сколько еще людей погибнет, когда с Кроу начнет происходить трансформация? И нужно ли устранить Харбарда, чтобы другие люди могли жить дальше?
– Какое право вы имели обыскивать мой дом?
– Вы слышали о таком… Хм, как же его зовут? Уинстон Черчилль? Он только что стал премьер-министром Англии, так что, полагаю, это имя может быть вам знакомо.
Кроу мысленно улыбнулся. Если будущее скрыто в тумане, то что еще ему остается, кроме как наслаждаться настоящим моментом?
– Если бы вы дольше оставались под моим влиянием, я бы излечил вас от этой вульгарной привычки – хвастаться знакомством с известными людьми.
На лице Харбарда расцвела широкая усмешка.
– А знаете, обстоятельства этого дела заставили меня на мгновение – всего лишь на мгновение – подумать, что, может быть, я все-таки ошибся.
– Должно быть, это были очень необычные обстоятельства.
– Думаю, так оно и есть. Так кто же вы, Кроуфорд?
Кроу судорожно сглотнул. Этот же вопрос он и сам задавал себе много раз.
– Не знаю, – искренне ответил он, и это была правда.
– Сколько вы живете?
– Нас никто не слышит?
Кроу огляделся по сторонам. Не похоже, чтобы в этом месте были установлены подслушивающие устройства. С другой стороны, а как, собственно, должно выглядеть место с подслушивающими устройствами? Это был обычный барак, здесь не было какого-то
