Полицейские переглянулись. Балби почувствовал, что у него начинает кружиться голова, и шумно выдохнул. Он и сам не заметил, что, увидев страшный противогаз, надолго задержал дыхание.
– Присмотри за этим, – сказал он Бриггсу, как будто ожидал, что их находка может улететь.
Инспектор аккуратно положил голову на маску противогаза, чтобы она не испачкалась еще больше, и по скользкому узенькому балкону двинулся к лежавшему рядом телу. Балби сразу же увидел, что оно обезображено самым жутким образом. Под изодранным синим комбинезоном полностью отсутствовала грудная клетка и живот, и инспектор смог рассмотреть даже белые выступы позвонков, хоть труп лежал на спине. Балби посветил фонариком, чтобы изучить униформу жертвы. То, что он увидел, ему не понравилось, и инспектор запахнул порванный комбинезон. Так он и думал: в плече у погибшего пулевое отверстие. В этого человека стреляли, вероятно, из автомата Томпсона. «Ох, темное это дело», – подумал Балби.
– Иди-ка взгляни на это, – сказал он напарнику.
Бриггс переступил через оторванную голову и подошел к инспектору, выбирая место, куда поставить ногу.
– Пулевые ранения, – прокомментировал Балби.
– Но пуля не могла оставить такие следы. Это скорее похоже на результат взрыва.
Балби откинул лоскут комбинезона, который был разорван еще и на рукаве. И снова след человеческих зубов. Бриггс и раньше видел такие укусы; из последних ему запомнился отпечаток на руке Ариндона, после того как жена впилась ему в руку во время одной из драк.
– Бомба не могла его укусить.
Бриггс присел, чтобы лучше рассмотреть рану, и случайно зацепил что-то, лежавшее на полу. Это был кожаный шнурок, на котором висел камень-голыш. Балби наклонился и посветил на него фонарем. На камне был вырезан рисунок: волк держал в пасти отгрызенную кисть правой руки.
– Как тот, у Ариндона, – заметил Бриггс.
– Нужно найти Кроу и убедиться в том, что он цел и его не порвало на куски, как этого. То же касается и Харбарда, – сказал Балби, глядя на констебля. – Сделаем это прямо сейчас.
Бриггс кивнул. Несмотря на усталость, он рад был заняться чем-то конкретным. Констебль был одинок, его родители умерли. Бомбежка была очень сильной, и у Бриггса не возникало ни малейшего желания возвращаться в свое жилище – он боялся того, что может там обнаружить. Как и многие жестокие от природы люди, Бриггс был сентиментален. Он мог спокойно откапывать незнакомых людей из-под руин, мог даже сбрасывать трупы с крыши церкви, чтобы сэкономить силы, но при этом никак не хотел бы найти на развалинах разбомбленного дома свою экономку или услышать о том, что она погибла.
– Но как мы это сделаем? – поинтересовался констебль.
– Возьмем машину. Не знаешь, есть ли тут где-нибудь ключ от дверей башни?
– Откуда мне знать?
Мужчины спустились в здание церкви. Балби не мог придумать ничего лучше, как оставить внизу на двери записку. В полиции не было свободных людей, которых можно было бы оставить здесь охранять это место, да и, если рассуждать логически, вероятность того, что кто-то в ближайшее время поднимется на этот шпиль, была нулевой.
Инспектор вырвал листок из блокнота.
«Закрыто по распоряжению полиции. Звонить Балби, номер 341», – написал он. И тут его осенило. А существует ли еще их полицейский участок? Пока что никто не сказал им, что он уничтожен, так что следует считать, что он не пострадал. Балби поднял с земли камень и прибил записку к двери с помощью найденного на полу гвоздя, после чего полицейские вышли на улицу.
Машину им найти не удалось, зато они реквизировали грузовичок мясника. Хозяин авто был уже стар и немощен для тяжелого физического труда, поэтому целый день простоял на том месте, где раньше был его магазинчик, в ожидании, когда кому-то понадобится его помощь, – мяснику хотелось почувствовать себя полезным. Он помогал готовить чай в фургоне дипломатической курьерской службы, который развозил еду спасательным бригадам. Раздавал бутерброды, угощал людей сигаретами и пытался делать все возможное, чтобы происшедшее как-то улеглось у него в голове, но безуспешно. Жизнь для этого человека словно перевернулась с ног на голову. Его тревожило, что он единственный на улице, кто не перепачкан кровью. Он находился тут с рассвета и теперь все еще бродил возле спасателей, хотя на небе уже давно ярко светила луна. Когда у мясника попросили грузовичок, он наконец почувствовал, что может принести какую-то пользу, и охотно отдал его.
– Мы вернем ваше авто завтра утром, – пообещал Балби.
– Идет! – ответил мясник. – Мой бизнес наладится дня через два, не раньше, даже если мне придется продавать мясо со столика на тротуаре.
Было в его нарочито бодром тоне нечто такое, что Балби трудно было вынести.
Полисмены погрузили тело человека из бригад противовоздушной обороны в кузов и отправились в Кумб Эбби. Через центр разрушенного города они проехали с большим трудом. Хотя Королевские инженерные войска расчистили дорогу, для того чтобы сюда мог заезжать и выезжать отсюда транспорт, двигаться следовало очень осторожно. Балби испытывал прилив гордости за то, как быстро работала их армия. Дядюшка Адольф хотя бы понимает, с кем связался? Если бы понимал, не смог бы спокойно спать в своем Орлином Гнезде[44], или как там еще называется дурацкое место его обитания.
Наконец полицейские выехали из города и вдохнули свежий морозный воздух сельской местности. Дорога словно сама вела Балби, и ему даже казалось, что он не управляет грузовиком, а едет в качестве пассажира, как и Бриггс, который громко храпел на соседнем сиденье.
Ну почему бы Гитлеру не назвать свое жилище как-нибудь по-человечески? Например, дом, который Балби делил со своей женой, назывался «Укромный уголок». А что у вас, герр Шикльгрубер? Адольф Гитлер. Адольф Твитлер, Адольф…
– Что это было, черт побери? – раздался голос Бриггса.
Балби вздрогнул и, вернувшись в действительность, ударил по тормозам. Он что, от усталости съехал с дороги? Вроде бы нет. Они находились в начале длинной подъездной аллеи, которая вела к резиденции Кумб Эбби.
– Что случилось? – спросил инспектор.
– Кто-то перебежал дорогу прямо у нас перед носом!
– Олень, наверное.
– Нет, это был человек. Какой-то идиот, слоняющийся среди ночи. Причем возник он будто ниоткуда.
Балби устало потер глаза:
– Может, для начала все-таки доберемся наконец до дома?
– Да, – ответил Бриггс. – Как думаете, они позволят нам прилечь?
– Очень на это надеюсь, – ответил Балби.
Он дважды выжал сцепление и снова взглянул на лес, но ничего там не увидел. Было уже поздно, и инспектор очень устал. Грузовичок тронулся. Балби ужасно захотелось спать.
27
Фрау Фоллер соглашается побеседовать
– Входите, оберштурмбанфюрер фон Кнобельсдорф, прошу вас, – сказала Герти.
Фон Кнобельсдорф шагнул в их комнату и сразу же почувствовал запах рыбы, доносившийся из кухни.
– Фрау Фоллер, – сказал он, галантно кланяясь и целуя ее
