А пока есть жизнь, остается и надежда.
* * *Ван Хелсинг был ранен. С его плеч и спины сочилась кровь, и, кроме того, на теле образовалось несколько глубоких ссадин. Очевидно, при падении он еще сломал себе несколько ребер. Тем не менее он ощущал свежий прилив сил и энергии. «Яд оборотня» продолжал делать свое дело.
Но теперь он понимал, что все рушится вокруг него. Его миссия. Карл. Анна. Он пытался спасти ее, но и это, похоже, ему так и не удастся.
Скоро проклятье оборотня должно было навсегда нависнуть над ним, и он сознавал, что должен будет смириться и с этим. Впрочем, он знал это с самого начала своей работы. Ван Хелсинг хорошо представлял себе, что данная миссия могла закончиться тем, что он уже никогда не станет снова самим собой и тем более не сможет уже вернуться... к ней.
Впрочем, ему и не обязательно было выживать в конце своей миссии. Самое главное – уничтожить Дракулу, завершить дело Валериуса Старшего, чтобы навсегда искоренить проклятье Дракулы на Земле. Ван Хелсинг обязательно должен был победить, иначе все живое в мире могло погибнуть.
В эту минуту в лаборатории приземлилось крылатое существо, которым оказался Дракула. Он беспечно прошел через огонь, напоминая сейчас самого дьявола. Затем на глазах у Ван Хелсинга огромный нетопырь начал словно сжиматься, уменьшаясь в размерах, и очень скоро граф предстал перед ним в своем элегантном облике трансильванского аристократа.
– Ты опоздал, мой друг! Мои дети ожили! – сообщил Дракула.
По его тону Ван Хелсинг тут же понял, что граф говорит ему правду. Кроме того, он верил собственным ушам. Было слышно, как тысячи маленьких тварей уже вылупились из своих коконов, готовые лететь в мир, и теперь негромко пищали, заявляя о своем состоявшемся рождении. Они были созданы по образу и подобию их отца, полные ненависти ко всему человечеству. И, что самое ужасное, они были голодны.
Ван Хелсинг отступил на шаг и попытался выиграть хоть немного времени.
– Тогда получается, что единственный способ расправиться с ними... – Тут он задумчиво поглядел в окно на старинные башенные часы и добавил: – Это убить тебя.
На лице Дракулы появилось выражение исключительной самоуверенности. Вот уже более четырех столетий ему удавалось справляться со всеми врагами, которые отваживались вставать у него на пути. А жизнь у графа получилась действительно очень долгая. На его стороне были столетия, зато Ван Хелсинг знал несколько приемов, о которых графу, скорее всего, и слышать не приходилось.
В этот момент Ван Хелсинг почувствовал, как он стал меняться с большой скоростью.
* * *Элера бросилась было на Анну, но Франкенштейн с легкостью оттащил невесту Дракулы в сторону.
Анна хотела помочь ему, но он отрицательно замотал головой:
– Нет! Иди и спасай Ван Хелсинга!
Быстрым и ловким движением Франкенштейн швырнул Элеру через всю комнату. Анне показалось, что этот великан сможет оказать достойное сопротивление Элере, этому исчадию ада. Сил у Франкенштейна явно хватало, чтобы посостязаться с ней.
Франкенштейн снова посмотрел на Анну и прикрикнул:
– Быстрей же!
Но она не двигалась с места, а только смотрела в глаза человека, который только что спас ее жизнь.
– Спасибо, – негромко произнесла она.
Франкенштейн только кивнул и снова повернулся к Элере, которая уже успела прийти в себя и теперь пыталась наброситься на великана. Анна выбралась через пролом в стене и тут же услышала снаружи вопль Карла:
– Анна! Помоги мне!
Пытаясь сохранять равновесие, придерживаясь руками за стену, Анна увидела монаха на каменном мосту. Продвинуться дальше вперед ему не удавалось: мешал провал на мосту длиной в двадцать футов. Внизу виднелась глубокая пропасть.
В это время порывом ветра Анну саму чуть не оторвало от стены и не увлекло в бездну.
– Ты выбрал не самое удачное время, – пробормотала девушка себе под нос.
15
Дракула угрожающе приближался к Ван Хелсингу, а тот, оглянувшись, внимательно смотрел на стрелки башенных часов, со стуком отсчитывающих последние секунды до полуночи. Оставалось меньше минуты. Наконец часы начали бить, и все изменилось.
– Раз, – произнес Ван Хелсинг.
Дракула выглядел обескураженным.
Тело Ван Хелсинга охватила дрожь, когда новая энергия начала вливаться в него со всех сторон и даже зарождалась внутри. Его глаза заволокла красная дымка, и он почувствовал, как все внутри него будто стало разбухать. Сначала совсем чуть-чуть, затем все больше, все глубже, все сильнее. Затем ему показалось, что его кожа уже не в силах вмещать образующуюся в нем сущность. Ван Хелсинг ощущал, как он увеличивается в размерах, отбрасывая все ставшее ненужным, но одновременно превращаясь во что-то более мощное... и яростное.
Он изменялся. И хотя Ван Хелсинг цеплялся за остатки человеческого облика, стараясь не утратить память об Анне и Карле, очень скоро он понял, что не может даже мысленным взором воспроизвести их лица.
Теперь самым важным для него оставался только Дракула. Его Враг. Ван Хелсинг чувствовал, как его переполняет гнев, как напряженные мышцы судорожно сокращаются, а сам он испытывает неутолимую жажду крови – крови чудовища, находящегося перед ним.
Дракула ошеломленно замер:
– Нет... нет... это неправильно. – И тут же разозлился: – Такого просто не может быть!
И тут еще что-то промелькнуло в глубине глаз Дракулы: страх! Это хорошо. Значит, Враг боится его. Его Враг испугался Волка.
* * *Анна смотрела на Карла, замершего на краю обрыва. Монаху некуда было деваться, разве что падать в пропасть. Чтобы спасти Ван Хелсинга, ему каким-то образом необходимо было преодолеть разверзшуюся у его ног бездну, чтобы передать противоядие. Лихорадочно оглянувшись вокруг, Анна заметила свисавший со скалы трос. Именно таким воспользовался Франкенштейн, чтобы попасть в комнату. Это была безумная, смехотворная и очень опасная идея, но другого выхода не оставалось.
Выскочив
