А каковы шансы у шестнадцатилетнего смертного с прыщавой физиономией, в одежде с чужого плеча и дурацким именем Лестер Пападопулос? Отправляться в Грецию на верную смерть? Без солнечной колесницы и возможности телепортироваться? Нет уж, спасибо. Очень жаль, но боги коммерческими рейсами не летают.
Вот только как объяснить это все Хирону – спокойно, дипломатично, без крика и топанья ногой? Ломать голову не пришлось – издалека донесся трубный звук раковины.
– Приглашение на обед. – Кентавр натужно улыбнулся. – Поговорим позже, да? А пока давай отпразднуем твое прибытие.
12
Ода хот-догу с соусом жучьим и
Картошкиными чипсами
У меня пусто, чувак
Праздновать не было ни малейшего настроения. Тем более сидя за одним столом со смертными, угощаясь их едой.
Обеденный павильон представлял собой довольно приятное сооружение. Даже зимой магические границы лагеря защищали нас от худших проявлений стихии. Сидя на открытом воздухе, поблизости от факелов и жаровен, я ощущал лишь легкий холодок. Пролив Лонг-Айленд тускло мерцал в свете луны. (Привет, Артемида. Отзываться не надо.) На Холме полукровок, словно громаднейший в мире ночник, светилась Афина Парфенос. Укрытый мягким серебристым туманом, даже сосновый лес не казался таким жутким.
Увы, в моем обеде ничего поэтического не было. Он состоял из хот-догов, картофельных чипсов и какой-то красной жидкости – мне сказали, что это жучиный сок. Не знаю, почему люди пьют жучиный сок и из каких жуков его добывают, но из всей трапезы он оказался самым вкусным, что наводило на печальные мысли.
Я сидел за столом Аполлона с моими детьми – Остином, Кайлой и Уиллом – и присоединившимся к нам Нико ди Анджело. Мой стол не отличался от столов других богов ничем – ни блеском, ни элегантностью. За ним не играла музыка и не читались стихи. А без всего этого он был заурядным камнем со скамейками по обе стороны. Сиденье оказалось неудобным, хотя мои отпрыски этого как будто не замечали.
Остин и Кайла засыпали меня вопросами об Олимпе, о войне с Геей и о том, каково быть сначала богом, а потом смертным. Моим детям не свойственна грубость; по своей природе они склонны к обходительности и учтивости, но их расспросы болезненно напоминали о моем незавидном нынешнем статусе.
Кроме того, с каждым проходящим часом я все меньше и меньше помнил о моей божественной жизни. Удивительно и тревожно, как быстро разрушались мои идеальные нейроны. Когда-то, еще недавно, каждое воспоминание было подобно аудиофайлу высокой четкости. Теперь они съехали на уровень записей на восковых цилиндрах. И поверьте мне, я помню эти восковые валики. В солнечной колеснице они держались недолго.
– Нико, – сказал я, – а разве ты не должен сидеть за столом Аида?
Он пожал плечами.
– Строго говоря, да. Но если я сижу за своим столом один, случаются странные вещи. В полу появляются трещины. Через них выбираются и начинают слоняться по лагерю зомби. Расстройство настроения. Мне оно неподконтрольно. Я так и сказал Хирону.
– И это правда? – спросил я.
Нико улыбнулся:
– У меня есть справка от доктора.
Уилл поднял руку.
– Его доктор – я.
– Хирон решил, что об этом и спорить не стоит, – сказал Нико. – Пока я сижу с другими людьми… например, с этими вот ребятами… зомби держатся в сторонке. Всем лучше.
– Это самое странное, – с серьезным видом кивнул Уилл. – Хотя Нико никогда бы не злоупотребил своими способностями, чтобы получить желаемое.
– Конечно, нет, – согласился Нико.
Я прошелся взглядом по трапезной. Согласно лагерной традиции, Мэг посадили с детьми Гермеса, поскольку ее божественная родословная не была пока еще определена. Девчонка, похоже, не возражала и даже пыталась воссоздать здесь конкурс по поеданию сосисок вроде того, что проводится в Кони-Айленде, с участием одного конкурсанта.
Джулия и Эллис наблюдали за ней с интересом и ужасом.
Напротив нее сидел худой парень с вьющимися каштановыми волосами. Коннор Стоулл, решил я, хотя так и не научился отличать его от старшего брата, Тревиса.
Несмотря на то что уже стемнело, Коннор был в солнцезащитных очках, которые надел, вероятно, с целью защиты глаз от повторной атаки. Я также обратил внимание на то, что он благоразумно держит руки подальше ото рта Мэг.
Во всем павильоне я насчитал девятнадцать полукровок. Большинство расположились в одиночку за своими столами: Шерман Ян – за столом Ареса; незнакомая девушка – за столом Афродиты; еще одна – за столом Деметры. За столом Ники, склонившись над картой военных действий, обсуждали что-то две темноволосые девушки, очевидно близняшки. Сам Хирон, в полной форме кентавра, стоял у центрального стола, попивая жучиный сок и разговаривая с двумя сатирами, пребывавшими, похоже, в подавленном настроении. Козлоногие то и дело поглядывали на меня, а потом принялись поедать столовое серебро, что свойственно сатирам, когда они нервничают. С полдюжины роскошных дриад прохаживались между столиками, предлагая выпивку и закуски, но оценить их красоту в полной мере я, занятый собственными мыслями, не мог. Что еще трагичнее, я не решался даже флиртовать с ними. Да что же со мной не так?
Я присматривался к обитателям лагеря, надеясь найти потенциальных слуг… то есть новых друзей. Боги всегда стараются держать под рукой нескольких крепких ветеранов из числа полубогов, которых можно бросить в сражение, отправить с рискованным поручением или попросить сдувать пылинки с тоги. К сожалению, никто из присутствующих за обедом на роль миньона претендовать не мог. Пул талантов был скуден.
– А где… другие? – спросил я Уилла.
Я хотел сказать из списка «А», но подумал, что меня могут неправильно понять.
Уилл откусил кусок пиццы.
– Ищешь кого-то?
– А как насчет тех, кто ходил в поиск на лодке?
Уилл и Нико обменялись взглядами, которые могли означать примерно следующее: ну вот, опять. Наверно, их постоянно спрашивали о семи легендарных полубогах, сражавшихся бок о бок с богами против гигантов Геи. Жаль, мне так и не посчастливилось увидеть их позже. После каждой крупной битвы я обычно делал групповое фото и приобретал эксклюзивные права на сочинение эпических баллад, посвященных их подвигам.
– Ну, – начал Нико, – ты видел Перси. Они с Аннабет заканчивают школу в Нью-Йорке. Хейзел и Фрэнк сейчас в Лагере Юпитера по делам Двенадцатого легиона.
– А, да. – Я попытался вызвать из памяти картину Лагеря Юпитера, римского анклава, находящегося возле Беркли, в Калифорнии, но детали терялись в тумане. Остались только разговоры с Октавианом, вскружившим мне голову лестью и обещаниями. Глупый мальчишка. Это из-за него я оказался здесь.
Тихий голос – может, это и была моя совесть – чуть слышно прошептал: Кто глупый мальчишка? Только не Октавиан.
– Заткнись, – пробормотал я.
– Что? – спросил Нико.
– Ничего. Продолжай.
– Джейсон
