Кайла глубоко, словно готовилась к важному выстрелу, вдохнула.
– Ты сможешь, отец. Ты уже хорош. Очень хорош. И можешь стать лучше. Просто надо отрегулировать свои ожидания. Набраться терпения, смелости. У тебя все получится.
Я едва не рассмеялся. Как можно привыкнуть к тому, что ты хорош? Как можно заставлять себя стать лучше, если был божественен?
– Нет, – с горечью ответил я. – Такое не для меня. Клянусь Стиксом, я не возьму в руки ни лук, ни музыкальный инструмент, пока снова не стану богом.
Давайте, браните и распекайте. Сам знаю, глупая клятва, данная в минуту страдания и жалости к себе. Глупая и обязывающая. Клятва Стиксом, если ее нарушить, грозит ужасными последствиями.
Но мне было наплевать. Зевс проклял меня, превратив в смертного. Я не собирался делать вид, что все нормально, и не желал быть Аполлоном, пока не стану настоящим Аполлоном. А пока я оставался бестолковым парнишкой Лестером Пападопулосом. Может, я и согласился бы тратить время на тренировки в тех видах спорта, которым не придавал значения – вроде фехтования или бадминтона, – но я не желал омрачать память о некогда идеальных навыках игры на музыкальных инструментах и стрельбе из лука.
Кайла с ужасом уставилась на меня:
– Отец, ты же это не всерьез.
– Всерьез!
– Возьми ее назад! Нельзя… – Она оглянулась через плечо. – Что он делает?
Я проследил за ее взглядом.
Медленно, словно в трансе, Шерман Ян шел к лесу.
Бежать за ним к самой опасной части леса было бы безрассудством.
Именно это мы с Кайлой и сделали.
И почти опоздали. Едва мы достигли границы леса, как сам лес потемнел. Температура упала. Горизонт растянулся, словно изогнувшись под увеличительным стеклом.
Женский голос зазвучал в ухе. Теперь я знал его хорошо. Он преследовал меня непрестанно. Ты сделал это со мной. Давай. Преследуй меня снова.
Внутри все сжалось от страха.
Я представил, как ветви превращаются в руки, как листья шевелятся, словно зеленые пальцы.
Дафна, подумал я.
Даже теперь, по прошествии стольких веков, чувство вины не ослабело. Я не мог смотреть на дерево, не думая о ней. Лес выводил меня из равновесия. Жизненная сила каждого дерева обрушилась на меня праведной ненавистью, предъявляя счет за многочисленные преступления… Я хотел упасть на колени. Хотел попросить прощения. Но время было неподходящее.
Я не мог допустить, чтобы лес снова меня запутал. Не мог допустить, чтобы кто-то еще попал в его ловушку.
На Кайлу его чары, похоже, не действовали. Я взял ее за руку – чтобы не потерять и остаться вместе. Нам нужно было сделать всего лишь несколько шагов, но погоня за Шерманом Яном далась не легче, чем утренний тренинг.
– Шерман. – Я схватил его за локоть.
Он попытался высвободиться. Дело наверняка закончилось бы для меня синяками и шрамами, но, к счастью, парень был медлителен и вял, как сонный. Нам удалось отвернуть его от леса.
Глаза у него закатывались, как у человека в полубессознательном состоянии.
– Нет. Эллис. Его нужно найти. Миранда. Девочка моя…
Я посмотрел на Кайлу, ожидая объяснений.
– Эллис – из дома Ареса. Один из пропавших.
– Так. А Миранда? Его девушка?
– Они с Шерманом начали встречаться примерно неделю назад.
– А-а…
Шерман снова попытался вырваться.
– Найдите ее.
– Друг мой, Миранда здесь, – соврал я. – Мы отведем тебя туда.
Он перестал сопротивляться. Глаза его окончательно закатились, так что остались только белки.
– Там? Здесь?
– Да.
– Эллис?
– Да, это я. Я – Эллис.
Тем не менее увести его от деревьев стоило немалых усилий. На память пришел случай, когда нам с Гефестом пришлось возвращать в постель бога Гипноса, забредшего в полусонном состоянии в личные покои Артемиды на Олимпе. Тогда мы только чудом избежали серебряных стрел, которые утыкали бы наши задницы, как булавки игольницу.
Мы подвели Шермана к стрельбищу. В какой-то момент, буквально между двумя шагами, он вдруг моргнул, пришел в себя и, заметив, что мы держим его за руки, сердито повел плечами.
– Это еще что такое?
– Ты шел в лес, – сказал я.
Он наградил меня взглядом сержанта-инструктора.
– Никуда я не шел.
Кайла протянула было руку, но в последний момент передумала и трогать его не стала. Со сломанными пальцами из лука не очень-то постреляешь.
– Шерман, ты был в трансе. Бормотал что-то насчет Эллиса и Миранды.
Зигзагообразный шрам на щеке Шермана как будто забронзовел.
– Не помню.
– А вот другого пропавшего ты не упомянул, – добавил я. – Сесил?
– С какой это стати я буду упоминать Сесила? – проворчал Шерман. – Терпеть его не могу. И потом… почему я должен вам верить?
– Ты попал под чары леса. Деревья тянули тебя к себе.
Шерман оглянулся и окинул чащу цепким взглядом, но деревья снова приняли обычный вид. Растущие тени и покачивающиеся зеленые руки исчезли.
– Послушай, – сказал он. – Я голову повредил из-за твоей несносной подружки Мэг. И если вел себя как-то чудно́, то именно поэтому.
Кайла нахмурилась.
– Но…
– Все. Хватит! – оборвал ее Шерман. – Еще одно слово, и я заставлю тебя съесть все твои стрелы. Я сам способен себя контролировать, и в этом мне помощники не нужны. К тому же у меня дела – надо подумать о состязании.
С этими словами он повернулся и зашагал прочь.
– Шерман, – окликнул я.
Он повернулся, сжав кулаки.
– Перед тем как очнуться и увидеть нас, о чем ты думал? Что последнее ты помнишь?
Его взгляд на долю секунды задержался на моем лице.
– Я думал о Миранде и Эллисе… как ты и сказал… Думал, где они могут быть.
– Получается, ты задавал вопрос. – Я вздрогнул, ощутив прикосновение холодной тени страха. – Ты хотел получить информацию.
– Я…
Со стороны обеденного павильона донесся трубный зов.
– Не важно. – Лицо Шермана снова посуровело. – Забудь. Сейчас у нас ланч. А уж потом вы у меня пыли так наглотаетесь, что не каждый и откашляется.
В свое время я слышал угрозы и пострашнее, но Шерман произнес свою так, что мне и впрямь сделалось не по себе.
Он направился к павильону, а Кайла повернулась ко мне:
– И что это было?
– Думаю, теперь мне все понятно. Я знаю, почему пропали те трое.
16
В связке с Маккаффри
Можно попасть и в Лиму
Харли – злодей
Заметка для себя: раскрыть важную информацию перед смертельной гонкой трехногих – идея не самая лучшая.
Слушать меня не стали.
Еще накануне вечером обитатели лагеря жаловались, ныли и ворчали, но теперь весь лагерь гудел от возбуждения, как растревоженный улей. Ланч посвятили подготовке – яростно чистили оружие, шнуровали доспехи и перешептывались друг с другом, договариваясь о тайных союзах. Многие пытались подкатить к Харли, создателю маршрута, выведать какие-то секреты и, соответственно, выработать наилучшую стратегию.
Харли нравилось внимание. К концу ланча на его столе высились горки подношений (иначе говоря, взяток) – шоколадные батончики, баночки с арахисовым
