— А он? Он хочет?..
Стас молчит, и я понимаю, что должна решить сама. Как и проговорить все честно для нас двоих, раз уж начала.
— Ты сказал — тебе все равно, что было у меня в прошлом. С кем я была. Егор — часть моего прошлого, и мне тоже этого не изменить. Завтра будет завтра. А сегодня хочу, чтобы ты знал — я хочу быть с тобой. В этот город я вернулась к тебе.
Я больше не чувствую волнения. Наоборот, странное спокойствие, как будто все, наконец, встало на свои места и я действительно очутилась дома. Но тело продрогло под дождем, мокрое платье прилипло к коже… Я оставляю цветы и иду в ванную комнату. Включаю свет, не притворяя за собой дверь. Я уже закрыла дверь спальни, отрезав нас со Стасом от всего мира — больше мне от него скрывать нечего.
Тушь потекла, волосы облепили щеки, упали тяжелыми прядями на спину и грудь. Девушка в зеркале кажется незнакомкой и я грустно ей улыбаюсь. Интересно, это зеркало помнит меня? Когда-то я смотрелась в него и казалась себе такой юной. Худенькой и несчастной, ненавистной сводному брату сестрой.
Мокрое платье настолько прилипло к телу, а руки замерзли, что мне не сразу удается его снять. А белье все равно насквозь промокло.
В ванной появилась большая душевая кабина. Надо же, как раз под стать хозяину спальни. Надеюсь, она согреет меня.
Я становлюсь под душ — как много воды на сегодня. Но сейчас это горячие струи и они приятно обжигают продрогшее тело. Я закрываю глаза и позволяю этим струям омывать меня. Дотянувшись рукой до бутылочки с шампунем, вспениваю его на волосах, желая смыть с них жесткую злость ливня. Умываю лицо… Он пахнет морозной хвоей, чем-то мятным, с нотками цитруса, и мягко стекает пеной по моему озябшему телу.
Руки Стаса тоже на моей коже. Они ловят мыльную пену, касаются спины, плеч… я поднимаю волосы, чтобы ласковые пальцы легли на шею, усмиряя забившийся пульс. Спустившись ниже, погладили лопатки.
— Сними, тебе нужно будет обсохнуть. — Он расстегивает и снимает с меня бюстгальтер. Говорит с печальным упреком, стягивая его с плеч. — Настя, ну зачем ты пошла под дождь? Я уж думал, ты мне пригрезилась.
— Я боялась услышать, как оглушительно захлопнется за тобой дверь. Мне показалось, что если это случится — я умру.
Его руки обвивают талию. Притягивают к нему ближе, окончательно вырывая из-под теплых струй.
— Не говори так! Ты знаешь, что я не откажусь от тебя. Мне нужно было принять новость и решить в какой пещере закрыть моего Эльфа, чтобы не дать ему совершить ошибку.
— Нет, не знаю.
— Знаешь.
Я выключаю воду и поворачиваюсь к Стасу. Наш поцелуй выходит долгим и пьяным, как летняя встреча. Щекочет губы невысказанным признанием. Он неожиданно дышит такой свободой, что, кажется, я теряю голову, отдаваясь ему…
— Настя, — горячее в губы, — если это случится в душе — я себе не прощу. Ты и так насквозь замерзла и промокла, чтобы выдержать меня на кафеле. Ради Бога, останови!
— Подожди, — я упираюсь на частом дыхании ладонью в крепкое плечо и протягиваю руку за полотенцем. — Но обещай мне…
Это смело, знаю, но там, где мы — больше нет места скованности и стеснению. Я пришла к нему, чтобы жить и быть собой. И сейчас улыбаюсь, глядя в красивое лицо, и он отвечает мне тем же.
— Обещаю, моя синеглазая, что еще удивлю тебя.
Вновь целует в губы, и вдруг перехватывает запястье, опуская взгляд. Останавливает его — потемневший — на моей груди.
— Господи, Эльф, — на жарком вздохе. — Я столько раз мечтал увидеть тебя обнаженной, бредил тобой, когда ты была девчонкой, но ты оказалась еще совершеннее, чем я представлял.
Я не могу отказать себе в удовольствии и глажу его щеку. Мне абсолютно ясно, что нас ждет, я сама хочу этого очень сильно, и прошу Стаса оставить меня на пару минут, чтобы закончить душ.
— О нет, — он неожиданно качает головой, как всегда упрямый в своем намерении. Поднимает в предвкушении и обещании уголок рта. — Я сделаю это сам.
— Ты с ума сошел! — изумленное, но улыбка играет на моих губах. Румянец мгновенно проступает на скулах, и если и стыдно немного от мысли, что он готов сделать, то только до того момента, как давно проснувшееся желание опаляет кожу жаром и окончательно стягивает узлом мышцы в животе.
Да, с ним я готова даже к такой степени откровенности.
Стас раздевает меня. Снимает белье, скользит руками по голым ногам. Гладит под коленями. Я переступаю через трусики, опираясь на его плечи, когда внезапно втягиваю ртом воздух, чувствуя прикосновение губ к бедру.
— Стас… — Зарываюсь пальцами в волосы, а он уже целует живот, грудь, шею. Забравшись в душевую кабину, включает воду, закрывает дверцу, чтобы в жадном желании прижать к себе и найти губы.
— Настя, моя Настя. Ты только моя, слышишь! — настойчиво шепчет, обхватывая ладонями виски, и за эти слова я готова ему простить что угодно. В ответ на ту страсть, с которой он меня целует, позволить все, что пожелает.
— Поставь ногу на бортик. Давай, Эльф! Мы зашли уже слишком далеко. Да, — горячее и довольное в шею, запутывая пальцы в моих волосах, — вот так.
Рука спускается вдоль спины, сжимает ягодицу, оглаживает бедро… и вдруг уверенно пробирается между ног. Дрожь не укрывается от внимания Стаса, и он тут же поглаживает меня, не подозревая, что открывает для своего Эльфа мир чувственной мужской ласки.
— О Боже, Настя… Как же долго я этого ждал! Такая нежная и горячая! Тебе придется нелегко, я хотел тебя так давно.
— Ничего, я выдержу. — И это не пустое обещание, он знает. Я тоже очень давно хочу его.
— Эльф?
— Да-а…
Рука продолжает ласкать, поглаживать, и дыхание сбивается. Я чувствую, как подрагивают и раскрываются бедра, как подкашиваются ноги от смелого прикосновения. Цепляюсь за плечи Стаса, пряча лицо в сгибе сильной шеи, прикусываю его кожу, пока он упиваясь своей властью, шепчет мне на ухо.
— Сделай это для меня, моя сладкая, я так хочу. Дай почувствовать, что ты согрелась и доверяешь мне. Ну же, Эльф, смелее…
Как хорошо под его рукой — бесстыже-откровенной, пробуждающей. Сумевшей достать до тонко-зазвучавших в удовольствии чувственных струн. Не хочу думать, что она знала других. Только меня. Только для меня. Да-а…
Как же приятно проснуться и ощутить себя живой. Узнать, что тело отзывается на ласку своего мужчины.
— Ста-ас… — горячо шепчу, срываюсь на частые вздохи, и он тут же просит:
— Посмотри на меня.
Веки вздрагивают, пальцы сжимаются на плечах, сминая насквозь промокшую футболку, и он ловит мою судорогу удовольствия, впиваясь в губы.
— Господи, Эльф, это настоящий подарок — любить тебя! Да, моя девочка, да…
Без его рук на ногах не устоять и он крепко держит меня, прижимает голову к своей груди, позволяя волне наслаждения прокатиться по телу до самых кончиков пальцев.
— Ты сумасшедший, Фролов. Что это было?
— Это было наше начало, Эльф. Для тебя я готов на все.
Он выключает воду и убирает влагу с моих волос. Целует в лоб.
Готов, да. Я прижимаюсь к нему животом и чувствую всю силу его желания, вижу как горит взгляд, и больше не удивляюсь, когда слышу в себе отклик. Встаю на цыпочки, чтобы прошептать в ухо:
— Я тоже, шальной мой… тоже готова с тобой на все. — Смеюсь, кусая Стаса за подбородок, когда он на мгновение цепенеет от моих слов, и совсем осмелев признаюсь: — Я тоже хочу увидеть тебя в этот момент. Хочу, чтобы ты…
— Настя! — на вздохе.
— Разденься для меня, Стас. Пожалуйста.
Мы снова целуемся как сумасшедшие, позабыв обо всем. Выбираемся из душа и оказываемся в спальне прежде, чем вспоминаем о полотенце. Мои руки отказываются бездействовать, и я помогаю ему стянуть футболку. Скольжу ладонями по сильной груди, подбираясь к поясу джинсов…
— Нет, Эльф, я сам! — он тяжело дышит, отстраняясь. — Ты сказала — для тебя.
О да! С ним хочется познавать и открывать то самое, что еще внове для меня, и я сама удивляюсь своей смелости.
