таким образом привнеся в совет, возможно несколько поддельное, присутствие мудрости, подтверждаемое множеством морщин, очевидной физической дряхлостью и сексуальной нейтральностью. Что слегка отвращало и вызывало зависть одновременно соматотип, который человечество, как целое, давно уже утратило. Как патент на физиологическую печать с трудом добытого знания, который здесь, среди простых бессмертных вызывал странное чувство превосходства истинных стариков даже над Амальфи.
- Если вам удалось синтезировать даже один из антинекротиков, вы уже доказали, что являетесь лучшими химиками, чем кто-либо в истории человечества, - произнес Амальфи. - Антинекротик до сих пор считается наиболее сложной молекулой, когда-либо обнаруженной в природе. До сего дня мы не слышали ни о ком, кто умудрился бы синтезировать хотя бы один тип этого вещества.
- Один тип - это все что мы и смогли синтезировать, - признал Мирамон. - И у синтетического варианта оказались незначительные, но нежелательные побочные эффекты, от которых мы так и не смогли избавиться. Несколько других оказались естественными сапогенинами; их мы смогли выращивать в нашем искусственном климате и модифицировать в антинекротик с помощью двух-трех последовательных ферментативных процессов. Наконец, мы обнаружили еще четыре новых разновидности широкого спектра действия, которые мы вырабатываем только с помощью ферментативных процессов, используя микроорганизмы, специально выращиваемые в питательных растворах внутри цистерн, благодаря относительно простым и дешевым исходным материалам.
- У нас имеется одно такое средство. В действительности это первое из обнаруженных веществ такого рода - аскомицин, - сказал Амальфи. - Но я все же буду придерживаться своего первоначального суждения. Как химики ваши люди, совершенно очевидно, могли бы многим дать фору.
- Что ж, тогда нам весьма повезло, что мы вернулись к вам не в поисках химиков, - произнес Ретма несколько угрюмо.
- Что приводит меня к главному вопросу, - тут же произнес Амальфи. А почему вы повернули назад? Я не могу вообразить себе, что вы искали лично меня. Вы просто не могли знать, что я нахожусь где-то среди тысяч парсек в этом районе Вселенной. В последний раз мы расстались совсем в другом месте, на другой стороне Галактики. Совершенно ясно, что вы совершили сложнейший в навигационном плане полет по огромной дуге, едва удостоверившись, что обладаете полным контролем над вашими установками спиндиззи. И начали вы его задолго до достижения хотя бы половины пути до галактики Андромеды. Вот я и хочу узнать, почему вы повернули назад?
- Тут уж вы и правы, и ошибаетесь одновременно, - произнес Мирамон с едва заметной ноткой гордости; но лицо его осталось беспристрастным.
- Мы установили достаточно полный контроль над антигравитационными машинами только спустя тридцать лет после того как мы расстались, мэр Амальфи. Когда же до нас дошло все значение найденного, мы весьма приободрились. Теперь у нас была планета, в самом прямом смысле этого слова, настоящий скиталец, которого можно было направить туда, куда мы пожелаем. Мы могли остановиться сперва в одной солнечной системе, затем переместиться в другую и еще, и еще, только пожелай. К тому времени мы уже стали почти полностью самостоятельными, и нам не нужно было просто путешествовать, быть чернорабочими космоса, какими были прежде вы, ваш город и ваши враги. А поскольку мы находились на пути ко второй крупнейшей галактике, и похоже, не существовало никакого ограничения в скорости, которую мы могли бы набрать при такой огромной массе нашей планеты, мы решили лететь вперед и исследовать все, что нам ни попадется по пути.
- К галактике Андромеды?
- Да, к ней. И даже дальше, за ее пределы. Конечно же, мы мало увидели в этой галактике, столь же огромной, как и наша родная. Мы считаем, что она не населена настолько распространившейся, путешествующей меж звездами расой, вроде нашей с вашей. Но при коротком осмотре звезд, который мы смогли себе позволить, мы вполне могли просто пропустить населенную или колонизированную систему. Так или иначе, к настоящему времени мы сделали одно открытие, которое с той поры стало основой нашей жизни и дальнейших целей. Мы покинули галактику Андромеды и направились к ее спутнику, который когда- то вы идентифицировали для нас как М-33 на старинных звездных картах Великого Века. Оттуда мы перепрыгнули более чем через полтора миллиона световых лет к Малому Магелланову Облаку. И именно при нашем перелете от Малого к Большому Магелланову Облаку вы и заметили нас. Будьте уверены, это была чистая случайность. Мы намеревались направиться прямо в нашу родную Галактику и прямехонько к Земле. Там, в соответствии с нашим предыдущим опытом и вашей помощью, давшей основание так считать, мы сможем найти резервуар необходимого знания, которое поможет нам разобраться с тем, что мы обнаружили. У нас не возникло сомнений, что наших собственных познаний явно не хватит.
- Но эту случайность можно теперь считать огромным счастливым предзнаменованием. Мы снова оказались обнаружены вами, мэр Амальфи. Наверняка боги позаботились о такой случайности, в ином случае просто невозможной. Ибо если и есть такой человек вне Земли, способный нам помочь, то таким человеком можете быть только вы.
- Вы раньше, насколько мне помниться, не были таким уж почитателем божеств, - произнес Амальфи, слегка улыбнувшись.
- Мнения меняются с возрастом. Иначе на что еще пригоден возраст?
- То же происходит и с историей, - заметил Амальфи. - И смогу я вам помочь или нет, все же это действительно счастливое стечение обстоятельств. Вы здесь. Остановка перед возвращением в родную Галактику. Земля больше уже не является там доминирующим фактором. У нас были большие сложности с пониманием того, что на самом деле там происходит. Все сообщения, получаемые оттуда, обваливаются на нас просто огромным полуискаженным потоком. Но в одном я уже точно уверен. Там в процессе становления сейчас находится новая огромная империя. Сейчас она на пути к своему могуществу, каковым когда-то обладала Земля, а до Земли - Вега. Она зовется Паутиной Геркулеса, и то, что осталось от межзвездной империи Земли, похоже не пытается слишком уж противостоять этому новообразованию. Если вы хотите моего совета, я бы предложил вам держаться подальше от нашей Галактики. Вас там просто проглотят целиком и не подавятся.
Вокруг стола совета ониан воцарилась длительная тишина.
Наконец, Мирамон нарушил ее:
- Что ж, это действительно оставляет нам мало возможностей. Вполне вероятно, что нужного нам ответа и не существует вовсе. Или, быть может, действительно боги привели нас назад, к единственному источнику мудрости, который нам необходим.
- Скоро мы это узнаем, - тихо добавил Ретма. - Если окажется достаточно времени, чтобы разобраться во всем. Или если у нас будет достаточно времени в будущем.
- Возможно, я не смогу вам помочь до тех пор, по крайней мере, пока я не узнаю, о чем вы говорите, - произнес Амальфи помимо своей воли, удивляясь абсолютной серьезности слов, произнесенных онианами. - Какое именно открытие заставило вас повернуть назад? Что это за предстоящее событие, которое, похоже, вас столь тревожит и страшит?
- Ничто иное, - величественно произнес Ретма, - как сам неминуемый и непредотвратимый конец времени.
Какое-то время, даже после того, как ему все объяснили, Амальфи просто не мог поверить, что ониане имеют в виду именно то, что сказали. Он готов был отмахнуться от этого, приняв как один из их предрассудков, которыми так была насыщена планета Он. Предрассудки всегда встречались на провинциальных планетах. То, что время должно было остановиться, казалось всего предположением, которое он даже не был готов принять, несмотря на всю свою долгую жизнь. Даже после того, как ему стало понятно, что Мирамон и ониане обнаружили в межгалактических нечто реальное с реальными последствиями, и что люди Амальфи - в особенности группа Шлосса готовились задокументировать как само событие, так и его последствия, он продолжал, как единственно возможное решение проблем, отметать доказанные факты прочь.
Он так и заявил во время конференции на борту корабля, в присутствии Мирамона, Ретмы, доктора Шлосса, Кэррела - и с помощью коммуникатора Дирака - Джейка и доктора Гиффорда Боннера. Последний являлся лидером группы философов стохастики Новой Земли, к которой недавно присоединился Хэзлтон.
- Допустим, все, о чем вы тут говорите - правда, - сказал Амальфи. В таком случае мы ничего не сможем
