участвовать, едва у него выпадала свободная минутка. Потому что он не знал, когда Ретма, Джейк или Шлосс вернутся из заоблачных высот и скажут что-то такое, что он сможет понять и использовать.
Тем не менее, сегодня в офисе стояла ненастная погода. Говорил Ретма:
- Как мне видится, проблема в том, что время в нашем понимании не является процессом, который мог бы течь в обратном направлении. Например, мы можем написать вот такое диффузионное уравнение. Он повернулся к доске - с незапамятных времен и в любых условиях бывший 'исследовательским инструментом' физиков-теоретиков - и написал:
Для удобства Джейка над головой Ретмы небольшая телекамера фиксировала свой телевизионный глаз точно на отметках, оставляемых мелом.
- В этой ситуации 'а' в квадрате - действительно является постоянной, так что ее можно предсказать для какого-то будущего времени t, но не для более раннего времени t, потому что выражение для обратного временного потока отличается от приведенного.
- Странная ситуация, - согласился Шлосс. - Это означает, что при любой термодинамической ситуации, нам необходимо иметь более точное знание будущего, нежели наше знание собственного прошлого. Во вселенной же антивещества все должно быть наоборот - но только лишь с _н_а_ш_е_й_ точки зрения; гипотетический наблюдатель, живущий при тех законах и созданный из той энергии, я предполагаю, не смог бы заметить различия.
- А не можем ли мы написать конвергентное уравнение для обратного временного потока? - спросил голос Джейка. - Такое, которое описывало бы их положение так, как мы его видели бы, окажись это возможным? Если мы не можем этого сделать, то я не вижу, каким образом мы окажемся способны разработать приборы, могущие такие отличия обнаружить.
- Это можно сделать, - ответил Ретма. - Например, - он перевернул доску и, поскрипывая мелком, быстро написал:
- Ага, - произнес Шлосс. - Это дает нам воображаемую постоянную вместо реальной. Но ваше второе уравнение - не является зеркальным отображением первого; не сохранено соответствие. Ваше первое уравнение представляет собой процесс уравнивания, в то время как второе представляет колебательный процесс. И конечно же, градиент на той, другой стороне не является пульсирующим!
- Так или иначе - соответствие все равно не сохраняется при столь слабых реакциях, - заметил Джейк. - Но тем не менее, мне кажется, на высказанное возражение все же стоит обратить внимание. Если уравнение два и описывает что-то, то это никак не может быть другая сторона. Оно должно описывать _о_б_е_ стороны - всю огромную систему в целом. Правда, только в том случае, ежели она циклична, чего мы как раз пока и не знаем. Не вижу я и каким путем это можно было бы проверить, так что это уравнение совершенно и полностью недоказуемо, как и Гипотеза Маха...
Тихо приоткрылась дверь и молодой онианин жестом поманил Амальфи. Мэр поднялся со своего места с чувством легкого облегчения. Спорящие мальчишки доставили ему сегодня массу неприятностей. Он вдруг обнаружил, что скучает по Эстелль. Она умудрялась напоминать всей дискутирующей группе о возможных ловушках в предположениях Ретмы: например, здесь Ретма использовал d, которое по тем познаниям, что имелись у Амальфи в математике, являлось дифференциалом; а Ретма использовал его в качестве константы. А еще он использовал G - для Амальфи это была гравитационная постоянная - чтобы выразить термодинамический термин, который мэр привык видеть написанным в виде заглавной буквы греческого алфавита; и мог ли быть Шлосс уверен в том, что и у Ретмы является эквивалентом квадратного корня из минус единицы, как это было в математике Новой Земли? Без сомнения, у Шлосса имелись полные основания считать, что взаимопонимание по этому исключительно простому символу давно уже достигнуто между новоземлянами и Ретмой, но без Эстелль Амальфи чувствовал себя все же несколько беспокойно. Он осознавал, по крайней мере разумом, что несмотря ни на что, все подобные проблемные баталии в физике обычно выигрывались вот на таких совещаниях, у таких вот классных досок. Но Амальфи не чувствовал расположения к такой методе. Он был практиком и привык видеть события в действии.
И они не замедлили начаться. Как только дверь захлопнулась, скрыв из виду физиков, молодой онианин произнес:
- Прошу прощения, что побеспокоил вас, мистер Амальфи. Но вас вызвали по срочному поводу с Новой Земли. Это мэр Хэзлтон.
- Хеллешин! - это ругательное словечко имело веганское происхождение; и никто из живущих не знал его значения. - Ладно, пошли.
- Где моя жена? - без всякого предисловия потребовал от него Хэзлтон. - А так же мой внук и дочка Джейка? И где ты сам торчал последние три недели? Почему ты не вызывал меня? Я тут уже с ума схожу, а ониане устроили мне головомойку четвертого уровня сложности, прежде чем позволили связаться с тобой...
- О чем это ты, Марк? - спросил Амальфи. - Останови хотя бы на немного свой пулемет и дай мне разобраться, что к чему.
- Именно это я и хотел бы знать. Ладно, начну снова. Где Ди?
- Понятия не имею, - спокойно ответил Амальфи. - Три недели назад я отослал ее домой. И если ты не можешь найти ее - это уже твоя головная боль.
- Она сюда не прибыла.
- Как не прибыла? Но...
- Именно - но. Корабль, посланный за ней и детьми, так и не достиг Новой Земли. Мы вообще больше ничего о нем не слышали. Он просто исчез, а вместе с ним - Ди, дети и все остальные. Я суматошно пытался связаться с тобой, чтобы узнать - выслал ли ты корабль в обратный путь или нет; теперь то я знаю, что ты это сделал. Что ж, думаю, можно понять, _ч_т_о _э_т_о о_з_н_а_ч_а_е_т_. Тебе лучше закончить свое барахтанье в физике и немедленно вернуться на Новую Землю, Амальфи.
- А что я смогу сделать? - спросил Амальфи - Я знаю ничуть не больше тебя.
- Тебе бы, черт возьми, все же лучше вернуться сюда и помочь мне разобраться в заварившейся каше.
- Какой каше?
- Да чем ты занимался все эти три недели? - завопил Хэзлтон. - Ты хочешь мне сказать, что ничего не слышал о том, что происходит?
- Нет, - ответил Амальфи. - И прекрати вопить. Что ты хотел сказать этим своим 'Мы знаем, что это значит'? Если ты себе вообразил, что понимаешь хоть что-то в происходящем, так почему же ты не предпринимаешь никаких действий. Вместо того, чтобы забивать линии Дирака своими воплями в попытках достать меня? В конце концов, ты начальник. А у меня и так полно работы. И мне ее нужно сделать.
- Если мне крупно повезет, я пробуду начальником дня два, не больше, - яростно выпалил Хэзлтон. - Ты несешь прямую ответственность, так что не нужно пытаться ускользнуть. Апостол Джорн начал свой поход две недели назад. Сейчас он располагает флотом, хотя я и не могу себе представить, как он его сформировал. Основная часть его сил не находится поблизости от Новой Земли, но так или иначе, он все равно постарается захватить планету - и вся Новая Земля просто кишит этими деревенскими парнями с фанатичным выражением лица и размонтированными спиндиззи. Как только они доберутся до меня, я, конечно же, не буду сопротивляться и тут же сдамся - ты ничуть не хуже меня знаешь, что может сделать одна из этих машинок; парни воспользуются ими как оружием. Я не собираюсь жертвовать десятками тысяч жизней, только лишь для того, чтобы сохранить свою администрация; если они хотят чтобы я ушел, они спокойно меня уберут.
- И ты считаешь это моей виной? Я уже говорил тебе однажды, что Воины Господа опасны.
- Я не прислушался к тебе тогда. Хорошо. Но они никогда не предпринимали активных шагов к началу своего крестового похода. Если бы ты и Мирамон не подвергали бы столь строгой цензуре все, чем вы занимаетесь, не возникло бы проблемы. А так, Джорн получил свой предлог; он говорит своим последователям, что вы пытаетесь помешать предстоящему, заранее предопределенному Армагеддону, и тем самым подвергаете опасности их шансы на божественное спасение. Он объявил священный джихад против ониан за подстрекательство такого вмешательства в небесные дела; и джихад этот безусловно касается не только Она, но и Новую Землю, поскольку мы сотрудничаем с онианами...
Вдруг в динамике связи послышались четыре громких и тяжелых удара кулаком по металлу.
- О, боги звезд, они уже здесь, - простонал Хэзлтон. - Я оставлю линию связи открытой насколько это
