И ведь есть еще Ксения!
Когда я проснулся, Маргаритка уже хозяйничала. В дальнем конце огородика нашла колонку, притащила в банках воды, из кирпичей соорудила у порога что-то вроде очага. Судя по лицу, ей все это страшно нравилось.
– Брич! – сказала она. – Будешь в городе – купи мне щетку для волос. Посмотри, на что я похожа.
Ну вот, подумал я, уже – купи.
Интересно, скажет ли мне когда-нибудь Ксения – купи? Должна сказать. Но только чтобы в тот день у меня были полные карманы баксов! Чтобы баксы перли наружу и сыпались на асфальт, а я шел рядом с сенией, не замечая… или нет, замечая, но нагибаться ради какой-то сотни баксов мне – западло…
– И еще спичек купи. А то твоей зажигалкой неудобно…
Спичек! А на какие шиши?
Потом я взялся за работу.
Я методично обходил город, выискивая места, где водятся деньги. Ксению не искал – как я к ней, в самом деле, заявлюсь пустой? Каждый вечер я заглядывал в тот бар, где заприметил крутую компанию. Похоже, мужики любили этот бар. Ничего, ничего, и я туда приду. Красиво приду, солидно.
Вот если бы хоть немного денег прямо сейчас!
Еду-то я добывал. Мало ли на свете толстух с большими пакетами, в которых полным-полно всякой всячины. Однажды в совершенно никчемном пакете оказался и кошелек. С жалкими грошами, но все же… Еще я помог Маргаритке открыть несколько забитых на зиму огородных будок. Там мы нашли кастрюлю, еще одно одеяло, древний рукомойник, и даже с кусочком мыла.
Я смотрел, как Маргаритка радостно управляется со всем этим хозяйством, и не мог понять – да неужели же она счастлива? Без гроша за душой – счастлива? Конечно, она отхватила такого мужика, что весь город может позавидовать. Но в одном-единственном платье с короткими рукавами, даже без какой-либо кофтенки, без колготок, хотя и в туфлях на высоком каблуке – счастлива?
Все-таки быть с настоящим мужчиной для женщины много значит.
Вот только мне от нее было мало проку. Хотя и каждую ночь, но мало!
И однажды, когда она уже заснула, я понял, что дальше так продолжаться не может. Нужно искать очередную Люсеньку…
Нет. Сперва нужно придумать какое-то другое женское имя.
Если бы кто знал, какая это тяжкая забота – придумывать имя! Когда голова совсем не тем занята, а тело – в каком-то недоумении…
Окошко в нашей будке было совсем маленькое, Маргаритка еще завесила его, чтобы никто снаружи не увидел света, и если о каком-то месте можно было честно сказать, что там темно, как у негра в заднице, так это был точно наш приют.
Я смотрел на спящую Маргаритку в тяжком раздумии. Толку от девчонки мало, а куда ее девать – непонятно. Сон не шел – мне хотелось еще, и еще, и еще, а она не могла мне больше дать ничего!
Она просто не умела отдавать. А как ее заставить – я не знал.
Голоден, голоден!
В это время суток шататься по улицам в поисках женщины было нелепо. В лучшем случае я поймал бы заблудившуюся пьянчужку и получил от нее то, что потом с препоганым настроением поволок бы в вендиспансер.
Повернувшись спиной к Маргаритке, я устроился как можно удобнее. Я выбрал такую позу, в которой просто обязан был заснуть, невзирая на голод. И уже начал…
Но легкий голос возник где-то под самым потолком.
– Ассарам Кадлиэль, Ассарам Кадлиэль… – позвал он.
Я так удивился, что окаменел. Какого еще, ко всем чертям, Ассарама Кадлиэля тут ищут? Тут – я, Брич, и моя женщина, никого больше!
– Ассарам Кадлиэль!… – голос стал настойчивее. – Ты слышишь меня?
– Нет тут никакого Ассарама, – сказал я убедительно. – И вали-ка ты отсюда, родной.
– Родная, – поправил голос. – Ассарам Кадлиэль, ты не узнаешь меня? Я же зову тебя по имени! Это звуки твоего имени, ТВОЕГО имени!…
– Ты – кто? – спросил я в недоумении, потому что наконец понял – имя было мне не совсем незнакомо, где-то в глубине памяти что-то на него все же отозвалось.
– Я – Ребалиань Адинурада.
Еще того не легче, подумал я, этого натощак не выговоришь!
– А я – Брич.
– Ты не Брич! – голос рассмеялся и тут только стало ясно, что он действительно женский. – Ты Ассарам Кадлиэль! Мы долго тебя искали. Сперва мы стерегли тебя, когда ты был заклят Таиром Афроластериском, потом ты попал к Серсиду Неумехе, и мы бы вывели тебя из-под заклятия, потому что Неумеха не знает, как поддерживать силу оков. Но он поместил тебя в тульпу. Ассарам, ты понял, что произошло?
– Ни хрена! – сурово отвечал я.
Ведь я действительно из всей этой речи ни хрена не понял.
– Ты – Ассарам Кадлиэль! – повторил голос, уже сердясь. – Я просто чудом отыскала тебя! Ты голоден и распустил щупальца, и я пришла к тебе по щупальцу как по каналу. Теперь понял?
– Говорят же тебе – ни хрена я не понял.
– Инкуб Ассарам Кадлиэль! Проснись наконец! – потребовал голос. – Заклинание Афроластериска потеряло власть, а изобретение Неумехи не может настолько сильно сковывать твою волю. Проснись, говорю тебе! Сбрось с себя тульпу!
– Что сбросить? Можешь ты говорить по-человечески? – спросил я, садясь. – И покажись наконец. Ты что, в углу за шкафом прячешься?
– Хорошо, – согласился голос. – Сейчас я покажусь тебе. Но не вышло бы недоразумения. Я, видишь ли, как раз ищу добычу. И я в облачении поиска. А та твоя часть, которая является тульпой, для меня не запретна. Ты все еще хочешь, чтобы я показалась?
– Ну, если ты какая-нибудь старая лошадь, или жирная свинья, или… – я хотел было перечислить, в каких случаях голосу показываться не обязательно, и не имел в виду ничего дурного, но висящий в темноте голос почему-то впал в бешенство.
– Х-ха!… – услышал я. Это был выдох перед тем, как что-то натворить…
Я знаю, что такое бешенство. В драке оно прекрасно. В сексе тоже ничего. Но тут мне сделалось страшновато.
На фоне окна я вдруг увидел человеческий силуэт, Сперва он был черный, но вдруг чернота распахнулась – и передо мной оказалась женщина, которая просто распахнула бархатный плащ.
А под плащом она была совсем голая.
Более совершенного тела я за всю свою жизнь не видел! Оно было молочно-белое, с безупречными линиями бедер, с тяжелой и дерзкой грудью, на которую спускалась длинная вьющаяся прядь темно-рыжих волос. Надо посмотреть выше, подумал я, не в силах отвести глаз от этой груди, вдруг там крокодилья рожа! Но не посмотрел. Женщина сделала три шага – и ароматным телом заслонила от меня все на свете, и прижала руками мою голову к своей груди, и я напрочь забыл, что рядом спит обессилевшая Маргаритка.
– Возьми меня… Возьми меня…
Она так это прошептала, что в голове у меня помутилось.
И я ее взял.
На полу, потому что втроем мы бы на постели не поместились.
Она привела меня в такую ярость, что я брал ее буйно и щедро, потеряв счет своим взлетам. Да мы, кажется, действительно висели в воздухе…
– Теперь вспомнил? – вдруг прошептала она. – Теперь поумнел? Спасибо тебе, Ассарам Кадлиэль! Я нашла то, чего хотела! Я больше не голодна! А ты лежи и пытайся вспомнить, кто ты таков и в чем твое предназначение!
Тело, которое я сжимал, в котором я был, как мне казалось, весь целиком, вдруг исчезло, а я, голый и беспредельно возбужденный, оказался на холодном полу.
