– Знаю, – буркнула она.
– Мы – адепты именно белой магии, прошу иметь это в виду. И мы уничтожаем зло там, где оно принимает реальную форму. Мы уничтожаем зло – запомните! Зло! Когда оно уничтожено, мы продолжаем свой путь.
– Ясно…
– Может случиться такое, что обычный, далекий от магии человек случайно вызовет к жизни зло. Это как годовалый ребенок, который, играя, устраивает пожар. Дело взрослых – потушить пожар и спасти ребенка. Согласитесь, его никто наказывать не станет, он же – несмышленыш. Большинство людей – точно такие несмышленыши в магических вопросах.
– Ясно… – согласилась Аля, хотя никак не могла понять, зачем ей читают такую примитивную лекцию, да еще в бункере.
– Так вот… – Генерал вздохнул. – Вы, Алевтина, более десяти лет назад сотворили зло.
– Я?…
Аля принялась перебирать – что же тогда с ней было? Сидела дома, нянчила маленькую Настьку… с мужем грызлась из-за денег и его патологического неумения выкручивать пеленки…
– Вы создали тульпу, – объяснил Генерал, но этого слова Аля не знала.
– Тульпа – это не то чтобы двойник… Некоторые люди обладают способностью выпускать из своего тела эктоплазму. Это слово ввел в употребление лауреат Нобелевской премии, француз Шарль Рише, врач- физиолог. То есть, эктоплазма – вполне научное понятие. Но явление выхода эктоплазмы было замечено сотни лет назад. Некоторые могут контролировать этот процесс и создавать тело, имеющее, так сказать, заданные параметры… У некоторых это получается самопроизвольно. Феномен двойников – это самый обычный бесконтрольный выход эктоплазмы, принимающий образ своего, так сказать, производителя. Для эктоплазмических тел, созданных более или менее сознательно, мы используем тибетский термин «тульпа». До сих пор все ясно?
– Все, – сказала Аля, пребывая в состоянии, мало чем отличающемся от гипнотического.
– Тульпогенез, как мы это именуем, в Тибете дело обычное. Можно сотворить своего двойника, чтобы он появился в каком-то отдаленном месте и выполнил поручение. Удерживать тульпу в состоянии активности, не позволяя ей… или ему, какая разница… не позволяя разрушиться – это для Тибета тоже заурядное явление. Но наблюдатели заметили одну вещь – чем больше тульпа живет в мире людей, тем более устойчива становится его форма. И тульпа освобождается от опеки своего творца. Связь сохраняется только на энергетическом уровне. Тульпа становится чем-то вроде вампира. До сих пор тоже ясно?
– Все… – отрешенно проговорила Аля.
– Внешне она неотличима от человека и даже имеет определенную плотность. Тульпа может покупать и носить одежду, питаться, делать почти все, что положено людям.
– Все… – согласилась Аля.
– А теперь – самое неприятное. Итак, Алевтина, более десяти лет назад вы сотворили тульпу.
– Все… – пробормотала Аля.
– Эта тульпа, очевидно, никогда не была под вашим контролем. А теперь, простите, совсем распоясалась. Создавая тульпу, вы невольно вложили в нее такие качества, как упорство… я бы даже сказал – ослиное упрямство… Способность во всем идти до конца… Агрессивность, наконец! В общем, ваше творение попало в плохие руки и выполняет задания черных магов, продолжая при этом выкачивать вашу энергию!
– Все… – был невнятный ответ.
– Алевтина!
– Все! – заорала Аля, и Генерал, оттолкнувшись ногами, стремительно поехал на стуле прочь от тульпотворительницы.
Его свита, молча наблюдавшая за странной беседой, как-то подозрительно переглянулась. Молодой человек спортивного вида, смугловатый, вышел вперед.
– Гамаюн, – представился он, а голос был примерно такой, каким говорят в темном переулке: «Ну, ты, козел!…»
– Алевтина, – отвечала временно утратившая соображение Аля.
– Я знаю. Алевтина… может быть, проще – Алечка?
– Может быть, – уже начиная приходить в себя, согласилась Аля.
– Значит, так, Алечка. Чем ты его сотворила – тем ты его и уничтожишь.
– Да не умею я! Ни творить, ни уничтожать! – Аля хотела было в знак надежности своих слов перекреститься, но поднявшаяся было рука рухнула на колени.
– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим! – весело пообещал Гамаюн. – И пока ты не уничтожишь тульпу, мы тебя отсюда не выпустим.
– Я простой человек! – воскликнула Аля. – Работаю, гроши получаю, дочку воспитываю! Никаких таких ваших тульп я не знаю! И никогда ничего такого не делала!
– Сделали, – поправил Генерал. – Полагаю, что более десяти лет назад. И теперь созданная вами тульпа… или созданный вами тульпа… В общем, живет среди людей, ничем от них не отличаясь, и функ-ци- о-ни-ру-ет! У нас даже, если угодно, фотография есть. И никто не может уничтожить это зловредное существо, кроме вас. Так уж получилось. И даже чисто юридически вы – хозяйка своей, то есть своего тульпы…
– Мужик у тебя получился, – объяснил Гамаюн. – Почему-то! А теперь слушай внимательно, Алечка. У тебя дочка есть, Настя, хорошая девочка. Сейчас тебя научат, как уничтожить тульпу, ты делай все, как полагается, и думай так: если тульпа уцелеет, дочки не будет, а если тульпа накроется – никто дочку пальцем не тронет.
– Перестань, Гамаюн, – прервал его Генерал. – Конечно, логика в этой идее есть, мы можем в виде благодарности закодировать девочку на удачу, это несложно, составить ей сильный амулет против порчи. Ну а если благодарить будет не за что…
Гамаюн угрожал открыто, Генерал высказался округло.
Але сделалось по-настоящему страшно. Она забилась в угол между террариумом и самым крайним столом. Край стола, неожиданно острый, врезался ей в зад, она привстала на цыпочки – и получилось, будто она частично сидит на столе…
– Я бы вам советовал сосредоточится и начать разрушение тульпы, – сказал Генерал. – Это проще, чем кажется. Я вам помогу. Вот фотография.
– Но это же человек! – воскликнула Аля.
– Тульпа, – уточнил Генерал. – Тульпа в человеческом образе. Вы с тем же успехом могли создать животное. Эктоплазма очень пластична. Или даже предмет. Закройте глаза и вообразите себе образ – в данном случае образ мужчины, но даже если не будет полового признака, это роли не играет. Вообразите, что он написан краской по стеклу… легкорастворимой краской… дымчатой краской… и от вас к нему протянуты две струи белого дыма, так выглядит канал, по которому идет энергия… и в руке у вас тряпка, следите за моим рассуждением внимательно, внимательно… большая шершавая тряпка, одна тряпка, а не две, потому что одна большая тряпка лучше, чем две маленькие, и в то же время она по площади им равняется, ибо один плюс один есть два и в то же время два минус один не есть один, потому что один плюс один…
Аля почувствовала, что ее голова начинает медленно поворачиваться на шее в какой-то немыслимой плоскости и – на четыреста градусов!
И действительно перед глазами оказалось мутное стекло с силуэтом. Тряпки, правда, не было, но была мысль – это стекло кто-то нехороший поставил между ней и Настей! Уничтожить дурацкую хрупкую стенку – и скорее бежать домой! А то ребенок из школы прибежит – а в холодильнике шаром покати…
Желание пресечь дымные струи, выходящие из-под правого подреберья, и разбить стекло вместе с силуэтом возникло вполне естественно, на вдохе, а с выдохом следовало совершить и действие. Один вдох плюс один выхох равны… один плюс один – это вовсе не два… но что же это?…
Вдруг Алю осенило – да это же был гипноз! Ее заставляют сосредоточить внимание на игре с цифрами, сузить внимание до одной точки – одной, символизирующей ту самую единицу, о которой толкует Генерал! А потом Алю можно брать голыми руками…
