И это уже сделали однажды!
А сейчас ее заставляют убить человека!
Она чуточку, ну, самую чуточку приоткрыла глаза.
Генерал, уверенный в силе своей математики, сделал к Але два шага, протянув вперед руки – тощие, и, как ей показалось, когтистые. Страшные это были руки, глаза так и норовили закрыться обратно, однако нормальное здоровое чувство протеста оказалось сильнее страха!
– Четыре, три, два, раз, пуск! – сама себе приказала Аля, беззвучно и отчаянно. И, стремительно поджав к животу ноги, так же резко и решительно брыкнула, целясь в живот Генералу.
Не ожидавший нападения маг шарахнулся и в поисках опоры ухватился за террариум. Тот не удержался на черных металлических ножках, и оба они – и Генерал, и крокодилово жилище, – чуть ли не в обнимку рухнули на пол и завалились между столами. На них посыпались стопки папок и грохнулась настольная лампа.
Естественно, от такой встряски террариум развалился.
Аля завизжала! И было-таки от чего визжать! Из кучи канцелярского добра вылезла озадаченная крокодилья морда и стремительно распахнулась. Пасть, обрамленная частоколом неровных зубов, показалась Але входом в необъятную пещеру.
Ее крик был перекрыт другим – Генерал, стоя на четвереньках, пытался отступить назад, не понимал, что его пятки уже уперлись в стену, ощущал поэтому фатальную обреченность и вопил от ужаса.
Его свита, как-то очень быстро растеряв нахальство, уже тискалась в дверях, делая все возможное, чтобы дружно там застрять. Но возня свиты показалась Але странной – и точно, пока крокодил, пробежав на неожиданно высоких лапах вперед, влетел под стол и разворачивался, пока Генерал вопил, перепуганные маги выпихнули из своей среды маленького чумазого дедка Эфраима Ворона.
– Дыхни на него, дед! Дыхни! – заорал Гамаюн.
– Какое – дыхни?!? Какое – дыхни?!? – тупо отбивался дедок и упирался ногами. Но кто-то двинул его ногой под зад – и дедок, вылетев навстречу крокодилу, упал, подобно Генералу, на четвереньки.
Крокодил, очевидно, от свободы впал в эйфорию. Его пасть как распахнулась при падении террариума, так и не закрывалась. Явно наслаждаясь быстротой своего бега, жуткий зверь помчался к дедку.
Тот набрал побольше воздуху и с мерзким шипом выдохнул прямо в рожу крокодилу. Крокодил притормозил. Он был несколько озадачен той волной вони, которой окатил его дедок. Вонь была крепчайшая – она и до Али донеслась.
– Дыши на него! Дыши, Эфраим! – приказал Генерал, на четвереньках пробираясь к выходу.
Ася поняла – сейчас ее оставят наедине с крокодилом!
Она встала на столе во весь рост, нагнулась и подхватила клавиатуру ближайшего компьютера. Никогда она не умела метко бросать, однако сейчас от броска зависела жизнь – и клавиатура треснула четвероногого дедка Эфраима по лбу. Тут же в него полетели, раскрываясь в воздухе и теряя вложенные накладные, конторские книги, полетел письменный прибор начала шестидесятых годов минувшего века с авторучкой в виде ракеты, полетела стеклянная пепельница…
Выгода Алиного положения была в том, что она могла дотянуться до многих метательных снарядов, а свита Генерала, все еще торчащая в дверях, боялась сделать шаг к ближайшему столу.
Наконец Гамаюн отважился – в два прыжка оказался в опасной близости от дореволюционных бухгалтерских счетов.
Крокодил не понял, почему его вонючий противник оказался под таким обстрелом, но зеленая пепельница, покатившаяся по бетонному полу к двери его заинтересовала, и безмозглый зверь, начисто позабыв о противнике, понесся догонять новую добычу.
– Уй-й-й! – взвыл отрезанный от двери Гамаюн и вскочил на стол со счетами в руке. – Ах ты, скотина!
– А вы его заклинаниями! – посоветовала Ася.
Пепельница ткнулась в мгновенно захлопнувшуюся дверь, и крокодилова морда – соответственно.
– Тевземей ун бривибай! – грянул Генерал, успевший за это время тоже взгромоздиться на стол. – Эйропа мус гайда! Тевземи – латвиешьем!
Крокодил посмотрел на него с несомненным интересом, но на роже у него при этом было написано крупными зелеными буквами: слыхал я заклинания и поглупее…
Дед Эфраим вскарабкался на ближайший стол и сел по-турецки.
Генерал понес еще какую-то чушь, понятную, скорее всего, только ему одному, и совершенно непригодную для борьбы с рептилиями.
– Да помолчи ты! – подал голос дед. – Видишь – не работает! Надо его куда-то заманить и запереть! Вот в шкаф!…
– А как прикажешь его заманивать? – Генерал видел, что заклинания не действуют, однако сдаваться не желал. – Погоди, сейчас я его иначе попробую…
– А вы его по-африкански! – злобно посоветовала Аля. – Он же из Африки!
– Вуду? – сам себя спросил Генерал.
– Негоже! – сразу пресек его Гамаюн. – У нас европейская традиция, ну, тибетская, ну, древнерусская!
– Ему эта европейская традиция до одного места! – совсем по-простецки возразил Генерал. – Эфраим, ну-ка вспоминай, что вы там на вудуистском семинаре проходили!
Аля меж тем сообразила, что на самом деле требуется рептилии. Со стола на стол она перешла поближе к двери.
– Стой! Куда собралась? – окликнул ее Гамаюн. – Послушайте, учитель, я все понял! Это – подарок судьбы! Если сейчас будет уничтожен энергоисточник тульпы, то сама тульпа продержится не более шести часов, потому что брать энергию в других местах еще не умеет. И доступ к инкубу!…
– Молчи! – одернул его Генерал. – Источник большой, а… а…
Аля не была телепатом и не страдала яснослышанием, но сейчас в голове у нее отчетливо прозвучали несказанные слова Генерала:
– … а крокодил маленький!
Только сейчас она окончательно осознала происходящее.
Эти двое и те, что за дверью, полагают, что она, Аля, силой воли создала некое мешающее им существо и, сама того не желая, ежедневно подкармливает его энергией. Если крокодил ее сожрет – то и проблема существа, именуемого «тульпа», решена. Они честно хотели по-хорошему, за что им преогромное спасибо, но раз крокодил оказался на свободе…
Они только сомневаются, сможет ли рептилия отправить ее на тот свет, или врачи все же откачают!
Ну, ладно…
Аля сунула руку в сумку, нашарила полиэтиленовый бок пакета и продрала его ногтями. Прощайте, котлеты!
Первая пригоршня мясного фарша полетела в сторону крокодильей морды. Безмозглая тварь, даже не удивившись, словила ее на лету и устремилась к источнику этого полноценного и пахнущего настоящей кровью белка.
Следующая порция плюхнулась на стул, стоящий впритык к столу Гамаюна.
– Что ты делаешь, дура?!? – заорал, еще плохо понимая происходящее, Гамаюн.
Але сделалось безумно обидно – она такое придумала, и она же еще и дура!
Дед Эфраим Ворон вдруг выкрикнул нечто вроде «эники-беники», но с рыком и потрясанием кулаков.
Третий ком фарша угодил в башмаки Гамаюна. Крокодил, как выяснилось, прыгать не умел, но на задние лапы, опираясь передними о стул, вставал исправно.
– Эмириэль! – заорал Гамаюн. – Валерка! Алконост! У кого там «макар»?!
Дверь приоткрылась – а было ли выставлено в щель дуло, Аля так никогда и не узнала. Ее, да и не только ее, отвлек ужасающий вопль Гамаюна.
Крокодил, который только что, опираясь передними лапами о стул, зубами еле доставал Гамаюновых кроссовок, вдруг вырос до такой степени, что его зубы лязгнули где-то у колен потрясенного мага.
