– и конторские столы, не выдерживая тягостных обязанностей ложа страсти, уже скрипели, кряхтели и расползались. Но суккубы, очевидно, обладали способностями к левитации – вот уж и стол под Алконостом с его подругой развалился на составные элементы, а парочка, не обращая на это внимания, висела в воздухе и продолжала в том же духе.
Гамаюн и рыжий суккуб стола не разломали, но хитрая Ребалиань Адинурада зажала в угол деда Эфраима Ворона, и не сама – а притиснула его могучим телом птенчика Гамаюна. Выбраться из-под такого мамонта было затруднительно – дед брыкался, тянул к Епископу сухие и удивительно когтистые руки, но тот и сам был в бедственном положении.
Он панически пытался отпихнуть женообразную тень, но его руки проходили сквозь суккуба, как сквозь облако. Однако ловкие пальцы нечисти были вполне материальны – расстегнув на Епископе штаны, они забрались куда следует…
Епископ завизжал.
Не то чтобы он был противником откровенных ласк – а просто сделалось жутко!
Дед Эфраим пустил в ход последнее средство.
Он набрал в грудь воздуха, сколько мог, даже щеки раздул и глаза выкатил, а потом резко дунул. Нестерпимая вонь пошла от дедовой пасти. Такая вонь, от которой и помереть недолго…
– Эфраим, старый дурак! – заорал Епископ. – Ты совсем охренел?!?
Раздался милый серебристый смешок.
– Это прибавляет пикантности, – похвалила газовую атаку Ребалиань Адинурада. – Куда ты, радость моя? Держись стойко!
Это относилось к ее птенчику.
Теряя сознание, Епископ осознал, что, несмотря на вонь, его плоть чувствует себя замечательно, восстала, рвется к поединку, и то – ноздри-то сей части тела не полагаются. А туманный суккуб уже оседлал бедолагу и без зазрения совести пользуется тем, что ему досталось…
Потом раздался свист и пронзительный девичий взвизг:
– Уй-й-йя!
– Ребалиань Адинурада! – позвал почти мужской голос.
– Принять наперсницу Эллиань в род Адинурад! – отвечала рыжая прелестница.
– Семнерим Астафагор!
– Испытание выдержала достойно – принять!
– И я не возражаю! Эллиань Адинурада, отныне ты – полноправный суккуб! Счастливого тебе поиска и страстных мужчин!
– Уй-й-й-я-а-а!!!
Епископ с трудом открыл глаза.
Тот угол бомбоубежища, где буйствовали суккубы, оказался разгромлен полностью, почище, чем при сражении с крокодилом. На досках и щепках лежали обессилевшие птенчики. Дед Эфраим Ворон стоял у открытой двери – пытался хоть как-то проветрить помещение.
– Где они?… – спросил Епископ, но уж так тихо спросил, что сам себя не расслышал.
– Увеялись, гады! – злобно отвечал дед. – Дороги не разбирают, бесстыжие, мимо меня как будто мешок картошки пролетел, чуть без носа не оставил!
– Какой контракт накрылся… – не то прошептал, не то собирался прошептать Епископ. – Какой контракт…
И при попытке застегнуть штаны потерял сознание.
Глава девятая.
В жизни всегда есть место подвигу, от чердака до подвала
Если бы мне сказали, что я в состоянии протиснуться через щель шириной в тридцать сантиметров – никогда бы не поверил!
И если бы мне сказали, что я дам слово пойти в церковь, чтобы поставить свечку за здоровье Ксении…
Поняв, что Имант отыскал Алю по заданию Таира и имеет примерно ту же цель, что и магические амбалы, а именно – уничтожить Ваську Горчакова, я безумно перепугался. Если бы мне удалось, отбросив цыгана, вывести Алю с Настей на улицу, нас бы сразу заломали амбалы. А в «Отчем доме» Имант знает всякие закоулки куда лучше меня. И в придачу он сильнее.
Но я иногда в нужную минуту неплохо соображаю!
Взбежав вместе с Алей и Настей на второй этаж, я велел им скакать дальше – до чердака, а сам встал в коридоре, всем видом показывая – сейчас кинусь искать спасения в кабинете у Ксении!
Имант уже одолевал последние ступеньки, он уже видел, что происходит в коридоре, когда я положил руку на дверную ручку.
Он притормозил.
Оба мы знали, что с некоторых пор цыган в редакции – персона нон грата. И если Ксения сейчас выйдет – мало ему не покажется. вся моя надежда была на то, что он это четко осознает.
Имант плюнул – натуральным образом, а не изобразил плевок, – покрутил пальцем у виска, потрещал, вылупив глаза, на что я помотал головой – мол, не уговоришь! Потом я показал на дверь, руками изобразил фигуру Ксении и сделал страшную оскаленную рожу.
Цыган стал показывать дальше – спустись, мол, вниз, там есть женщина, которая умеет разговаривать, она тебе все растолкует. Особенно удачно он передал глагол «разговаривать» – приставил кисть ко рту так, как будто пальцы торчали из губ, и яростно ими зашевелил.
Я опять помотал головой. Естественно, Леонтина уж придумает, что сказать. Наверняка Таир их обоих как следует проинструктировал.
Имант махнул рукой и поспешил вниз. Очевидно, за Леонтиной. А я не стал дожидаться переводчицы с те-те-текского языка и рванул наверх, к Але и Насте.
– Плохи наши дела, девочки, – сказал я им. – Придется нам, видно, тут поселиться.
– Здорово! – обрадовалась Настя. Ну да – для нее это было Приключением Века…
Аля только посмотрела на меня и вздохнула.
– Игорь Петрович, вы-то тут при чем? – спросила она. – Это же моя проблема. Это же за мной они все гонятся. Вы можете спокойно уйти.
– Не могу. Вы же не хотите, чтобы Васька погиб? Ну, и я не хочу.
– Если бы я еще могла понять, что такое этот Васька… – и Аля посмотрела на меня с надеждой, что я ей сейчас расскажу, какую замечательную тульпу она сотворила.
– Зануда редкая. Язва и зануда. Если чего себе в голову вбил – дрыном не вышибешь обратно.
Других комплиментов Ваське Аля от меня не дождалась.
А я не дождался от нее вопроса: ну, язва, ну, зануда, так что же теперь делать? Она просто сидела на недоломанном стуле, маленькая, растерянная, и пыталась осознать ситуацию.
Настя между тем осваивала новое жилище.
– Игорь Петрович! – позвала она из незримого угла. – Тут еще окна есть!
Я пошел на голос и обнаружил сюрприз. Чердак оказался, как бальная зала, двухсветным. То есть, вдоль обеих длинных стен имелись узкие окна. Одни выходили на улицу, другие – во двор, но два крайних нависали над покатой крышей соседнего дома, который стоял к нашему торцом. Я примерился – Аля с Настей, разумеется, в окно бы пролезли, но для меня это было задачей, мягко говоря, нереальной.
– Идите сюда, Аля.
Я показал ей окно, крышу и даже лаз на соседский чердак.
– Ой, страшно что-то!
– Мама, мама! – заныло дитя. Ну, разумеется! Какое же приключение без беготни по крышам!
– Ваську спасти хотите?
Она посмотрела на меня так, что я поверил в существование ведьм.
– Зря я, что ли, его такого придумала?! Хочу, конечно! Только… только… тут же страшно высоко…
Действительно, было высоко. Не меньше полутора метров. Или даже целых два.
– Вы повиснете на моих руках, а потом спрыгнете, – объяснил я.
– А вы?
