– А мне ничего не угрожает. Не я же создал тульпу и держу ее силой мысли! У меня с Васькой нет каналов, которые можно было бы разрубить.
– А вдруг? – задала она нелепый, однако правомерный вопрос.
Ого, подумал я, а в этом что-то есть! Вдруг Васька – такая тульпа, которая присасывается к живым людям и пьет их энергию? Тульпа-вампир? А вдруг вообще все вампиры – тульпы? Кто-то их выпустил, а теперь они промышляют, как умеют?…
Чтение газет типа «Асмодея» и «666» точно не пошло мне на пользу. Меня, как всегда, в самую неподходящую минуту занесло.
– Настька! – вскрикнула Аля.
Жизнерадостное дитя уже торчало в окне. То есть, как торчало? Верхней половиной туловища. А ноги болтались снаружи.
Я кинулся на подмогу, схватил дитя за плечи и в полном помутнении рассудка принялся затаскивать обратно.
– Игорь Петрович! Вы чего, совсем, да?!. – достаточно вежливо, если учесть обстановку, выразилось дитя.
Тогда я отпустил ее плечи, крепко взял за кисти рук и осторожно помог девочке повиснуть.
– Отпускайте! – приказала Настя. И приземлилась на крыше.
– Вот видите, как все просто, – сказал я Але. – Давайте сюда, ногами вперед… коленками назад…
Хорошо, что Аля, собираясь в дорогу, надела старые джинсы и кроссовки. Ксения – та бы точно отправилась в белом костюме и белой шляпе с лиловым бантом, подумал я, и фиг бы судьба ее вынудила вылезать из чердачного окна. Она бы пошла на магов с гранатометом… Ксения – это была Настоящая Дама, вот… А Аля – просто женщина, не вовремя умная и не вовремя бестолковая. Вот только сомнительно мне было, что Ксения способна создать тульпу и поддерживать в ней активность целых десять лет…
Да и зачем ей создавать тульпу, если она мужа любит?
Аля довольно ловко выбралась из окна и спрыгнула на крышу.
– А вы как же, Игорь Петрович?
– А я останусь! – бодренько сообщил я. Не признаваться же было, в самом деле, что попытка бегства через щелеобразное окно кончится позором и Иманту придется вырубать меня из стенки топором. Где-то я читал про моряка, который додумался удирать с судна через иллюминатор и, естественно, застрял. Судно – оно железное, и бедолагу освобождали при помощи сварочного аппарата – вместе с прилегающим к нему куском борта, разумеется.
– Нет, так нельзя, – твердо сказала Аля. – Мало ли что с вами этот сумасшедший сделает? А вдруг он вообще с теми, которые на нас напали, договорится?
Женская логика, подумал я, она самая! Глухонемой цыган договорится со своими политическими противниками! Но, с другой стороны, поблизости в микроавтобусе ждет Леонтина, а она хоть и странно, однако разговаривает. Вот уж женщина, не к ночи будь помянута! Моя милая бабуля называет таких тощих уродин странным словом «страшидла». А с третьей стороны…
Я хлопнул себя по лбу.
Магические амбалы хотят разрубить канал, связывающий Алю с Васькой. Но точно такое намерение имеет и Таир! Так не все ли Таиру равно, как именно произойдет процедура? Вот сейчас Имант с Леонтиной свяжутся с Таиром и он даст им соответствующие инструкции…
Когда амбалы врывались в «Отчий дом», они понятия не имели о существовании чердака. А сейчас Имант с Леонтиной их проинструктируют…
– Все возможно… – мгновенно покрываясь потом, пробормотал я. Проклятая щель! Какой идиот додумался делать окна в виде щелей? Туда пролезет одна моя нога… ну, допустим, бедро…
А талия?!?
Я прислушался к внезапно возникшему шуму. Ну, точно! Это стучали дамские каблуки. Леонтина вела сюда амбалов!
Решив дорого продать свою жизнь, я приказал Але с Настей немедленно скрываться с крыши в чердачное окно, а сам вооружился спинкой разломанного стула.
– Это не редакция, а бардак! – послышался звучный голос Ксении. – Я два раза просила найти ключ от чердака! Архивы девать некуда, а у нас на чердаке всякое дерьмо годами гниет! Только не хватает, чтобы там еще и бомжи поселились!
Поздно было соображать, каким образом Имант с Леонтиной заложили нас. Я кинулся к окну, в последнюю секунду додумался развернуться к нему спиной и задом наперед стал выползать, Пока не дошло до талии, все было хорошо.
Дав клятву, что никогда больше не прикоснусь к бабулиному «наполеону» и яблочному пирогу, я вжал живот и принялся брыкаться и извиваться, отталкиваясь руками от мебельных завалов. Очевидно, Аля сообразила, что происходит. Она повисла на моей ноге, как обезьяна.
– Уй-й-й-й! – взвыл я, потому что шпингалет. врезанный в подоконник намертво и проезжающий по животу, мало чем получше тупого ножа, которым, как выражается бабуля, только Гитлера кастрировать.
Но лучше это, чем угодить под громы и молнии разъяренной Ксении!
– Festina lente! Festina lente! – тихо рычал я, выползая из щели. Это относилось к Але, которая, уже стоя на крыше, дергала и трясла меня. Наконец пиковая точка пуза была пройдена и я довольно шустро вывалился наружу. Сумка с фототехникой, которую у меня хватило ума повесить себе на шею, еще несколько секунд стояла на подоконнике, а затем, увлекаемая собственным ремнем, грохнулась мне на голову. Но это уже были такие мелочи!
Настя первой забралась в чердачное окно. Это было нормальное окно, не менее метра высотой! Кто видел такие шалашики на кровлях старых домов, тот поймет, что я имею в виду. Второй туда полезла Аля, третьим – я.
– Gaudeamus igitur, juvenes dum sumus! – торжественно пропел я.
Ответом мне был дикий, дичайший, найдичайший визг.
Бабка, которая залезла сюда, чтобы вывесить на просушку белье, очевидно, приняла нас за воров, грабителей, насильников, убийц и фальшивомонетчиков – все вместе. Присев, как бы в надежде спрятаться за корзиной с мокрыми простынями, она так орала, что Васька в своем кабинете вполне мог ее услышать, если бы открыл окно и нужным образом нацелил ухо.
Отступать нам было некуда – мимо бабки мы проскочили к крутой лестнице.
По лестнице мы, можно сказать, скатились. И на крыльцо нас вынесло словно ураганом. Очевидно, в силу собственной тяжести я оказался там раньше Али с Настей – хотя, кажется, ускорение свободного падения не зависит от веса стремящегося вниз тела… как иногда плохо, что я историк, а не физик…
Во дворе стоял грузовик с откинутым бортом. В кузове ворочал огромные мешки маленький мужикашка, где-то я его уже видел… В тот момент, когда я смутно стал вспоминать его крысиную мордочку, возле борта возник непонятно откуда здоровенный мужчина, подставил под мешок плечо, с помощью мужикашки взвалил его и поволок, сгорбившись, к низенькой дверце.
Я увидел его крупное, словно топором рубленое лицо и окаменел.
Это был нереал.
Не Башарин, нет! Именно нереал. Потому что Башарин, запуганный до легкого заикания, сидит на Базе хронодесанта и ждет распоряжений от следователя Горчакова.
– Стоять! – приказал я Але с Настей.
Ситуация была – врагу не пожелаешь. С одной стороны, нужно вместе с Алей и Настей уходить дворами. С другой – срочно звонить Ваське.
Но какого, простите, хрена нереал таскает в подвал пыльные мешки? С черными штампами и свисающими бирочками?…
Тут до меня дошло.
Это был подвал «Отчего дома», сданный под склад магазину «second hand», а, следовательно, оттуда имелся независимый выход на улицу! Имант с Леонтиной караулят лестницу, ведущую на чердак, и ждут, пока Ксения не выгонит нас оттуда веником. А мы преспокойненько выйдем из магазина! Кстати, и амбалы за углом тоже не ожидают, что мы там появимся.
