В этом оцепенелом равнодушии Кирилл пребывал, пока не услышал где-то за деревьями протяжный крик:
– Кира-а! Алле, Кира!
– Это Хрящ, – сказал он Машке и поднялся.
Хрящ появился через минуту, волоча за собой велосипед.
– Ох... – выдохнул он. – Еле нашел вас... Вы живы?
Он прислонил велосипед к дереву и принялся обходить со всех сторон капсулу, почтительно трогая ее за бока.
– От-тана попала! – произнес он наконец. – Есть покурить?
Кирилл протянул ему пачку, в которой оставалась пара сигарет. Он ощущал себя так, будто целый день разгружал вагоны.
– Машка! – бодро позвал Хрящ. – А по какому принципу эта фигня летает? По реактивному?
Машка ничего не ответила. Она забралась в люк и оттуда позвала:
– Помогите, пожалуйста, вытащить.
Хрящ с готовностью устремился за ней. Кирилл, помявшись, тоже присоединился. Нужно было вытаскивать какие-то длинные ящики с блестящими замками. Всего – четыре штуки. Машка включила внутри летающего контейнера освещение, и в воздухе разлилось зеленоватое свечение.
Ящики лежали на траве, отсвечивая скругленными углами. Хрящ так и прыгал вокруг них, но Машка не торопилась открывать замки. Она все еще кусала губы и раздумывала.
– Выхода нет, – проговорила она наконец. – Я не могла трогать это без крайних обстоятельств, но выхода нет.
– Что там? – без особого интереса обронил Кирилл. – Термоядерные кнуты для железных телок?
– Почти, – кивнула Машка. Она уже взялась пальцами за замок на ящике, но в последний момент остановилась. – Сначала я должна вам кое-что объяснить.
– Давно пора, – согласился Кирилл, закуривая последнюю сигарету. – Слушаем тебя внимательно.
– Я, кажется, говорила уже, что те два бионетика – не просто штурмовики, а инженерная группа. Они запрограммированы восстанавливать все, что уничтожается в ходе боя, – снова Машка выговаривала эти непривычные слова так тщательно и осторожно, будто перебирала хрупкие предметы. – Они должны не только ремонтировать технику, но и возмещать численный состав подразделения.
– Да, что-то такое было, – закивал Хрящ, изводясь от нетерпения.
– Вот они и восстанавливают. Они оказались у нас без командира, без группы и без техники. Командира им заменил Паклаков. Насчет техники и оружия пока не знаю. А что касается недостающих бойцов...
– То они приняли на службу стадо бешеных коров! – закончил Кирилл и захохотал. – Десантные коровы. Класс! Маразм крепчает.
– Это не маразм, Кирилл, – тихо сказала Машка. – И никакое не стадо. Они действительно переделывают животных в бионетиков. Они и человека могут переделать...
– Как? Как это сделают два тупых амбала? Целые институты работают, чтоб придумать хотя бы искусственное сердце. А тут, в нашем-то селе, разводят коров-киборгов! Что ты такое говоришь?
Машка терпеливо дождалась, пока Кирилл разрядит нервную энергию, и довольно спокойно продолжила:
– Бионетик – это живой организм, в который встроен электронный блок управления. Ничего особенного. Приемник ловит команды, а распределитель дает сигналы мышцам. Все равно, что радиоуправляемая машинка.
– И что же, они привезли с собой целую радиомастерскую?
– Нет. С собой – только коробочку с микро-ЧИПами. И несколько пробирок с белковыми культурами. Остальное – из подручных материалов. Кирилл, почему ты не веришь? Ты же сам это видел!
– Видел... – буркнул Кирилл. Он полез за сигаретами, но их уже не было. – Я и сам не понял, что я видел. Это не корова, это... бизон какой-то.
– Да, бионетик крупнее и сильнее, чем исходный организм. Очень может быть, что дополнительные мышцы пересажены от другой коровы. И кости укреплены металлом.
– От-тана... – прошептал млеющий от восторга восьмиклассник.
– А что ты говорила про какую-то Снегурочку? – вспомнил вдруг Кирилл. – Там еще, у Пакли...
– Снегурочка? Нет, ты не понял. Я говорила – Белоснежка. Метаболическая модель Белоснежки.
– Вот-вот.
– У этой модели усиленная система пищеварения. Она может переваривать даже древесные опилки. Но на коже выделяется много солей. Вот и Белоснежка, потому что вся белая.
Машка посмотрела на обоих приятелей и решила, что вопросов больше нет. Она наконец щелкнула замками ящика.
– Вот. Можете выбирать. Здесь – самое... самое лучшее и современное.
Там лежало оружие. И Кирилл, и Хрящ сразу поняли это, хотя никогда не видели ничего подобного. Такое оружие не встречалось ни в одной книге, ни в каком кино. Хрящ, как загипнотизированный, потянул руки к хищно блестящим железякам.
– Я все объясню, – сказала Машка и достала один из образцов. – Вот это – компрессионный перфотрон. Выстреливает узкую взрывную волну, очень сильную. Ею можно просто оглушить человека, а можно – разорвать на части. Батарея на пятьдесят выстрелов средней мощности...
Хрящ дрожащими руками ощупывал рукояти, приклады, стволы и прицелы. Кирилл же почему-то не испытывал к этим игрушкам совершенно никакого интереса. Он угрюмо слушал Машкину лекцию, и в его душе шевелились нехорошие сомнения.
– ...А это – термогуалятор. Тут все просто. Узкий луч прожигает любую броню, а если его расширить вот этим колесиком – мощность меньше, зато зона поражения больше. Прицел автоматически показывает выбранный радиус...
– Уже можно попробовать? – умоляюще попросил Хрящ.
– Потом. А вот здесь, – Машка подтащила ящик покороче и попузатей, чем остальные, – штурмовой бронекомплект «Зеркало». Автоматически включается и выдерживает семнадцать секунд активного огня из любого ручного оружия...
– М-да... – зловеще проговорил Кирилл. – Кажется, начинаем третью мировую войну.
Машка удивленно взглянула на него из-под непослушной челки.
– Это для вас, – сбивчиво заговорила она. – Дядя Спартак подозревал, что бионетики начнут восстанавливать команду, и оставил мне все это на крайний случай – и капсулу, и оружие. Возьмите это себе, пока. Я просто боюсь, что Паклаков нас видел и начнет искать. Выбирайте, что нравится – на всякий случай...
– На всякий случай, – мрачно повторил Кирилл. И добавил самым решительным голосом: – Машка, ты долго еще будешь темнить?
– Почему «темнить»? – растерялась она.
– А потому! Надо же, какой добрый дядя Спартак! Не пожалел для девочки патронов! Выбирай что нравится, стреляй сколько хочешь! А почему он сам не приехал и не разобрался с твоими бионетиками? Ты, Машка, круче спецназа, да?
– Я? Нет. Просто...
– А, помню! Дядя Спартак весь такой секретный, что ему на людях появляться нельзя. А нам можно – да? Нам, значит, можно – ружьишко на плечо и пошел гулять, да?
– Кирилл, я не знаю...
– И я не знаю! Я не знаю, за кого ты нас держишь! Как по чужим домам лазить – это пожалуйста. А как что-то объяснить – нет, сплошные секреты. И вот я не знаю, почему бы не пойти и не сдать Паклю Дутову. Пусть разбирается – у него и машины, и рации, и автоматы...
– Нет, – Машка затрясла головой.
– Ага – нельзя! А почему? Может, ты на американских шпионов тут работаешь...
– Кирилл... – жалобно проговорила Машка.
– Кира, да ладно тебе, – смущенно добавил Хрящ. – Какие шпионы, что ты городишь...
– А что? Ты ж сам ни хрена не знаешь! Тебе бы только в войну поиграться. А ну, глянь, что на этих
