автоматах написано? Может, «Маде ин Америка»?
– Ничего там не написано, – пробормотал Хрящ, повертев в руках блестящую штучку, похожую на обрезок доски с рукояткой.
– Кирилл, – голос Машки прозвучал отчаянно. – Никто не знал, что здесь такое начнется. Дядя Спартак просил меня просто присмотреть. Он уже знает, что у нас тут творится, я сообщила, он будет здесь, но не очень скоро. Не надо больше никуда лазить, вообще ничего не надо. Оружие – только для безопасности... на крайний случай.
Она отвернулась и тихо, горестно проговорила:
– Зря я вас в это втянула...
Кириллу вдруг стало стыдно. Девчонка, сирота, просила помощи – а он, как последний жлоб, устраивает скандал. Чертовски хотелось закурить, но где ж возьмешь? Он хмурился и сопел, глядя в сторону. Хрящ стоял, как корабль меж двух огней, нерешительно поглядывая на обоих.
– Ну... ладно... – пробормотал Кирилл. – Ладно, не обижайся. Просто день получился такой и... и вообще, нервы. Короче, извини...
Машка подняла просветлевшие глаза.
– Ты не злишься на меня?
– Не злюсь, но... Но признайся, что темнишь, а? Просто скажи.
– Кирилл, пойми меня. Это чужая тайна. Я не могу...
– Ну так бы и сказала сразу. Давай, показывай свои самострелы. Мне дай чего покороче и полегче.
Кирилл вернулся домой под утро. Когда он засыпал, у него под кроватью лежала, как объяснила Машка, активная нагрудная бронепластина и компакт-перфотрон. Что касается восьмиклассника, то он набрал разных стрелялок столько, что еле увез на велосипеде.
Пакля, конечно, не удержался и в первый же день открыл Поршню почти все свои стратегические ресурсы. Особенно его понесло после четвертой бутылки «Анапы», которая была разделана под колбасу на берегу Подгорки. Там Поршень узнал обо всем: о близнецах с их странностями и возможностями, о шлеме, о настоящем оружии, о живодерке и животных-уродах. И не только узнал, но и увидел.
И естественно, Пакля не умолчал о своих заманчивых планах. Как раз в этом месте Поршень с сомнением хмыкнул. Возможности близнецов действительно кружили голову, но придурковатый Пакля обязательно где-нибудь запорется, не потянет такого дела – так считал Поршень. Не зря в народе говорят, дураку стеклянный хрен ненадолго...
Он пережил бессонную ночь, раздумывая: стоит ли во все это ввязываться. Не слишком ли крутой поворот в жизни? И лишь под утро, взвесив все обстоятельства, Поршень решил, что лучшего пути ему все равно сейчас не выбрать. Нужно оставаться с Паклей и его туповатыми костоломами.
Но бездумным погромам в магазинах следовало положить конец. И вообще, все инициативы Поршень решил тихонько взять под свой контроль. Именно к этому он ненавязчиво начал готовить Паклю во время очередной встречи под «Анапу».
Они сидели на втором этаже заброшенной фабрики. Пельмень, одуревший от вынужденного беспробудного пьянства, почти не принимал участия в разговоре. Ему все обрыдло, хотелось домой – к телевизору, журналам и аквариуму. Водоворот событий вымотал его до предела, он сидел в сторонке и безучастно пялился в пустоту.
– А денежка ведь кончится, – заметил Поршень, пока Пакля открывал новую бутылку. – Что тогда делать?
– Опять в город слетаем, – пожал плечами Пакля. – Там денег много.
– Много-то много, но... Особо не наездишься. Постепенно запомнят, начнут искать. И найдут.
– Близнецов, может, и найдут. А я при чем?
– А оно тебе надо, чтоб их из автоматов, к примеру, почикали? – резонно возразил Поршень.
– Ничего... У них тоже автоматы, – Пакля усмехнулся и махнул в себя целый стакан бурой жидкости.
Он был сегодня не в духе, если не сказать больше. Его просто ошеломили события минувшей ночи. Тому, что кто-то хотел к нему залезть и потревожить, Пакля не очень удивился, поскольку врагов в городке успел нажить. Потому-то и поставил во дворе корову-мутанта на круглосуточное дежурство, что ждал чего- то подобного.
Гораздо страшнее было, что врагами оказались не гимназисты, не мазутники, а кто-то неизмеримо более серьезный. Ни у кого из зарыбинских пацанов не могло оказаться той летающей штуковины, на которой скрылся неведомый неприятель. Выходит, что в городе есть силы под стать близнецам, а то и покруче. Конкуренты!
Пакля был не на шутку напуган. Он еще не решил, говорить ли приятелям про ночную заваруху. Пожалуй, не стоит – могут испугаться раньше времени.
– Ну так что? – гнул свое Поршень. – Насчет денег-то как решим?
Было совершенно ясно, что у Поршня в голове давно созрели какие-то соображения. И ему не терпелось ими поделиться.
– Что предлагаешь? – спросил Пакля.
– Да я предлагаю все делать без шума и дыма. Стены ломать совсем необязательно. Можно так устроить, что люди сами к нам деньги понесут, а мы будем только чемоданы открывать для бумажек.
– Это как? – недоверчиво ухмыльнулся Пакля. – Какой же дурак деньги нам понесет?
– Понесут, – Поршень произносил слова как бы между прочим, но на самом деле настойчиво обрабатывал Паклю по своему плану. – Если хорошо попросить, то понесут. Тут, видишь, какое дело... Если, к примеру, один раз в магазине дверь поджечь, то второй раз хозяин уже репу почешет.
– А, рэкетировать... – разочарованно вздохнул Пакля. – Да кого тут трясти – вшивоту нашу?
– А почему «тут»? У нас под боком, к примеру, Узловая имеется...
– Узловая?! – Пакля встревожился. И даже пьяненький Пельмень что-то пробурчал. – Так ведь там черные!
– Правильно, – вкрадчиво проговорил Поршень. – Черные всем надоели. Нам только спасибо скажут, если мы их потрясем чуточки.
– Мы? Черных? – растерянно пробормотал Пакля. Так далеко его мечты не заходили никогда. Хотя какая разница – черные, белые?
– Ну? – поощрительно улыбнулся Поршень. – Скажешь, не потянем? Слабо?
– А чо? – пожал плечами Пакля. – Потянем. Не мы ведь трясти будем – близнецы будут.
– Во-от, правильно. Чего бояться-то? Я, к примеру, хочу еще и Терминатора уделать. Давно хочу. Он, сука, меня столько на шарах катал...
– В карты, – понимающе кивнул Пакля. – А что, можно и Терминатора. А Бодуняну скажем, что он теперь нас поить должен.
– Да что тебе Бодунян? – поморщился Поршень. – Забудь! Узловая – она веселей. Тут что – кино да танцы. А там – кабаки, такси, то да се...
Пакля поскреб соломенную макушку. Действительно, Поршень прав. В Зарыбинске и пойти-то с деньгами некуда. Разве только в столовую, где подают бутерброды с маргарином, а вместо салфеток на кассе висит рулон туалетной бумаги. Или в пивнуху-рыгаловку, в которой от грязи стаканы прилипают к столам – не отдерешь.
– Н-да... – обронил он.
– Ты прикинь для себя, – давил Поршень, – приезжаем, заходим в кабак, нас там бесплатно поят, девки – все наши...
– Думаешь, будут за так поить? – сомневался Пакля. – Там черные все-таки.
– Один раз в торец получат – сразу побелеют. И поить будут, и кормить, а еще и лезгинку танцевать на столах. Это обещаю.
Пакля все размышлял. С одной стороны, Поршень – пацан мозговитый, со связями, всегда при делах. Зря говорить не станет. Но с другой – как-то все просто у него получается. Пакля тоже думал, что авторитет будет просто поставить. А в итоге во всем Зарыбинске только «синяки» у палаток его и признали.
– Пельмень! – позвал Пакля. – Просыпайся!
– А? – Пельмень растерянно заморгал.
