– К тюремным воротам приехала принцесса Изора Мезантийская на телеге, запряженной белым вороным конем…
– И этот тронулся, – вздохнул король. – Кто же это вас так напугал, бесстрашные мои? Ведь Изора Мезантийская жила еще при Косматых королях, точнее – при Бибире Сокращенном… А добрая фея Деррида, случаем, не прилетала?
– Никак нет, ваше величество! Прилетала злая фея Альсидора – так она, во всяком случае, доложилась. Так вот, эта принцесса Изора, что на белом вороном коне, привезла передачку узникам из четвертого каземата – решила, видно, подогреть их…
– Это какое-то новое оружие, – решил Пистон. – Навели умопомешательство на всех и убежали…
– Да вы слушайте, слушайте, сир, – сказал Ироня. – Изора Мезантийская полна жизни – уж вы мне поверьте.
– А конь? – спросил король.
– Что – конь? – спросил Ироня.
– Какой масти конь? Белый или вороной?
– Это был диалектический конь, сир. С одной стороны он и вправду белый, зато с другой – вполне вороной, – сказал Ироня.
– Спасибо, ваше сиятельство! – воодушевился сержант. – Но на коне сидел рыцарь в черных латах и без головы…
– Рыцарь тоже диалектический? – безнадежно спросил бонжурский король.
– Вздор, пустые латы, я проверял, – сказал Ироня. – Пусть сержант продолжает.
Ободренный сержант подкрутил усы единственной рукой и сказал:
– Привезла, значит, принцесса Мезантийская Изора узелок. Ну, мы проверили. Хлебушко, маслице, рыбка копченая… А еще в узелке была какая-то игрушка навроде дракончика – ну как живой! Мы прямо засмотрелись на него и обо всем забыли… Как есть из памяти вылетело… А она в это время, должно быть, засов и открыла…
– Игрушечный дракончик, – с сомнением сказал король. – Может, он у вас еще и говорящий был?
– Как есть говорящий, ваше величество! Только не по-нашему.
Пистон с надеждой посмотрел на Ироню.
– Все так. Потом объясню, – сказал граф Пихто.
– …И еще была там бутылочка, ваше величество, – сконфуженно сказал сержант Пилот.
– Вот с бутылочки и надо было начинать! – воскликнул король. – От нее, проклятой, все беды Бонжурии!
– Добрая бутылочка, вместительная, – продолжал сержант. – Темного стекла и со стеклянной же пробкой. И написано опять же не по-нашему…
– Ну не тяни, – сказал король.
– Мы порядок знаем, – с достоинством заявил сержант. – Нужно же попробовать – вдруг заговорщики решили отравить узников, чтобы не сболтнули лишнего? Мы такие бутылочки всегда проверяем досконально…
– Не сомневаюсь, – сказал король.
– И только я эту пробочку оттыкнул, – сказал сержант, – как все и началось…
– Что началось? – взревел король в нетерпении.
– Так свадьба же, ваше величество… – пискнул сержант.
– Опять свадьба?! – от королевского вопля даже вековые стены крепости задрожали.
В ответ на королевский взгляд Ироня пожал плечами:
– До сих пор он не врал, сир…
– Свадьба, ваше величество, самая настоящая свадьба! То ли я на свадьбах не гулял? Да нас, ветеранов, туда едва ли не силком тащат! Принято так теперь! Свадьба, да еще какая богатая, веселая! Столы накрыты, гости пьяны, музыканты играют фламбетты и лариоли, на одном конце поют «Где ты, Франсуазушка, ночку ночевала?», на другом «Плезир – славный городок, Столенграда уголок». Нас сажают за столы, мы молодых поздравляем… За это время, ваше величество, вся тюрьма уйти могла – а ушло только несколько человек из четвертого каземата…
– Куда же вы смотрели? – устало спросил король, заранее смиряясь с любым бредом.
– Так мы спохватились! – не без гордости сообщил однорукий Пилот. – Еще как спохватились! Да поздно опомнились: арестанты все в телегу попрыгали и мешковиной сверху накрылись…
– Постой, – сказал Ироня. – Ты приметлив, сержант, так скажи – кто из узников бежал? Ты запомнил?
– Конечно, запомнил – побег-то ведь на моей памяти первый! Двое студентов бежали – один посконич, другой арап, потом еще бандит этот кучерявый… Да, одноглазый моряк на деревяшке… Ну и принцесса, понятное дело. Чего же ей оставаться…
– Значит, двое студентов бежали?
– Двое, ваша светлость. Они уж третьего, бледного такого, уговаривали, уговаривали: братец, братец… А он надулся, завернулся в мантию и стоит посреди двора…
