– Езжай, – сказала Марта и отвернулась.
– Ты сиди в Кратове и жди.
– Езжай, Данилов. – Марта шмыгнула носом.
Он неловко поцеловал ее в ухо и с трудом выбрался из неудобной «Нивы». И захлопнул за собой дверь.
Марта осталась по ту сторону, а он – по эту.
– Пока!
Не взглянув на него, она лихо развернулась в тесном переулке, нажала на газ и скрылась за поворотом, только мигнули красным тормозные огни.
Так. Она уехала и пока будет в безопасности. На ее слово можно положиться, значит, она действительно проведет день на участке в Кратове, где ей ничто не угрожает. По крайней мере, Данилову хотелось так думать.
Он посмотрел на часы – начало десятого. Веник должен быть на работе, биржа открывается довольно рано.
Включить зажигание нужно было правой рукой, и Данилов долго приспосабливал руку к этому действию – очень простому, если в руке нет пулевых ранений.
Он усмехнулся. Пулевые ранения, черт побери все на свете!.. Какая у него насыщенная, интересная жизнь!
Возле здания биржи было много машин и людей, и Данилов долго ездил вокруг, пытаясь найти место, чтобы припарковаться. Потом ему повезло – танкообразный черный джип «Мерседес» вылупился из тесного закутка между желтой стеной и боком ближайшей машины, побуксовал на месте, вырулил и победно помчался по тесной, заставленной автомобилями улице, пугая мирных граждан своим воинственным и зловещим видом. Данилов моментально зарулил в освободившийся закуток, оставив с носом водителя «Фиата», который караулил с другой стороны.
«Фиатчик» что-то произнес, долгое и неслышное за закрытым стеклом, и отправился дальше.
Данилова всегда поражала биржа – старинное здание со стеклянным потолком в самом центре Москвы. Все было «как у больших», как в Нью-Йорке и Токио, – ряды компьютеров, телефонный трезвон, легион мальчиков в белых рубашках и непременно без пиджаков, говорящих в три трубки сразу, ряды часов, показывающих «мировое время», электронные табло с загадочными символами, сменяющимися с такой быстротой, что разобрать ничего было нельзя, шумная толпа в центре зала, размахивающая руками, как дикари во время ритуальных танцев, – все дикари тоже были в белых рубашках и галстуках, – все правильно, похоже, воспроизведено с точностью до мельчайших деталей.
Данилову почему-то казалось, что это именно декорация и все, кто работает здесь, пляшут ритуальные танцы, говорят в три трубки, шикарно и очень по-американски закидывают ноги на столы, прохаживаются между рядами, закинув на затылок уставшие бизнесменские руки, – знают, что это декорация, поэтому так старательно добиваются правдоподобия, поэтому принимают такой нарочито деловой вид, поэтому говорят в три трубки, чтобы незримый хозяин увидел, оценил, милостиво кивнул – верю, верю...
Плохих актеров, как известно, в театре не держат.
Веник еще только приготовлялся выступить на сцену – закатывал рукава белоснежной рубахи, ослаблял галстук, окружал себя телефонами и кофейными чашками.
– Доброе утро, – сказал Данилов, заглядывая в стеклянную будочку, где помещалась «фирма» Веника. На него оглянулись взлохмаченный молодой человек, больше всего подходивший под определение «юноша бледный со взором горящим» – Марта так говорила, – и красавица с пышным бюстом и сердечком нарисованных губ.
– Доброе утро, – вразнобой поздоровались они. Веник, болтавшийся во вращающемся кресле туда- сюда, от неожиданности сделал резкое движение и чуть не упал.
«Фирма веников не вяжет», – подумал Данилов.
Рука болела и мерзла, и хотелось надеть на нее еще одну перчатку.
– Ты чего? – спросил Веник у Данилова. – Тебе... чего?
Вид у него был испуганный.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал Данилов, – прямо сейчас.
– Через полчаса торги начнутся...
– За полчаса мы успеем.
– Ну давай, – согласился Веник неуверенно. Было видно, что ему до смерти не хочется разговаривать с Даниловым. – Кофе будешь?
– Буду, – сказал Данилов.
Бледный юноша и фигуристая девица посмотрели друг на друга.
– Нам выйти? – спросила девица у Веника.
– Если можно, пожалуйста, – ответил за него Данилов.
– А что? – спросил Веник и улыбнулся жалкой залихватской улыбкой. – У нас секреты?
– Секреты, – согласился Данилов.
«Давно надо было его запугать», – подумал Данилов, глядя, как суетится Веник, ставший вдруг маленьким и жалким. Как это он раньше не догадался? Его так легко запугать – только прикрикнуть погромче, и на все вопросы давно нашлись бы ответы.
