Тайлан сел на коня и поинтересовался:
— От кого же передать поклон отцу?
Незнакомец усмехнулся и — в ответ:
— От красного бычка!
Увидев сына на грациозном скакуне, Матэ только и
вымолвил:
- Поздравляю с конем, сынок!
Вечером перед сном Тайлан поведал ему чудесную историю, которая с ним приключилась. Матэ добродушно рассмеялся. Потом открыл сыну историю незнакомца.
Тот в детстве, оказывается, украл красного годовалого бычка, которого один бай гнал вместе со скотом на базар. Когда уже начали вынимать из котла мясо, искавший пропажу бай вместе со слугами нагрянул в дом вора. Бай вывалил мясо в золу, схватил за косы мать мальчика и избил ее. Мальчика привел за ухо к Матэ-бию. Тот выслушал бая и рассудил так: «Ты не сумел углядеть за своим бычком и потому он совершил доброе дело: попал в котел к голодным людям. Бычка твоего мог и волк уволочь... За то, что из-за такой малости ты побеспокоил меня, прервав мой обед, отдашь мне одну дойную верблюдицу. За то, что посмел таскать за волосы женщину, — тебя ведь тоже родила женщина — заплатишь ей как повинную пять кобылиц. За то, что, еще не выслушав решение бия по этому делу, избил мальчика, присовокупишь десять овец...
Скряга-жалобщик убрался восвояси, понеся убыток. Мальчик заробел, стеснялся принимать при честном народе этакое богатство. Матэ заметил это, успокоил его:
— Пусть растут и умножаются десять твоих овец, верблюдица и пять кобылиц!..
Выходит, повезло когда-то незнакомцу нежданно-негаданно и он не забыл своего благодетеля.
— За поклон спасибо, пусть и сам будет здоров! — заключил свой рассказ Матэ и заснул сном праведника.
Пришел день, и Матэ ни с того ни с сего полюбопытствовал:
— Почему ты, сынок, на базар не съездишь?
— А что мне там делать? - вытаращил глаза от удивления Тайлан.
— Отправляйся на своем чубаром, возвращайся на своем чубаром — больше тебе ничего делать не надобно! — загадочно напутствовал его Матэ.
Тайлан поехал на базар в Туркестан. Неподалеку от базара его окликнул человек средних лет. Тайлан, видимо, привлек его внимание своей одеждой из шкур.
— Счастливого тебе пути, сынок!
— Спасибо, аксакал! - вежливо ответил Тайлан.
— Чей же ты будешь? - последовал вопрос. Тайлан назвался.
Вскоре аксакал вернулся с полным мешком за спиной, приторочил его к седлу Тайлана.
— Как же я объясню отцу, аксакал, от кого гостинец? — совсем опешил Тайлан.
— Э-э-э, дорогой, разве мало на свете людей, которым твой отец сделал добро? Я один из них, — похлопал его по ноге мужчина. — Отправляйся домой с богом и миром в душе!
Вернулся Тайлан домой, открыл мешок, а он полон всякого добра, дорогих одежд... Так расстался Тайлан с одеждой из шкур.
Позже, когда Тайлан и Абулхаир уже стали неразлучными друзьями, Матэ раздумчиво произнес однажды:
— Конь у тебя справлен, сынок, одежда справлена, друг есть. Чего недостает джигиту, а?
— Отец, где же мы возьмем на калым девять голов скота трех видов да сорок коней?! — изумился парень.
— Не зря существует поговорка, не зря! - глаза Матэ заблестели лукаво и добродушно. — «Сын для отца — пять лет загадка, отец же для сына — всю жизнь». Ты, я вижу, недостаточно ценишь своего отца! Не до конца во мне разобрался! — Матэ покачал с улыбкой головой. — Если твой отец — Матэ, а друг — Абулхаир, зачем тебе калым? Садись на коня, пригласи с собой в дорогу Абулхаира и останавливайся у любого дома, достойного принять султана. Дальше все увидишь сам!
— В чей бы аул поехать, отец, как по-вашему?
— Свой почет, имя отца, честь друга бросать у порога худого дома не следует! Ты рос и жил как единственный сын одинокого старика. Пусть аул твоего тестя будет многолюдным. Зачем гнать коня далеко? Поезжай на Боролдай, в аул Жомарта! — ответил Матэ.
Он назвал известный своим богатством аул Жомарта — как тут было Тайлану не потерять дар речи. Но если отец велит — делать нечего! Тайлан пригласил Абулхаира, и они вдвоем отправились к Жомарту.
Аул находился на пути к знаменитым базарам Сайрама, но бай не знал, куда девать ему скот — столько его было!..
Он радушно принял гостей из Младшего жуза: один из них — тюре, а другой — сын Матэ, батыр! Не дав джигитам ступить на землю, аулчане сняли их прямо с коней, поставили им белую юрту. День гостили юноши, два гостили. На третий день, когда они через слугу дали понять, что собираются уезжать, к ним пожаловал Жомарт.
— Вы особенно почетные гости. Обычно у таких гостей о цели приезда спрашивают в момент приезда, а не в момент отъезда. Однако, догадываясь о вашей цели, я не стал вызнавать ее сразу, хотел, чтобы вы погостили спокойно и без стеснения… — Жомарт помолчал немножко, вскинул голову и осведомился: — Итак, когда Матэке намерен забрать свою сноху?
Так появилась в ауле Патшаим. Жомарт выполнил их пожелание, даже не дав им вымолвить слова. Друзья вернулись к Матэ; они еще не знали, какая именно из дочерей Жомарта станет хозяйкой в бедной юрте Матэ и Тайлана...
И вот теперь нет здесь Патшаим. Где, где же она? Тайлан ходил взад и вперед, кружил около родного пепелища, около разрушенного своего очага. Он наткнулся на черепок от блюда, когда-то его держала в своих руках Патшаим! Целыми остались кизяк, его недавно собирала Патшаим, окрашенные хной три альчика, ими играл сын, да, видно, здесь и бросил. «Вот и все, что осталось от вчерашней, такой счастливой, похожей на сказку жизни моего друга!» — чуть не плакал Абулхаир.
Тайлан как подкошенный опустился на колени. Он ударил кулаками по куче пепла. Точно горе, которое Тайлан держал в себе, а теперь выпустил, серый пепел поднялся фонтаном и запорошил ему лицо. Невесомый этот серый след вчерашней мирной, сегодняшней поруганной жизни прилип к Тайлану. «Где же ты пропадал, почему не сохранил дом свой, почему не уберег очаг свой?» — беззвучно взывал он к батыру.
Мороз побежал по спине Абулхаира, Это он виноват, что оторвал верного друга от семьи, не отпускал от себя так долго. Как горько раскаивался он теперь в этом!..
Впервые в жизни Абулхаиру открылась истина - простая и сложная, как сама жизнь. Любой человек по-настоящему счастлив только у родного очага, в те короткие часы и дни, что проводит он в отчем доме. Любой джигит, если он даже способен горы для людей своротить, если сделал в этом мире много добрых дел, оставил доброе имя, добрую память о себе, если совершил подвиги во имя страны своей, народа своего - все равно счастлив лишь около родного очага, рядом со своими любимыми и близкими. Около них, рядом с ними оценивает он все содеянное или свершенное им в жизни. «Я не дал своему лучшему, единственному другу насладиться простыми человеческими радостями. В поход ли отправлялся, на дальнюю охоту, в долгий путь ли — всегда через гонца вызывал я Тайлана. И он всегда являлся по первому же моему зову. Оставлял тепло очага, наслаждение и нежность, которые дарила ему красавица Патшаим, любовь отца,
лепет ребенка, горячие ручонки, обнимающие его шею... О аллах, прости меня!» — чуть не зарыдал Абулхаир.
Не вытерев лицо от пепла, Тайлан направился, пошатываясь, к полю. Подошел к лопате, которая была воткнута на самом краешке поля. Постоял, прижав к груди черепок лопаты, и вдруг вздрогнул: неподалеку лежали чьи то тела. Подбежал ближе и увидел: валяются пять джунгар с рассеченными затылками, над ними кружатся зеленые мухи. Один мертвой хваткой вцепился в ногу отца! Матэ лежал, уткнувшись лицом в землю. Джунгары убили старика, вонзив ему между лопатками копье. Кетмень валялся чуть в сторонке.
