Меч ангела, с которым сразился Олег, прошел мимо и врезался в мраморную плиту. Олег коротко и сильно ударил посохом сбоку в голову. Рядом снова был грохот, звон, ангел растерянно отступал под бешеными ударами Томаса, рыцарь что-то выкрикивал сквозь зубы, а когда ангел коротко оглянулся, словно ища подмоги, меч рыцаря достал его в шею. Оранжевый меч вылетел из ослабевшей руки, как серебристый судак из ладоней неудачливого рыболова. Томас задержал следующий удар, а тело ангела вспыхнуло ярким светом, Томас отшатнулся, ослепленный. А когда через мгновение открыл глаза, на мраморные плиты медленно опускался пустой белый хитон.
Рядом калика дрался с двумя. Томас опомнился и обрушил меч на ближайшего. Ангел вскрикнул, его охватило желтое пламя. Мелькнули вскинутые руки, раздался сухой треск, и на пол упали два тяжелых пера. Запах гари тут же рассеялся. Воздух был чист и свеж, как утренняя роса.
Томас тяжело дышал, глаза были как два нароста на могучем дубе. Меч в его руке сыпал искрами, дергался, все еще не в состоянии успокоиться. По лезвию метались лиловые молнии, магические знаки то появлялись, то исчезали.
– Конь пал, – сказал Олег странным голосом, – пчела умерла, человек отдал богу душу, или преставился, коза издохла… а что с ангелом?
– Тебе это важно? – огрызнулся Томас. Его грудь вздымалась, как волны в сильную бурю. – Ах да, для заклятий нужны точные слова!
– И для заклятий, – согласился Олег, голос был напряженным, – и у меня вообще чувство, хоть чувствам не доверяю, что здесь кроется разгадка… Или хотя бы часть разгадки!
– Везде тебе чудится, – прошептал Томас измученно. – Ты видишь, что я сделал? Что натворил? Я убил Божьих ангелов!!!
Олег сказал успокаивающе:
– Положим, ты убил только одного.
Томас вскрикнул оскорбленно:
– Двоих, а то и троих… Или ранил смертельно, что одно и то же. Но тебе можно, ты язычник, а я христианин! Мне нельзя! Это же посланцы моего Верховного Сюзерена!.. Но все-таки… все-таки мы побили Божьих ангелов!
Калика, похоже, старался держаться с прежним насмешливым достоинством:
– Тебе трупов недостает? Ручьев крови?
– Да нет… То у простых смертных. Но как мы побили… особых существ?
– Давай подумаем. У тебя меч Мухаммада, а это очень непростой меч. Если бы у тебя, скажем, был меч Иоанна Крестителя… хотя тот, кроме палки, ничего в руки не брал, то мечи здешних оказались бы горячее. Если бы ты взял тогда меч Иисуса, то не знаю, не знаю… Может быть, дрались бы на равных. А меч пророка… гм… думаю, что магия здешних мечей не действует на тебя, раз у тебя такой меч, а Зу-л-Факар, в свою очередь, бессилен против райских. Словом, все зависит от тебя.
Томас вздохнул с таким облегчением, что застойный воздух качнулся на версту:
– Вот и славно. На равных – это благородно и не противно законам рыцарства. Но ты… Как выстоял ты?
Олег пожал плечами:
– Наверное, потому, что не признаю христианства. Значит, не попадаю под их законы. Для меня эти двое не посланцы грозного бога, а лишь здоровенные мужики с отменным оружием. Словом, тоже на равных, хоть мы и не рыцари.
Томас повертел меч в вытянутой руке. Зеленый огонь медленно угасал, волны возбуждения стихали. Загадочные знаки вспыхнули в последний раз и ушли в глубь металла.
– Тогда все терпимо, – решил он.
– Да, – согласился Олег, он исподлобья, но очень внимательно посмотрел на Томаса, – если ты не очень… того, что поразил посланца самого бога…
Томас даже побледнел, на лбу выступили капельки пота, словно Олег безжалостно ухватил и сжимал его кровоточащее сердце.
– Сэр калика… Для меня сейчас главное – найти Яру. Найти и освободить. И никакие ангелы или чертовы архиангелы… А потом, если уцелеем, я разберусь с прелатом у бочки с вином, где я был прав, а где малость погорячился. Кстати, я все-таки не одного поразил, а троих. Это точно! А то и четверых…
– Ну тогда все в порядке, – поспешно сказал Олег. – К тому ж хоть и ангелы, но простолюдины. А простолюдины с мечами – это ж оскорбление для благородных! И вдобавок – иудеи.
Томас с облегчением вздохнул:
– Да, конечно… Но в самом деле иудеи?
– Да ты погляди на их носы! А пейсы, пейсы! Разве это не оскорбление для рыцаря?
Томас поправил меч, спина его снова выпрямилась, и он окинул цветущий сад гордым и надменным взором настоящего крестоносца.
За деревьями они разогнулись, а Томас прошипел, болезненно морщась:
– Я уже думал, что всю оставшуюся жизнь буду ходить крючком… Ох, спина! Куда теперь?
– Это христианский рай, – огрызнулся Олег. – Ты мне скажи!
Деревья стояли плотно, но слишком ухоженные, красивые, за такими не спрячешься. По ту сторону видны новая лужайка, белые одежды, даже слышно, как хлопают крылья, словно крупный гусь, привстав на цыпочки, готовится к взлету.
Томас переступил с ноги на ногу. От долгого передвижения почти ползком взбледнел, с мокрых бровей
