Томас застыл, кулак такого зверя сомнет с железом, как перепрелую шкуру, вжался еще больше, распластался по стене, как водяная пленка, закрыл глаза и вознес хвалу Пречистой Деве. Мимо тяжело прошло огромное, нечистое, грохот удалился в сторону выхода.
Издали донесся голос вечно недовольного отшельника:
– Не спи, сэр король. Это не военный совет! Быстрее!
Томас поспешил за каликой, а когда сердце перестало биться, как у перепуганного зайца, пролепетал:
– Что за чудище?
– Чудище? – удивился Олег. – Сказал бы ты это ему!
– А что, разве не чудище?
– Ну, взгляды со временем меняются. Когда-то он считался стройным красавцем. Правда, за эти каких- нибудь пару тысяч лет… или пару десятков тысяч оброс, раздался…
– Он выберется?
Калика отмахнулся в нетерпении:
– Надеюсь, нет. Первый раз, что ли, пробует? Как только вкатит камень на гору, то спешит к выходу. Но настолько отвык от солнечного света, что… словом, возвращается. Да он не один, кстати.
– Как Цербер?
Калика буркнул:
– А что? Собака как собака. Тихо!
Вдали был грохот, рев стал громче. Томас едва успел отшатнуться, когда огромная туша пронеслась в обратную сторону. Пахнуло немытым телом, паленым волосом, словно солнечные лучи сожгли шерсть, тут же рука калики выдернула Томаса из укрытия:
– За ним! Надо успеть!
Томас ринулся со всех ног, в полной тьме спотыкался, падал, хватался за стены, из темноты выныривала мощная длань, подталкивала, направляла. Томас бежал вслед за отвратительным запахом, железо звенело, как бы чудовище не почуяло, в темноте у него преимущество, но калика уверен, что ему не до них, да и отвыкло от людского запаха, не поймет…
Впереди возникло смутное пятно света. Мелькнула, загораживая выход, приземистая человечья фигура. Томас с содроганием рассмотрел непомерно широкие плечи, приплюснутую голову, руки чуть ли не до пола, но выход очистился, Томас ощутил в воздухе запах тления, гнили, словно в полном воинском доспехе упал на трухлявое дерево, а оно развалилось под его тяжестью.
Сзади он услышал сдавленный голос Олега:
– Добрались…
– Это и есть тот свет?
Томас уже видел выход, как вдруг впереди, загораживая дорогу, взвились языки багрового пламени. Пахнуло жаром, но вместо привычного аромата березовых дров Томас ощутил сильный запах горящей смолы и отвратительный запах серы. Медленно проступила желтая, словно выкованная из старой меди, отвратительная рожа размером с рыцарский щит, рожа то ли Змея, то ли демона. Жуткий голос пророкотал могуче:
– Смертные… Вы слишком далеко забрались. Готовы ли умереть?
Томас ухватился за меч. По спине пробежала ледяная лапа с острыми когтями. Олег отряхивал колени, равнодушно буркнул:
– Брось. Пугает.
Томас попросил умоляюще:
– Ты там пошепчи или попрыгай.
– Зачем?
– Ну, на колдовство своей волшбой… А я посмотрю, чья возьмет. Мне нельзя, не рыцарское это дело.
Калика отмахнулся:
– Да пошел он. Не опасен.
Томас поинтересовался чуть взбодрившимся голосом:
– А если по роже?
– Хорошо бы, да не получится. Это так, призрак.
Рожа через пару долгих мгновений растаяла. Исчезли и языки огня, впереди открылся проход. Когда ступили через, Томас оглянулся:
– А ты откуда знал? Обереги подсказали?
– Хаживал, – откликнулся Олег равнодушно. – Не здесь, а в похожих местах. Или не хаживал, не упомню… Просто новое создается редко. Все эти монстры целыми стаями кочуют из одного в другое…
Томас осторожно выдвинулся, как заяц из норки. Воздух был затхлым, как в склепе. Небо нависало низко, грязно-серое, быстро неслись черные тучи с рваными краями, грозно блистающими. Когда сталкивались, задевали одна другую, устрашенный Томас слышал металлический скрежет. Равнина тянулась унылая, безжизненная, заполненная странными тенями, от которых рябило в глазах. Он не знал, день или
