– Нет, я просто знаю ваш тип. У вас все под контролем. Каждая бумажка на своем месте.
– Без комментариев, – отозвалась она, но он услышал в голосе улыбку.
– Все правильно, так и должно быть. Нужно же на кого-то равняться, брать с кого-то пример. У меня даже сложилось определенное представление, так что позвольте держать вас за образец.
– Смешной вы парень.
– Должно быть, так. Только клоун мог отправить единственную копию в офис заместителя Директора и оставить без нее своего шефа. – Нажимать не стоит, а вот сыграть на жалости можно. – Знаете, моего босса чуть удар не хватил. Такого я за все годы в Стэнфорде не слышал. – Он помолчал. – Послушайте, это моя проблема, а не ваша. Вы же ни при чем. Правда. Так что…
Женщина на другом конце вздохнула.
– Вам просто не повезло. У них там в последние дни полная запарка. Уж и не знаю, из-за чего. Ваша информация на уровне Омега, а к нему доступ сейчас закрыт.
– Внутривидовое соперничество всегда самое яростное, верно?
– Пожалуй, – неуверенно согласилась она. – Послушайте, я посмотрю, что можно сделать, о’кей?
– Вы спасаете мою жизнь, Кэтлин. Я серьезно.
Бертон Ласкер в очередной раз посмотрел на часы и прошелся по залу аэропорта. Фентон никогда не опаздывал. Однако посадку на рейс «Эр Франс» уже объявили, а шеф еще не появился. Ласкер уже справлялся у контролера, и сейчас в ответ на его вопросительный взгляд он лишь отрицательно покачал головой. Ласкер раздраженно поморщился. Конечно, задержку можно объяснить сотней причин, но Фентон, готовясь к путешествию, всегда принимал меры, сводящие такие причины к минимуму. Человек с развитым чувством ответственности, он всегда держался в границах допустимого, не позволяя себе испытывать терпение подчиненных. Так где же он сейчас? И почему не отвечает на звонки?
Ласкер работал на Фентона около десяти лет, причем в последние годы исполнял обязанности ближайшего помощника. Любой план требует наличия человека, который целиком и полностью посвящает себя исключительно исполнению задуманного, реализации конкретной поставленной задачи. Ласкер справлялся с этим отлично. Ветеран спецслужб, он никогда не относился к штатским с презрением, свойственным многим военным: Фентон был для него патроном, покровителем оперативников, сродни меценатам художников или музыкантов. А уж голова у него работала! Миллиардер был, возможно, одним из немногих, кто по-настоящему понимал, как частно-государственное партнерство может трансформировать силу Америки в тайные операции. Фентон, в свою очередь, уважал Ласкера за огромный опыт и знания, полученные в годы службы в различных контртеррористических подразделениях. Именно годы сотрудничества с могущественным магнатом бывший оперативник считал самыми плодотворными за всю свою взрослую жизнь.
Так где же он? Посадка уже закончилась, и служащий компании, сочувственно пожав плечами, закрыл выход. Впервые за долгое время Ласкер ощутил холодок страха. Что-то случилось. Он позвонил в отель, где они с Фентоном остановились несколько дней назад.
– Нет, мсье Фентон не выписывался, – вежливо сообщил портье.
Теперь Ласкер уже не сомневался – случилось что-то очень серьезное.
Лорел Холланд присоединилась к ожидавшим ее в зале на четвертом этаже мужчинам на несколько минут позже условленного времени.
– Вы, должно быть, Клейтон Кастон, – сказала она, протягивая руку. Слова эти, как и сдержанный жест, выдавали настороженность по отношению к чиновнику, представлявшему, что ни говори, Центральное разведывательное управление. Вместе с тем Лорел полностью доверяла мнению Эмблера. Раз он решил объединить силы с Кастоном – что ж, она последует его примеру. Эмблеру оставалось лишь надеяться, что он не ошибся в новом союзнике.
– Просто Клей. Рад с вами познакомиться, Лорел.
– Хэл сказал, вы впервые во Франции. Я, как ни странно, тоже.
– Да, я здесь в первый и, смею надеяться, в последний раз, – проворчал Кастон. – Эта страна не по мне. Представьте, в номере поворачиваю кран с буквой «С» и на меня низвергается кипяток! Клянусь, я даже услышал, как смеются сразу все пятьдесят миллионов французов.
– Пятьдесят миллионов французов ошибаться не могут, – с серьезным видом объявила Лорел. – Так здесь, кажется, говорят?
– Пятьдесят миллионов французов могут ошибаться одновременно в пятидесяти миллионах случаев, – укоризненно качая головой, возразил Кастон.
– А кто ведет счет? – весело спросил Эмблер, наблюдая из окна за редкими прохожими. Взгляд его остановился на газете, которую принесла с собой Лорел. «Монд дипломатик». На первой странице была помещена статья некоего Бертрана Луи-Кона, очевидно, авторитетного интеллектуала. Эмблер пробежал глазами по строчкам. Статья посвящалась открывающемуся в Давосе Всемирному экономическому форуму, но содержала довольно туманные рассуждения общего характера о нынешней экономической конъюнктуре. Что-то насчет «
– О чем здесь? – поинтересовалась Лорел.
– О встрече современных титанов в Давосе. Всемирный экономический форум.
– И что автор? Он за или против?
– Боюсь, я так и не понял.
– Я был там однажды, – вставил аудитор. – Всемирный экономический форум пожелал услышать мое мнение о некоторых способах отмывания денег. Им нравится приглашать людей, которые знают, о чем говорят. Это что-то вроде обязательной зелени в цветочной композиции.
Эмблер снова выглянул в окно – ничего подозрительного в поле зрения не появилось.
– Итак, к делу. Мне надоело играть вслепую. Мы знаем, что существует некая система… как вы выражаетесь, прогрессия или последовательность. Но мне нужно знать, что дальше, чего еще ждать.
– Мой ассистент пытается сейчас добыть кое-какую информацию, – сказал Кастон. – Думаю, нам стоит подождать и посмотреть, что он раскопает.
Эмблер снисходительно посмотрел на аудитора.
– Вы и сами знаете не больше нашего, Кастон. Как я уже сказал, это не ваш мир.
Ву Цзингу никогда не повышал голос, но при том его всегда внимательно слушали. Карьера в Министерстве государственной безопасности утвердила за ним репутацию трезвого аналитика, не склонного ни к безудержному оптимизму, ни к беспричинному паникерству. Его мнение принимали во внимание. И тем не менее Председатель Лю Ань пренебрег его советом. Неудивительно, что узкие плечи Ву не выдержали легшей на них нагрузки – мышцы как будто сплелись в узлы.
Лежа лицом вниз на узкой кушетке в массажном кабинете, куда он приходил дважды в неделю, Ву старался очистить мозг от неприятных мыслей.
– У вас так напряжены мышцы, – заметила массажистка, разминая плечи клиента сильными пальцами.
Голос был незнакомый, и Ву, выгнув шею, посмотрел на новенькую.
– А где Мэй?
– Ей сегодня нездоровится. Меня зовут Зен. Все в порядке?
Зен знала дело даже лучше, чем Мэй. Движения ее были уверенными, прикосновения ласковыми. Ву молча кивнул. В элитном салоне «Каспара», сравнительно недавно открывшемся в центре Пекина, работали только самые лучшие. Он опустил голову на подушечку и постарался сосредоточиться на успокаивающих звуках медленно перекатывающейся воды и едва слышных переборах
– Отлично, – пробормотал Ву. – Иногда ради блага корабля нужно успокоить бурные воды.
– Мы этим и занимаемся, – негромко сказала Зен. – Вы так напряжены – должно быть, на вас лежит
