огромная ответственность.
– Да-да, огромная ответственность, – подтвердил аналитик.
– Но я знаю, что нужно сделать.
Пальцы прекрасной массажистки перешли на ступни, и по телу Ву разлилась необыкновенная легкость. Отдавшись приятной полудреме, советник Министерства безопасности даже не сразу почувствовал, как тонкая игла шприца вошла под ноготь левой ноги – резкая боль никак не соотносилась с тем состоянием, в котором он пребывал. А уже в следующую секунду на него как будто накатила волна оцепенения. В оставшиеся секунды Ву даже не успел определить различие между релаксацией и параличом. Мир как будто перестал существовать для него.
Впрочем, как равнодушно констатировала Зен, он тоже перестал существовать для мира.
В кабину лифта Бертон Ласкер вошел вместе с моложавым дежурным менеджером отеля «Георг V». Поднявшись на седьмой этаж, они прошли по коридору и остановились перед апартаментами. Менеджер постучал, потом, не дождавшись ответа, открыл дверь специальной карточкой. Осмотрев комнаты, мужчины никого не обнаружили, и только когда менеджер заглянул в ванную, лицо его вдруг побелело, он пошатнулся и отступил. Ласкер отодвинул француза в сторону.
От увиденного грудь словно перехватило обручем.
– Вы его друг? – спросил менеджер.
– Друг и деловой партнер, – подтвердил Ласкер.
– Мне очень жаль. – Он растерянно огляделся. – Извините, я должен позвонить.
Ласкер остался на месте. Нужно было успокоиться. Пол Фентон лежал в ванне совершенно голый. От воды еще поднимался парок. На полу валялась пустая бутылка из-под водки – реквизит любительской постановки, которая могла бы обмануть жандармов, но только не опытного оперативника.
Пол Фентон – замечательный, выдающийся человек – был убит.
Кое-какие подозрения уже роились в голове Ласкера, а после знакомства с электронным дневником убитого они превратились в уверенность. Фентон называл этого человека Таркином, и Ласкер знал Таркина. Знал слишком хорошо.
Служа в Подразделении политической стабилизации, Ласкер – он носил тогда оперативный псевдоним Кронус – пару раз имел несчастье попадать в состав его группы. Таркин всегда ставил себя выше других, не замечая, что своими успехами во многом обязан бескорыстной помощи коллег. Причиной его взлета, его особой ценности в глазах руководства ППС был особый дар, умение распознавать чувства – некоторые утверждали даже, что и мысли – людей. Находясь под впечатлением того, что казалось едва ли не чудом, стратеги ППС не понимали простую истину, известную любому опытному агенту: успех операции в конечном итоге определяется силой мышц и огневой мощью.
Теперь Таркин убил величайшего из людей и должен расплатиться по счету. Расплатиться он мог единственной приемлемой для Ласкера валютой: своей жизнью.
Больше всего Кронуса угнетало то, что однажды, лет десять тому назад, он спас Таркину жизнь, причем спасенный воспринял это как нечто само собой разумеющееся и даже не выразил благодарности. Ласкер до сих пор помнил ту душную ночь с москитами в джунглях Шри-Ланки. Тогда он рискнул собственной жизнью, чтобы вырвать Таркина из лап планировавших расправиться с ним террористов. На память пришло старое изречение: «Ни одно доброе дело не проходит безнаказанно». Он спас чудовище, монстра, совершив ошибку, которую и должен был теперь исправить.
Фентон не посвящал его в детали своих планов. Однажды, когда Ласкер попросил объяснить причину некоей операции, миллиардер беззаботно ответил:
– Ваше дело выполнять и убивать.
Что и как нужно сделать, Ласкер понял, когда просмотрел журнал сообщений. Он отправит убийце сообщение. Но прежде обзвонит с десяток надежных людей, в ту или иную пору сотрудничавших с ГСУ. Их необходимо срочно привлечь к операции.
Боль потери полоснула по сердцу, но позволить себе предаваться горю он мог лишь после того, как свершит суд. Сейчас от него требовались расчет, выдержка и дисциплина. Встречу с Таркином лучше назначить на вечер, после заката.
И для Таркина, решил Ласкер, это будет последний закат.
Закончив разговор, Калеб Норрис отключил сотовый. То, что ЦРУ разрешило пользоваться в штаб-квартире мобильными телефонами, было, на его взгляд, большой глупостью. Их присутствие фактически сводило к нулю все предпринимаемые усилия по соблюдению и усилению режима безопасности – что толку затыкать дыры в решете? Впрочем, в данный момент это обстоятельство сыграло ему на руку.
Сунув в бумагорезательный аппарат несколько листков, он надел пальто и открыл стальной сейф. Длинноствольный пистолет прекрасно поместился в кейсе.
– Счастливого пути, мистер Норрис, – прогнусавила Бренда Валленштейн, более пяти лет верно исполнявшая обязанности его секретарши и примерно внедрявшая в жизнь все новинки, призванные сократить опасность производственного травматизма. Откликаясь на появляющиеся в газетах статьи о тех или иных заболеваниях и расстройствах, она то надевала на запястья специальные браслеты, то пользовалась давящими повязками. В последнее время Бренда пристрастилась носить специальные наушники, придававшие ей сходство с телефонисткой и предохранявшие шею от неких страшных опасностей. В свое время ее постигла аллергия на запахи, не развившаяся только по причине ограниченного объема внимания.
Норрис давно пришел к выводу, что все дело в чересчур богатом воображении секретарши: работа с телефоном и компьютером представлялась ей чем-то сродни несению караульной службы в морской пехоте.
– Спасибо, Бренда, – поблагодарил Норрис. – Постараюсь, чтобы так и было.
– Не обгорите на солнце, – предупредила секретарша, наделенная инстинктом обнаруживать темные стороны любой ситуации. – У них там даже напитки подают под маленькими зонтиками. Солнечные лучи могут быть очень опасны. Я проверила прогноз погоды для Сент-Джона и Виргинских островов – вас ожидает ясное небо.
– Как раз то, что и хотелось бы услышать.
– Мы с Джошуа летали однажды на Сент-Круа. Он так обгорел в первый же день, что лицо пришлось мазать мятной зубной пастой. Можете себе представить?
– Не хотелось бы. – Норрис подумал, не взять ли вторую коробку патронов, но решил, что не стоит. Мало кто знал, что он, вдобавок ко всему, еще и отличный стрелок.
– Кто предупрежден, тот вооружен, верно? Но Сент-Джон – это как раз то, что доктор прописал. Голубое небо, голубое море и белый песок. Я только что уточнила – ваша машина уже на месте, с багажом, стоянка 2А. Движение сейчас небольшое, так что в Даллес доедете за полчаса. Прокатитесь с ветерком.
Бренда оказалась права – при всей болтливости и склонности видеть во всем скрытые опасности она отлично справлялась с обязанностями, – так что в аэропорту в распоряжении Калеба Норриса оказалась еще куча времени, значительную часть которого пришлось потратить на улаживание формальностей, связанных с провозом оружия. Очередь к паспортному контролю тоже двигалась быстро.
– Добрый день, – сказала девушка за стойкой, встречая его запрограммированной улыбкой. – Куда направляетесь сегодня?
Норрис протянул билет.
– В Цюрих.
– Покататься на лыжах. – Она проверила паспорт, посмотрела на билет и лишь затем поставила штамп на посадочном талоне.
Норрис украдкой взглянул на часы.
– А зачем же еще?
Выйдя из музея на улицу и бросив взгляд по сторонам, Эмблер почувствовал вибрацию пейджера во внутреннем кармане пальто. Сообщение от Фентона или кого-то из его людей. Он быстро просмотрел текст на крохотном экране. Помощник Фентона предлагал встретиться вечером, на этот раз на открытом воздухе. Возвращая пейджер в карман, Эмблер ощутил неясное беспокойство.
– Где? – спросила Лорел.
