вышло. Вот и надо продолжать, выложиться в этом. Не забывайте: мы не принадлежим себе. Участие в звездной экспедиции не только шанс попасть в историю и на мемориальную доску. Вспомните, чего стоило синтезировать для нас тонны антигелия, все остальное. Это труд миллионов. И вы сами понимаете: если мы привезем на Землю скандальный факт 'А звезды-то там нет', это скомпрометирует не только нас - это пустяк! - всю эту тему, все направление. Ни через 200, ни через тысячу лет никто туда не полетит. Звезд много, одна другой притягательнее. А знание действительно исключительно важное. И надо набрать его побольше. А для этого нет иного варианта, как лететь ТУДА...
- Что ж, резонно, - пробасил Брун. - И что ты конкретно предлагаешь?
- Уменьшить конечную массу 'Буревестника' настолько, чтобы лететь к Г-1830, а от нее к Солнццу, как и раньше, с субсветовой скоростью. Для этого придется частично демонтировать звездолет, оставить в космосе лишнее оборудывние, инструмент, припасы, обиходные вещи. Придется гораздо больше времени проводить во льду. Надо внимательно осмотреться, составить перечень, рассчитать - и решить... Тогда мы не проиграем во времени в сравнении с экспедицией, которую пошлют, - Корень нажал голосом, - вместо нас и после нас.
Конструктор Март нервно барабанил пальцами по подлокотнику; для него подобный поворот дел выглядел катастрофой, крушением всех планов.
- Ну, и дальше? - едко усмехнулся он. - Ломать не строить, ума не надо, справимся. Ну, опустошим и уменьшим звездолет. А потом? Лететь туда - не знаю куда, искать то - не знаю что? Как в сказке! И снова окажемся в дураках.
- Ты серьезно? - посмотрел удивленно на него Корень.
- Конечно. Мы столкнулись с самым простым фактом: свет звезды распространяется не в ту сторону. Не туда. И не можем решить, антивремя это или что-то еще. А там сложнейший непонятный мир. Прилетим, удивимся и повернем назад, ничегошеньки не поняв.
- Так по-твоему, люди не должны туда летать? - воскликнула Галина.
- Почему! Люди вообще - да. Но не мы. Такая экспедиция должна готовиться с Земли. Годами, понимаешь. А не партизанским налетом. Вернемся, расскажем и покажем наши наблюдения. Да, скорее всего, будет скандал и позор. Но рано или поздно истина восторжествует, так всегда бывает. Придется некоторое время походить в мучениках науки. Но это честнее и мужественнее, чем пускаться... извини, Иван, - в авантюру. Пять торможений и разгонов вместо трех, подумайте об этом!
- Зачем так говорить!
- Неужто ученым на Земле виднее?
- По-моему, Стефан прав...
- Лучше нас к этому никто не подготовлен.
- Ты неправ, Мартик, насчет авантюры и поражения, - перекрыл поднявшийся в отсеке шум Летье. - Раз в четырнадцати парсеках мы наткнулись на такое, ясно же, какое это богатое явление. Чем ближе подлетим, тем больше наберем материала, это же очевидно. Вернемся не с пустыми руками - а там пусть на Земле разбираются. Так что я - за.
- Вот что, - поднял руку Корень, - надо считать. Довод о пяти субсветовых ускорениях/торможениях вместо трех очень серьезен, это все мы понимаем. Не потянем - значит, действительно авантюра, придется возвращаться. Расчеты поручаю Марту и Аскеру. Все.
3. Человек в пятой степени
I
Галина Крон передвинула кресло к краю балкона, развернула к поручням.
Над темно-синим морем краешек заходящего солнца расплылся между длинными тучами алой полосой. Верхняя туча окрасилась розово-серо; но скоро этот цвет перешел в сизый, который густел, темнел. Далеко справа от моря розовели снежные вершины гор. В провалы между ними падали темно-синие тени.
'Странно, - думала Галина, - перед нами сидит и внимательно слушает пожилой почтенный дядька, который в момент старта 'Буревестника' еще не родился. Он мне в отцы годится, если не в деды. Для него все, что мы рассказываем, далекое прошлое. А для меня - почти вчера, несколько дней назад...'
Тогда все вернулись к своим делам. Она отправилась в радиорубку. Открыла овальные дверцы, остановилась на пороге, окинула взглядом свое хозяйство: радиопередатчики, трансляционный узел, автоматы наводки локаторов. Вошла, нажала несколько клавиш на пульте. На контрольном щите вспыхнули зеленые индикаторные числа, стрелки приборов дружно отклонились вправо. Ни одна красная лампочка не загорелась: все было в порядке.
В никелированной скобе на сером боку транслятора торчал букетик коричневых стебельков с шишечами осыпавшихся цветов и скрученными сухими листочками. Он напомнил Галине, что последний раз она была здесь год назад. Цветы из оранжереи принес Тони. Девушка взяла стебли: от них пахло прелью и пылью.
'Целый год... На Земле у меня уже родился бы сын. Почему сын, может, дочка?.. Нет, пусть сын. Непременно сын. А здесь никто еще и не знает, кроме Марины. Даже Тони.'
Внезапно ее охватила тревога, похолодело в груди. Как же теперь будет? Год назад и ей, и Тони казалось, что самое трудное: создание звездолета в полете позади. Настроение было легкое - теперь оно выглядит крайним легкомыслием. Если они полетят к настоящей Г-1830 на 'облегченном', то есть реально опустошенном звездолете, жизнь станет очень трудной. А она ждет ребенка. Мечтала, как будет с ним гулять в оранжерее... Какая уж теперь оранжерея, она первая полетит за борт.
Галина швырнула букетик в мусоропровод. 'Они разошлись - или еще спорят?' - нажала клавишу на щитке транслятора.
- Послушайте, - прозвучал в динамике тенор Стефана Марта, - а может... никакой звезды и там нет? Вообще нет? Нет, правда. Ее нет там, где мы ее видим. Почему из этого вытекает, что она есть в противоположной стороне, где мы ничего не видим?
- А что есть?! - это воскликнул Бруно.
- Марево, призрак. Оптический пространственный парадокс, кой мы по своей тупости не понимаем. Вот и будем гоняться за привидениями, блуждать по Вселенной, как савраска без узды.
- Даже если так, все равно нужно лететь туда, - весомо сказал Аскер. Чтобы прочно установить, что там ничего нет. Для подлинного исследователя отрицательный результат равен положительному.
- Стефан, хватит морочить голову себе и другим, - прозвучал голос Кореня. - Тем более что у тебя много работы. Иди считать.
- Эхе-хе! - судя по голосу, Март поднялся с кресла. - В прежние времена вашу категоричность называли словами 'сжечь корабли'. Жалко жечь-то. Это же не древнеримская галера - звездолет. И строили-то сами. Уникальнейше. В Космосе. А теперь...
'Что же будет? - думала Галина, обхватив себя руками за плечи. Поговорить с Тони?..'
II
Март сел за компьютер, обложившись папками с чертежами. Он, генеральный конструктор, должен был выяснить, насколько удастся облегчить звездолет, что именно выбросить, как демонтировать оборудование.
Галина вместе с Бруно трудилась в отсеке 'Засыпание - Пробуждение'. Если быть точным, то трудилась она сама: исполняла теоретических идеи и расчеты физика; воплощала в схемы. Тратить еще 600 дней на торможение и новый разгон с прежним удобным для экипажа ускорением в 1g теперь было недопустимой роскошью. Физик придумал способ сэкономить полтора года: 'Буревестник' мог выдержать до 80g - но, понятное дело, без людей. Вместо них 'дежурить' будет электронная схема. Ее сейчас и собирали.
Радистка вставляла в гнезда панели миниатюрные, похожие на черные пуговицы микросхемы, соединяла их проводами, проверяла тестами. Бруно Аскер сопел у нее за плечом.
- Все-таки страшновато доверять жизнь даже совершеннейшим механизмам, вздохнул он. - Малая ошибка, одна ненадежная деталь - и мы, обледенелые, будем мчаться в пустоте миллионы лет, пока не сгорим у какой-то звезды...
- Не пугайтесь, профессор, - тонким голосом заметила Галина. - Более пятнадцати лет вы только то и делаете, что доверяете свою драгоценную жизнь всяческим механизмам и приборам. И ничего. А тут тем более - электроника.
- Не совсем так, девочка, - возразил тот. - Всегда кто-то дежурил...
- Готово! - Галина распрямилась, откинула прядь волос со лба. - Пробуем. Ставлю выдержку 5 минут ровно7
Схема работала четко. От ее импульсных команд вода в контейнере под лучами молекулярных генераторов мгновенно обращалась то в ледяной монолит, то - через точно отмеренные электронным реле промежутки времени - снова в воду. Радистка довольно посмотрела на физика.
- Так-так... - неопределенно пробормотал тот. - Теперь попробуем иначе.
Взял панель и с силой швырнул ее на пол. От удара она изогнулась.
- Ой, вы что?! - Галина схватилась за голову.
- А ускорение в 80g это почти такой же удар, - пояснил Аскер. - Ну-ка, включи теперь.
Как ни странно, но автомат работал. Только время выдержки у одного реле изменилось.
- Нужно поставить дублирующую микросхему, - вздохнула Галина, берясь за панель.
В это время Корнев и Летье лазили по скобам в шахте гироавтомата. Над и под ними перекрещивались темно лоснящиеся валы с маховыми дисками, змеились кабели от электродвигателей. Проверяли дотошно.
Внезапно в люке шахты возникла голова.
- Иван, ты здесь? - это был Март.
- Да.
- Поднимайся, пошли, - конструктор был взволнован. - Там такое выходит...
Через полчаса капитан созвал в отсек управления всех.
III
Стефан приколол на стене несколько листков, распечатку своих расчетов. Корень стал возле них.
- Здесь все просчитано: что выбрасывать, последовательность демонтажа. Но дело вот в чем... - он нерешительно взглянул на товарищей. - Лучше объяснить по порядку. Основа расчетов вот в чем...
Ему явно трудно было начать. Таким хмурым и растерянным капитана еще не видели.
- На звездолете есть установки, работающие непрерывно: при разгоне, при
