Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

только въ религіозныхъ и философскихъ системахъ, но и въ суев?ріяхъ происходило соединеніе языческихъ — греко-римскихъ, египетскихъ и восточныхъ съ іудейскими и христіанскими'^{121} ).

Новый вкладъ въ изученіе заклинаній по пути, нам?ченному Мансветовымъ, Веселовскимъ и Соколовымъ, д?лаетъ Алмазовъ своимъ изсл?дованіемъ о врачебныхъ молитвахъ^{122}). Онъ также разыскиваетъ греческіе источники для русскихъ заклинаній и молитвъ-заговоровъ, помещавшихся въ требникахъ. Такимъ образомъ опред?ленно нам?чается новый путь изсл?дованія заговоровъ — изсл?дованіе ихъ въ связи съ церковной книжностью, а вм?ст? съ этимъ явилась и потребность искать ихъ родины на юг?. Въ посл?днее время появилась работа Мансикка того же направленія. Серіозное сравнительное изсл?дованіе памятниковъ начинаетъ разрушать воздушные замки 'археологическихъ романтиковъ' и въ этой области, какъ уже разрушило въ другихъ. Посл?днимъ отголоскомъ ми?ологизма является статья Барсова.

Барсовъ, считая заклинанія вышедшими 'изъ самаго, такъ сказать, нутра русскаго духа', продуктомъ вполн? самобытнымъ, ищетъ въ нихъ отраженія народнаго міросозерцанія^{123}). Съ одной стороны, онъ, какъ ми?ологъ, находитъ въ заговорахъ ми?ологическія существа ('царь Осинило',

34

'Сини', сынъ бабы-Яги), съ другой — отраженіе взглядовъ русскаго челов?ка на западную культуру^{124}). Въ связи любовныхъ заговоровъ съ 'синимъ моремъ' и островомъ «Буяномъ» онъ видитъ указаніе на то, что русскіе въ любовныхъ своихъ идеалахъ тягот?ли къ Западу, прочь отъ Домостроя къ Боккачіо^{125}). Самый островъ «Буянъ» — островъ свободныхъ любовныхъ похожденій. Названіе его стоитъ въ связи съ выраженіемъ 'страсть обуяла', 'обуяла похоть'^{126}).

Вскор? посл? статьи Барсова появилась работа Вс. Миллера^{127}). Авторъ снова подымаетъ вопросъ о связи современныхъ заговоровъ съ древними ассирійскими. Онъ проводитъ рядъ параллелей между ними. Указываетъ ихъ въ магическихъ пріемахъ, въ магическихъ числахъ, времени совершенія заклятій, въ самыхъ формулахъ заклинаній. Но р?шительнаго мн?нія о сродств? не высказываетъ. Можетъ быть, говоритъ онъ, все это сходство объясняется одинаковыми для вс?хъ психологическими законами. Однако въ н?которыхъ случаяхъ наличность такого сродства, по его мн?нію, несомн?нна^{128}).

Самымъ крупнымъ изъ русскихъ изсл?дованій заговоровъ является трудъ Ветухова^{129}). Но онъ не вноситъ ничего новаго въ осв?щеніе и разъясненіе интересующаго насъ вопроса и въ значительной степени представляетъ компиляцію. Авторъ самъ заявляетъ, что ц?ль его работы — 'лишь попытка добытые… предшественниками результаты изсл?дованій перевести на языкъ современной научной мысли'^{130} ), и об?щаетъ при этомъ держаться главнымъ образомъ направленія, представленнаго Потебней^{131}). По его мн?нію,

35

при изсл?дованіи заговоровъ, 'надо искать не эпоху, когда они народились, а опред?лить т? условія, при которыхъ они вообще легко создаются и живутъ привольно'^{132}). Корень происхожденія заговора изсл?дователь видитъ въ анимизм?^{133} ). Все одушевлено. Каждая вещь и даже отд?льная часть челов?ка ведутъ свою особую жизнь^{134}). Отсюда — в?ра въ двойниковъ и такія сопоставленія: я и моя голова; я и моя слюна; я и моя доля; и поздн?е, я и мое слово^{135} ). Бол?знь понимается, какъ вселившійся злой духъ^{136}). Вотъ почва для пользованія заговоромъ^{137}). 'Стоя твердо на изложенной выше теоріи, по которой все въ мір? им?етъ своего духа, своего двойника, что бол?знь есть сл?дствіе возд?йствій злого духа, — естественн?е всего было р?шить, что голосъ, р?чь, эхо — это все проявленія того же духа… Отсюда становится понятнымъ, въ какую могучую силу должно было разростись слово, какъ орудіе вліянія злыхъ духовъ на людей: если уже слово челов?ка оказывало удивительное вліяніе на окружающихъ, какая же мощь предполагалась въ звукахъ, въ голос? духа!' ^{138}). Слово матеріально. 'Этотъ предметъ, эта вещь — слово — получило въ ряду… наблюденій, разсказовъ и преданій значеніе чего-то отд?льно существующаго' ^{139}). Дал?е Ветуховъ обращаетъ вниманіе на значеніе гипнотизма, внушенія, при заговорахъ. Мысль, также высказанная за н?сколько десятил?тій до него. 'Самые пріемы для достиженія гипноза', говоритъ онъ, 'очень близки, въ основ? почти тождественны съ т?ми, что употребляются при заговорахъ'^{140}). Таковы 'т? благопріятныя условія, та почва уготованная, на которой ему (заговору) расти привольно'^{141}). Переходя къ формальной

36

сторон? заговора, авторъ признаетъ установившееся мн?ніе о томъ, что главная и первоначальная формула — двучленное сравненіе. Эта часть труда уже сплошная компиляція и состоитъ изъ длиннаго ряда выписокъ изъ статьи Веселовскаго 'Психологическій параллелизмъ', которыя онъ заканчиваетъ сл?дующими словами: 'Этой стороной жизни параллелизма въ значительной м?р? раскрывается и жизнь, хронологическій, посл?довательный ростъ заговора, во многихъ случаяхъ — разновидности параллелизма'^{142}). Главную заслугу изсл?дователя приходится вид?ть въ объединеніи въ одномъ сборник? громаднаго матеріала текстовъ, разс?янныхъ въ русской литератур?. Но и зд?сь возникаетъ вопросъ: зач?мъ перепечатывались заговоры изъ такихъ крупныхъ и общеизв?стныхъ сборниковъ, какъ, напр. — Майкова, Романова и Ефименко? Если авторъ хот?лъ создать что-то въ род? всеобъемлющей энциклопедіи заговоровъ, то онъ этого не достигъ. Если же у него не было этой ц?ли, то не было и надобности д?лать безконечныя перепечатки изъ сборниковъ, по богатству и расположенію матеріала стоящихъ вовсе не ниже новаго сборника. Такой пріемъ только замедляетъ работу изсл?дователя, которому приходится просматривать по н?скольку разъ одно и то же. Кром? того, такое ограниченіе матеріала сборника, на которое указываетъ самое его названіе 'Заговоры… основанные на в?р? въ силу слова', д?лаетъ пользованіе имъ до н?которой степени неудобнымъ. При заговорахъ должны приводиться и сопровождающіе ихъ обряды. Еще Крушевскій отм?тилъ, что 'въ большей части случаевъ д?йствія вм?ст? съ н?которыми словами заговора составляютъ сущность посл?дняго и потому не могутъ быть разсматриваемы отд?льно отъ заговора'^{143}). А, сл?довательно, и обратно. Какъ важно знаніе этихъ пріемовъ для правильнаго пониманія заговоровъ, мы еще увидимъ. Разс?янныя тутъ и тамъ по сборнику зам?чанія автора показываютъ, что онъ искалъ въ современныхъ заговорахъ бол?е древней, дохристіанской

37

основы. По его мн?нію, ран?е должна была существовать форма, которая потомъ восприняла христіанское содержаніе. Такъ, напр., онъ смотритъ на заговоры отъ лихорадки, отъ шалу.

Въ посл?дніе годы появились статьи о заговорахъ Е. Елеонской. Одна статья посвящена заговорамъ и колдовству на Руси въ XVII и XVIII стол?тіяхъ и написана на основаніи данныхъ Московскаго Архива М. Юстиціи^{144}). Сообщаются интересныя историческія данныя, но, къ сожал?ніе, довольно скудныя. 'Судить о точномъ содержаніи заговоровъ по судебнымъ бумагамъ трудно, такъ какъ подлинники въ большинств? случаевъ сжигались, и сохранялось лишь ихъ краткое изложеніе или обозначеніе, сд?ланное дьяками'^{145} ).

Все-таки авторъ находитъ, что сохранившіеся въ судебныхъ бумагахъ письменные заговоры, по сравненію съ устными заговорами, отличаются сложностью и носятъ явные сл?ды обработки и книжнаго вліянія^{146}).

Другая статья касается конструкціи заговоровъ^{147}). Основною заговорной формулой Е. Елеонская считаетъ приказаніе, которое 'осложняется съ вн?шней, такъ сказать, стилистической стороны, сравнительными реченіями, посторонними картинами, указаніями на существа сильн?йшія. Появленіе такихъ осложненій можно объяснить желаніемъ усилить даваемое приказаніе'^{148}). Авторъ