Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

потому что у первобытнаго челов?ка не выработалось еще представленіе о челов?кообразномъ дух?, 'душ?'. Удобн?е всего ее назвать «мистической» силой. 'Мистическій' характеръ познавательной способности первобытнаго челов?ка д?лаетъ возможнымъ

47

существованіе особаго логическаго закона «причастности» (loi de participation), который приблизительно опред?ляется авторомъ такъ: 'Во вс?хъ представленіяхъ примитивнаго ума, предметы, существа, явленія могутъ быть, непонятнымъ для насъ образомъ, въ одно и то же время ими самими и ч?мъ-нибудь другимъ. Не мен?е непонятнымъ образомъ они испускаютъ и получаютъ силы, свойства, качества, мистическія д?йствія, которыя обнаруживаются вн? ихъ, не переставая быть тамъ, гд? он? находятся. Другими словами, для этого ума противоположность между единымъ и многими, однимъ и другимъ, и т. д. не влечетъ за собою необходимости утверждать одинъ изъ членовъ, если отрицаютъ другой, или наоборотъ'^{190}). Доказательства существованія этого рода мышленія авторъ ищетъ въ кругу т?хъ явленій, которыя обыкновенно относятся къ области примитивной магіи и колдовства. Къ сожал?нію, сами заговоры почти совершенно не затрагиваются..

Изъ англійскихъ работъ, посвященныхъ спеціально заговорамъ, мн? попалась только одна статья М. Гастера. Она посвящена заговорамъ, къ семь? которыхъ принадлежитъ изв?стная молитва св. Сисинія. Авторъ высказываетъ и свои общіе взгляды на заговоры. Онъ пишетъ: 'Сила магической формулы, какъ хорошо изв?стно, часто покоится на обряд?, который сопровождаетъ ее и часто им?етъ символическій характеръ, но въ большинств? случаевъ — на священныхъ именахъ, которыя заговоръ содержитъ'^{191}). 'Сила приписывается такимъ именамъ потому, что имя вещи представляетъ невидимую, неизм?нную сущность всего существа'^{192} ). 'Простое имя иногда зам?няется разсказомъ о д?йствіи, происшествіи или пов?ствованіемъ о несчастномъ случа?, подобномъ вновь приключившемуся, потому что повтореніе стараго случая и д?йствительность стараго опыта считается достаточнымъ для произведенія и

48

теперь т?хъ же самыхъ результатовъ'^{193}). Изм?няться заговоры, по его мн?нію, могутъ лишь въ двухъ направленіяхъ. Чара можетъ отъ одного случая прим?ненія перенестись на другой. Соотв?тственно этому произойдетъ подстановка новыхъ именъ въ разсказ?. Второй путь — призываніе (invocation) изм?няется въ заклинаніе (conjuration)^{194} ). Такимъ образомъ въ полномъ заговор? должно ожидать а) эпическую часть, б) симпатическій или символическій случай, в) мистическія имена. Гд? не достаетъ какого-либо изъ этихъ элементовъ, тамъ, значитъ, заговоръ уже сокращенъ, искаженъ^{195}). Въ дальн?йшемъ мы увидимъ, что подобные выводы Гастеръ могъ сд?лать только благодаря тому, что извлекалъ ихъ изъ одного лишь вида заговоровъ, и что благодаря этому сужденія его относительно состава заговоровъ, значенія именъ и эпической части далеко не соотв?тствуютъ д?йствительности.

Прежде ч?мъ перейти къ труду Мансикка, остановлюсь еще на одной работ?. Въ 1891 году вышла книга М. Удзели^{196}). Простому челов?ку, говоритъ авторъ, естественно обращаться къ Богу съ просьбой избавить отъ бол?зни. Для посредничества въ этомъ д?л? обращаются къ лицамъ, слывущимъ за особо набожныхъ, угодныхъ Богу, просьбы которыхъ были бы услышаны. А такими прежде всего являются жрецы, священники. Они и занимались л?ченіемъ. 'Такъ какъ это л?ченіе состояло въ благословеніи и произнесеніи н?которыхъ словъ, то, съ теченіемъ времени, имъ стали придавать ц?лебную силу и въ писаномъ вид?. М?сто священника заняли избранные в?дуны, которые заботливо хранили эти необыкновенныя слова, оберегая ихъ отъ излишней популяризаціи, чтобы они не утратили своей силы'^{197}). Такъ создались заговоры.

49

Г-ну Мансикка принадлежитъ посл?дняя крупная работа въ области русскихъ заговоровъ^{198}). На первый взглядъ кажется, что она клиномъ вошла въ литературу о заговорахъ, не считаясь съ тою традиціей, которая зд?сь господствовала. Д?йствительно, мы вид?ли, какъ русскіе ученые упорно всегда сосредотачивали свое вниманіе на томъ пункт? заговора, гд? онъ перекрещивается съ обрядомъ. Сначала безсознательно, а потомъ уже сознательно выдвигали они важность именно этого вопроса. Это теченіе привело къ выставленію на первый планъ формулъ- параллелизмовъ и даже объявленію ихъ единственной первоначальной формой заговора (Зелинскій). Но Мансикка заявляетъ, что параллелизмъ въ заговор? ровно ничего не значитъ. Это просто стилистическій пріемъ, свойственный не однимъ только заговорамъ^{199}). И самому распространенію его въ заговор?, можетъ быть, способствовало вліяніе апокрифическихъ и церковныхъ молитвъ, гд? онъ представляетъ также излюбленную форму. Это вліяніе т?мъ бол?е в?роятно, что создателями и переписчиками заговоровъ были везд? духовныя лица^{200} ). Такимъ образомъ, онъ порываетъ съ основной традиціей русскихъ ученыхъ. Но тутъ же зато обнаруживается связь его съ другой традиціей. Мы вид?ли, что на Запад? въ самомъ начал? настоящаго стол?тія появилась работа о заговорахъ, приписывающая громадную роль въ созданіи и распространеніи заговоровъ именно духовенству. У насъ подобное направленіе опред?лилось въ конц? прошлаго стол?тія. Изсл?дованія Веселовскаго, Соколова и другихъ раскрывали не только роль духовенства, но еще и пути, какими заклинанія изъ Византіи проникали черезъ южнославянскія земли на Русь. Если мы при этомъ вспомнимъ еще и методъ изсл?дованія Веселовскаго и объясненія, данныя имъ н?которымъ образамъ народной поэзіи (алатырь, чудесное древо и т. п.), то вс? элементы, которые находимъ у Мансикка, окажутся существовавшими и раньше. Разница только въ осторожности пользованія

50

методомъ. Мансикка такъ энергично оттолкнулся отъ школы ми?ологовъ, что впалъ въ противоположную крайность. Все, что ми?ологи считали языческимъ ми?омъ, онъ объявилъ христіанскимъ символомъ. Ми?ологи утверждали, что христіанскія понятія постепенно проникали въ языческіе заговоры. Мансикка — наоборотъ: суев?ріе проникало въ заговоры, первоначально чисто христіанскіе. Такимъ образомъ, систему Мансикка можно назвать вывернутой наизнанку системой ми?ологовъ. Исходный пунктъ работы лежитъ въ уб?жденіи, что заговоры, построенные по опред?ленной систем?, особенно эпическіе, были созданы въ христіанское время духовенствомъ^{201}). 'Они принадлежатъ къ тому же церковному творчеству. Ученое духовенство играло въ нихъ своимъ знаніемъ христіанской аллегоріи и вводило въ заблужденіе профановъ символикой, значеніе которой оставалось скрытымъ отъ народа, для котораго собственно заговоры и были созданы'^{202} ). Надо еще отм?тить то обстоятельство, что авторъ изсл?дуетъ одни только тексты, совершенно оторвавши ихъ отъ обряда и порвавши такимъ образомъ т? корни, которыми, какъ увидимъ ниже, питались заговоры. Такой разрывъ не могъ, конечно, пройти безсл?дно. Съ одной стороны, онъ давалъ большій просторъ для символическихъ толкованій, скрывая то реальное, что на самомъ д?л? формулы им?ли за собой; а съ другой — позволялъ см?шивать мотивы совершенно разнородные. Изсл?дователя интересуютъ главнымъ образомъ эпическія и отлившіяся въ прочную стилистическую форму формулы (die epischen und die an eine feste stilistische Form gebundenen Formeln)^{203} ). Общеевропейская распространенность такихъ формулъ заставляетъ его предположить, что вс? он? им?ютъ общій источникъ^{204}). Что же касается спеціально русскихъ заговоровъ, то уже a priori можно предположить, что они пришли на Русь т?мъ же путемъ, какимъ шло вообще образованіе изъ Византіи, т. е. чрезъ южныхъ и восточныхъ

51

славянъ^{205}). Первую часть труда авторъ посвящаетъ мотивамъ общеславянскимъ. И уже въ первомъ разбираемомъ мотив? вполн? обнаруживаются методъ изсл?дованія и недостатки его прим?ненія. Въ заговорахъ часто встр?чается разсказъ о зм??, лежащей на камн? (подъ камнемъ). Иногда при этомъ говорится о приход? какого-то челов?ка и осл?пленіи имъ зм?и. И вотъ эти-то черты оказываются достаточными для Мансикка, чтобы возвести заговорный мотивъ къ апокрифическому сказанію о рукописаніи Адама, скрытомъ діаволомъ подъ камнемъ. Челов?къ, осл?пляющій зм?ю — Христосъ, раздравшій рукописаніе. Зм?я — діаволъ^{206}). При этомъ авторъ подводитъ подъ разбираемый мотивъ такіе заговоры, какіе явно не им?ютъ къ нему никакого