– Вот, видела? – Сучок медленно вытащил руку с небольшим, сточенным за многие годы пользования ножом, покачал им в воздухе. – С двадцати шагов в бегущую крысу, на спор, поняла?
– Ну, когда это было! – Безымянный старик вернулся на место, опять стал что-то подсыпать в ямку. – Сейчас-то ты не попадешь.
– Попаду, если надо… – проворчал Сучок.
– Беременность у них обычная, как у людей, – тихо сказал Тощий, хотя Наташа уже забыла, о чем спрашивала. – Они же совсем как мы. Шерсть, да… И дети все белые, от любой матери. Только это, вроде того, гены или еще какая инженерия. Мелочи. Вот остальное, это да! Удивительные твари. Взрослеют за пару лет, не видел бы – не поверил. В темноте видят, исчезают когда хотят, переговариваются на любом расстоянии.
– За пару лет? В два года они уже могут убивать? – Эта мысль не умещалась в сознании, Наташа решила об этом пока забыть. – Где сейчас взрослые тильзиты?
Наташа устало опустилась на землю, стараясь не глядеть на разбросанные у костра кости. К стыду, ее не мутило от отвращения, ей хотелось есть.
– Кто же знает? Ушли. Может, далеко, а может, за углом спят. Лучше считай, что они всегда рядом, тогда не ошибешься.
– Я хочу есть, Тощий. Здесь есть что-нибудь, кроме… мяса?
– Рыба есть. Дадим ей рыбы, Зелень?
– Жри, – согласился третий старик, залез за пазуху и вытащил пару белесых мятых безглазых рыбин, каждая длиной в ладонь. – Соли только нет, а за плесенью идти далеко надо. Тут ободрали все, дети эти ихние. Прожорливые, сволочи…
До конца не веря в происходящее, – неужели она станет есть этих странных, пахнущих еще хуже, чем вода в озере, рыб? – Наташа взяла угощение. Но когда зубы впились в холодный мягкий бок, рот тут же наполнился слюной. Раня язык и губы об обломки костей, она сожрала рыбок одну за другой, но сытость не пришла.
– Я же говорил, она здоровая, выдюжит, – ухмыльнулся Зелень. – Еще можешь у баб тильзитских еды себе поискать. Увидишь какую зелень или клубни – бери без спросу, тут так заведено. Только у детей отнимать нельзя, сразу все набросятся.
– Женщины тоже могут… исчезать?
– Конечно, – сообщил Сучок. – Только нынче у них дела другие. Вот раньше, когда все только начиналось, они наравне с мужиками охотились, а теперь нет необходимости.
– Как тебя звать-то? – спросил Зелень, когда Данилова отодвинулась от костра.
– Елена, – почему-то соврала она.
– Ага… А Стебель говорил, что Наташа.
– Кто? – не поняла Данилова.
– Стебель, Тощего приятель. Ну которого вчера того, разделали, вот на этом самом месте! Как же ты с ним под землю пошла и не познакомилась?
– Омар?.. Значит, его у вас звали Стебель?
– Другого имени не имел, – осклабился Тощий. – Знаю я, что в приемнике имена новые выдумывают, только это не всерьез все. А тебя, Елена-Наташа, мы будем Унылой звать, по выражению лица!
Наташа промолчала и направилась к тильзиткам. Двигаться было мучительно больно, но Данилова заставляла себя идти. Она не сдастся, она выдержит, она отомстит. Когда расстояние между нею и костром увеличилось, Тощий уточнил для своих:
– Первое-то время отзываться будет на старое имя, так чтобы хоть пообщаться. Интересно, что там наверху произошло, зачем сюда полезла… С вами-то скоро с ума сойду.
– Уже давно это с тобой случилось, Тощий, – уверил его Сучок. – Давно. Еще когда Пепла тильзиты на ножи поставили.
– Отстань… – И дальше старики стали работать как обычно: молча и не спеша.
Ни одна из тильзиток не имела в зале явного закрепленного места, они то и дело передвигались, суетясь без видимых причин. Вставали, замирая в неподвижности на некоторое время, садились, перебирая странные клубни или разбираясь в изорванной одежде со следами крови. Дети к ним подходили лишь за едой, брали не спрашивая. А может быть, и спрашивая, но Наташа этого не слышала.
Мутанты, удивительные существа, лишь внешне похожие на людей. Телепаты. От таких не убежишь, всегда заметят, догонят. Справиться с ними в бою тоже нереально, удивительно быстры и сильны. Наташе было очень интересно, распространяются ли такие необычные физические данные на женщин, но проверить было как-то не с руки.
– Можно мне взять это? – Она присела на корточки перед одинокой тильзиткой, улыбнулась как можно шире и показала на горку клубней, по виду похожих на картофель. Тильзитка сосредоточенно разрезала их на дольки обломком ножа. – Можно взять?
Та даже не пошевелилась, не посмотрела в сторону Даниловой. Тогда Наташа осторожно прикоснулась к ее плечу:
– Можно мне взять кусочек твоего богатства, дура? Скажи что-нибудь, видишь, как я улыбаюсь! А зубов нет, и это смешно!
Ничего такого, что можно было бы принять за ответ. Как ни опасалась Данилова за сохранность пальцев, но все же рискнула подкатить к себе один из клубней, или что это у них такое. Тильзитка молча продолжала заниматься своим делом.
– Спасибо, подружка. А ты не такая уж и грязная, как мне показалось…
