– А кто вас просил? – поинтересовался Петр: – Сидели бы мы сейчас на пальмах и ели бананы, без всяких государств и денег. Идите к черту!..
Голоса обиделись и уплыли куда-то вглубь.
– Тоже мне, учителя нашлись! – раскипятился Петр: – Хороши же вы, после драки кулаками махать! А вы остановите человека до того, как он согрешит, совершит античеловеческий поступок! Вот тогда честь вам и хвала!
– Силы не равны, – донесся из глубины голос.
– Вот и я о том же! – начиная остывать, бурчал Петр, снимая закипевший чайник: – Советы ваши ни к черту не годятся. Остановить вы никого не можете. Тогда отдыхайте: встретимся по ту сторону черты…
– Резвые вы больно получились, – жалобно произнес голос из еще большей дали. Петр понял, что они теперь будут только наблюдать, не вмешиваясь. Ему это понравилось и он усмехнулся. Настроение улучшилось и он дурашливо заорал вдруг всплывшую из прошлого песню:
И тут он вспомнил о Стрельцовой: выскочила она из кольца, или продолжает сидеть в одном дне и в коттедже.
– А что? – буркнул Петр, заправляя заварник: – Чем я плох? – не торопясь подошел к волнистому зеркалу на стене, оставшемуся от прежних хозяев и осмотрел себя: всклокоченные волосы с признаками седины, сизые глаза, нос несколько большеват, но есть и больше и ничего, живут. Нормальный подбородок, сильная шея и довольно крепкое, даже накачанное, тело. Мужчина в расцвете сил.
Петр подтянул трусы и пробормотал:
– Мужчина хоть куда!.. Вот сегодня и наведаемся.
Усаживаясь в машину он прикидывал, что сделать: проследить где она бывает и нанять бомжей за литр бормотухи, чтобы изобразили на нее нападение, и раскидать напавших, или просто подойти и познакомиться? Она же наверняка его не помнит, не разглядела. Тронувшись с места, Петр поинтересовался у своих голосов, что они об этом думают? Но в ответ услышал лишь гробовое молчание.
«Ну и ладненько, – подумал он: – Без вас разберемся! Здесь бы вы как раз оказались лишними. Личная жизнь должна проходить без посторонних, в интимном уединении».
Когда почти подъехал к особняку, все-таки решил не прибегать к помощи бомжей: противно и банально.
– Будем надеяться на авось, или, как говорят не испорченные мужчины, на экспромт, – сказал он сам себе, выбираясь из машины, прислушиваясь к тишине, к отдаленным звукам с трассы. Помедлил и неторопливо полез пригибаясь сквозь мокрые от утренней росы кусты.
Маша вышла из стеклянных дверей, к радости Петра, около половины восьмого. Напряженным взглядом осмотрела местность, закрыла дверь на замок и пошла пешком по асфальту в сторону города. Петр, прячась за кустами, пошел следом. Машину он спрятал среди деревьев, поэтому она прошла мимо и не заметила ее. Петр поколебался, но махнул рукой и пошел дальше пешком: ему не хотелось поднимать шум звуком мотора и пугать женщину.
Стрельцова вышла на трассу и остановила первую легковую автомашину. Петру повезло несколько меньше, но частника он поймал и показав ему сто долларов, потребовал:
– Вон тот «Жигуль» видишь?
– Догнать что ли? – усмехнулся усатый и веселый водитель.
– Нет. Только не дай ему оторваться больше, чем на полсотни метров.
– Бу сделано, шеф! – ответил частник и очень корректно «повел» «Жигуля», в котором ехала Стрельцова.
У станции метро Маша вышла из машины и быстро спустилась вниз по лестнице. Петр бросил на колени довольному водителю сотню и двинулся за ней. Он сумел попасть в тот же вагон, но в другую дверь. Пробравшись между плотной массой едущих на работу пассажиров, Петр встал рядом с объектом. Она явно ехала в центр, очевидно в театр.
Петр крутил в голове различные комбинации: от нечаянного толчка и извинения за это, до опять же простого приема – подойти к ней и сказать:
– Здравствуйте! Я ваша тетя! Не помните? А сами говорили, что мы можем встретиться в любой момент, – но все отвергал. Примитив.
И тут ему повезло: в вагон вошел мужчина лет сорока-пяти и громогласно объявил:
– Граждане пассажиры! Наш президент ничего не видит вокруг себя, а рядом с ним сидят воры и ворами погоняют. Все наши денежки текут за рубеж, по вине президента и олигархов…
– О господи! – простонала сидящая неподалеку женщина: – Нигде покоя нет.
– Сбрендил! – коротко сказал низенький мужчина.
– А якутские алмазы?! – продолжал надрываться мужик, возомнивший себя громкоговорителем: – Они же их просто расхищают!.. – он орал так, что перекрывал грохот колес и объявления в динамиках вагона. Многие пассажиры стали убегать из этого вагона в соседние. Но Стрельцова мужественно терпела.
Перед одной из остановок, Петр сделал шаг к оратору и достаточно громко сказал:
– Послушай, парень! Вот ты тут нам рассказываешь очень интересные вещи! И мы же многое кое-что от тебя узнали! А вот в соседнем вагоне про это еще не знают. Ты иди и им расскажи то же самое. Они же не просвещены!
Мужик дико посмотрел на Петра, согласно кивнул головой и выскочив из их вагона, успел таки влететь в соседний. Пассажиры, это было видно через окна, шарахнулись от него в другой конец, поближе к дверям.
– Спасибо, – негромко сказал женский голос. Петр оглянулся и увидел Машу Стрельцову. Это она благодарила его. Она его не узнала. Петр заметил морщинки у глаз и определил, что ей уже под сорок, хотя она еще очень и очень…
– Пожалуйста, – ответил Петр и немного помолчав для приличия, поинтересовался:
– А где мне сойти, чтобы попасть в «Современник»?
– В театр?! – удивилась Стрельцова.
– Угу! – подтвердил Петр.
Она окинула его оценивающим взглядом и видимо удовлетворившись, сказала:
– Я еду туда же. Не отставайте и попадете как раз в нужное вам место.
Петр поблагодарил ее кивком головы, но не удержался и съязвил:
– И в нужное время?
Она задумчиво качнула светлыми кудрями, кажется все-таки некрашеными, и с расстановкой произнесла:
– Ну это кому как…
– Не понял? – стал прикидываться лохом Петр.
Маша едва заметно улыбнулась:
– Некоторые вообще не могут попасть в нужное время.
– Застряли, что ли? – продолжал дурачиться Петр, на самом краешке понимания ею, что они попали в одну и ту же беду.
– Возможно, – медленно сказала Стрельцова и добавила: – Пойдемте! Наша станция!
Они вышли на поверхность через Тургеневскую. Пересекли трамвайные пути и медленно пошли рядом, считая бетонные плиты, которыми были устелены дорожки на бульваре.
Часть третья. Чистилище
Глава четырнадцатая
– Я вас сразу узнала, как только вы спровадили ходячий телевизор в соседний вагон, – неожиданно сказала Стрельцова и искоса посмотрела на Петра.
– В каком смысле? – Петр понял это сразу, но прикинулся непонимающим.
– В самом прямом, – усмехнулась женщина: – Это ведь вы гнались с милиционером за мной у трех вокзалов?
Петр решил, что запираться и отнекиваться – дурной тон. Да и не для этого он вел ее от самого коттеджа.
