вам туда летать придется…
— Как — «сколько раз»? — опешил Самохин. — Да неужели нам одного раза не хватит?
— Вам-то хватит. А высшим кругам может и не хватить. Ты что: начальство наше гребаное, что ль, не знаешь? Семь пятниц на неделе у козлов. Сначала Умаду свергнешь, Какаду на престол посадишь, а через неделю придется лететь все назад переделывать: Какаду свергать, Умаду из гроба вынимать, в президиум сажать. Так вот нужны представительские, чтоб на четвертый-пятый раз местная элита тебя уже узнавала: а-а-а, — вот и Петя Самохин!!!… Революция! Переворот!
— О чем ты, Аверьянов? Какие Умаду-Какаду? Мы под Хабаровск летим.
— Как же! Распустил я уши… «Под Хабаровск»… Ты на контейнер глянь — что за устройство! Больше слушай, наплетут! В масштабах Мирового Космоса и Африка, можно сказать, под Хабаровском. А во-вторых, пусть даже в Россию закинут вас… Ты знаешь, кто сейчас правит в Чукигекском крае, в Буратинской автономной области, а?
— Понятия не имею! Откуда знать мне?
— И я не знаю! Возможно, Какаду уже и правит там как раз. Или Хасан Пилорама Второй… А может, как и раньше, бывший обкомыч, Батька Харчо…
— Понятно!
— Да, вот еще что — конфет ребятам надо еще взять, шоколадок там, сладостей…
— А это-то зачем? — изумился Самохин.
— А знаешь, как иногда в провинции встречают? Цветами! В школе выступить зовут… Хлеб-соль! А тебе и ответить-то людям нечем… А нужно, чтобы простой народ знал, что это не оккупанты из центра России прилетели, а хорошие люди: напоят, если пьешь, накормят, если голоден, детей — угомонят, баб… Ну, в общем, спецназ, одним словом…
— Записываю: сластей там, эксклюзивного, — кивнул Самохин. — Для детей, для женщин…
— Для женщин тоже, да. Презервативов не забудь. Вы ж не монахи все-таки…
— Ну, многие женаты… Это ты у нас холостой…
— Не холостой, а разведенный, — поправил Аверьянов.
— Какая разница? — пожал плечами Самохин.
— Ожегся, значит. Вот и разница. И еще та разница, что я-то — остаюсь! Я для других, не для себя, для вас…
— Ладно. Пойду доработаю списочек…
— О, чуть не забыл! Впиши еще колючей проволоки, Километров десять. Да нет, пятнадцать!
— Зачем?
— Валюта. В любой стране, в любом районе, при любом режиме продашь. Если дойдете до ручки. Высоколиквидный товар. Колючку у тебя всегда, везде и всюду купят, — для разных целей, но возьмут: и черные, и белые, зеленые, голубые в крапинку, демократы и республиканцы, расисты и коммунисты, антисемиты и сионисты, православные, католики, сатанисты, адвентисты, буддисты и баптисты! Колючая проволока всем нужна. Товар! С руками оторвут!
Выйдя из КПП, Михалыч не заметил своего «опеля», припаркованного Аверьяновым довольно скромно, на значительном удалении от проходной. Плюхнувшись на переднее сиденье утлой «шестерки» зампотеха, Михалыч тяжело вздохнул.
— Н-да… — зампотех завел машину. — Все им дал Медведев! Все, по списку… Вот у кого деньги немереные-то…
— Денег-то как раз негусто дал, по две тысячи всего… — успокоил майора Михалыч.
— Так ведь две тысячи долларов! Каждому!
— А они просили по десять…
— Так две тысячи долларов — это что, мало?
— Я спросил его, кстати, Медведева, — чего ж ты деньгами раскидываешься?!
— А он?
— А он говорит: «Американцы на такую операцию выделяют сотни тысяч. До миллиарда, одним словом».
— А я ему: «Да наши люди и даром отработали бы».
— А он?
— А он мне: «Да ведь две тысячи — это и есть даром. Не деньги. Так, освежиться…. Личному составу настроение поднять… Не более. А потом, — говорит, — мы на производителях экономим, — этим, из ОКБ, из какого-нибудь Гадюкино-восемь, деться некуда, ну и потерпят, а на оперативном составе экономить — себе дороже станет, они тебя же и продадут за бугром…»
— Значит, действительно, на задание… И, видно, не из легких.
— А ты сомневался? Ежу ясно было.
— Ну, он-то: «испытание транспортного средства», «испытание транспортного средства»….
— Ага. И укомплектовал взвод так, как и на смерть не посылают: ну все тебе, что хочешь, к чему привык, на любой случай жизни…
— Даже колючей проволоки двадцать километров отстегнул. Новейшей, не ржавелой! Ты понимаешь?!
— Понимаю.
— Но денег выплатил только по две штуки. А Аверьянову — вообще шиш!
— Аверьянов остается, с чего бы ему настроение поднимать? Да еще деньгами! Вот выдумал!
— Это, кстати, тоже непонятно: без командира! В голове не укладывается.
— А командир им как раз не нужен, — кивнул Михалыч. — Там, куда их забросят, есть уже командир. Свой.
— Что значит «свой»?
— Ну, вот я подумал, если все это про телепортацию верно, то… То нефть качать там, куриные ноги возить, картошку, шампунь…. Бухло, барахло, бабьи трусики… Это здорово, конечно… Но ведь можно гораздо интереснее спектакль разыграть…
— Например?
— Например, режим какой свергнуть… В какой-нибудь ананасной империи: площадь — семь тысяч квадратных километров, население — сорок тысяч обезьян. Ты представь: в президентском дворце вдруг возникает рота! Вооружены до зубов! Российский спецназ… Пятнадцать рыл, и все с похмелья! А?
— Ну?
— Границ они официально никаких не пересекали, лететь не летели, не плыли, не ехали… Оружия, боеприпасов через третьи страны не ввозили… Чисто. И вдруг возникли — как черти из коробочки. Раз — и квас! …И гадай потом, кто короля Оранг-Утана Третьего, и наследного принца Гуталина с принцессой Лианой прямо за завтраком, — и так, и этак, и под столом… Эх, где мои годы молодые?! Охрану — в решето. Кто?! Дед Пихто! Те — ноту! В ООН, блин, в Страсбург, в Вашингтон! А мы и ни при чем! Давид Жоперфильтр рояль вам уделал! Так-то! Отстрелял рожок в конце — все, занавес: цветы, аплодисменты, и назад. И взятки гладки!..
— А если ранят, убьют кого из наших?
— Они все в комбезах, без документов… Двоих, кстати, с татуировками, Медведев вывел из состава группы, замечаешь?
— Но раненые… Если захватят раненого? Они по-русски же говорят!
— Ну, значит, раненых не будет. …А целые и невредимые которые вернутся, так те даже знать не будут, где они были, кого хлопнули… Молодежь же газет не читает.
— Старший же должен знать.
— Ну да. Поэтому Аверьянов и остается. А тот старший, что в курсе, — он их человек, от конторы, он там уже. Подручных, исполнителей только ждет. Профессионал. Маньяк, наверно.
— Как ты все вывернул!
— Конечно, все это было заранее просчитано, проработано. А ты чего, думал, они смотрят: полвзвода справа от самолета загорает, полвзвода — слева! О-о, годится! Нет, конечно! У них ведь два кадровика в группе, все личные дела перевернули у нас. Что ты! Они прекрасно знали, куда они ехали и
