— Нет, мой повелитель. Ворота села еще закрыты.
— Вы слышали что-нибудь?
— Нет. Ни криков, ни скрипа нагружаемых телег, ни рева скота — ничего.
— Деревня спит мертвым сном?
— Нет, повелитель! Около четырех десятков мужчин и три десятка женщин работают в поле, со стороны заката от села…
— Что они делают в поле в ночную пору?
— Они роют могилы, мой повелитель…
— А женщины вяжут кресты из стволов, которые им доставляют другие мужчины из леса…
— Большие кресты?
— В рост воина.
— Мы думаем, что они готовят себе кладбище, разгадав твои планы, мой повелитель…
— Боюсь, хитрый Афар, ты принимаешь желаемое за действительное, — ехидно хмыкнул Чунгулай. — На них сейчас можно внезапно напасть?
— Не думаю. За полем следят часовые. Даже Илим не смог незаметно подкрасться к ним ближе полутора полетов стрелы.
— Его обнаружили?
— Да. Заметили. Стали стрелять стрелами, которые летят вдвое дальше, чем стрелы из лука. Очень короткие стрелы. Илим еле успел скатиться в овражек и скрыться.
— Хорошо. Продолжать наблюдение. Я подожду, пока не встанет солнце…
Чунгулай кивнул подбородком в сторону входа в шатер.
Разведчики, не спуская с темника глаз, тут же выползли спиной вперед из его шатра. Телохранители поправили складки грубой холщины на потревоженном пологе входа.
Урок географии шел полным ходом.
— Слушай… — Катя склонилась к Алеше. — А сегодня, мать мне сказала, опять в райцентре распродажа, — обувь, босоножки и некондиция.
— Чего? — не понял Алексей.
— Некондиция? Ну, одна туфля с каблуком, а другая синяя…
— Как это?
— Шучу, конечно. Уцененка, одним словом. Весь педсостав в полном составе в райцентр смигрировал, за лаптями, а Галину опять оставили за всех уроки вести, — в наказание, что она во время прошлой распродажи все бросила и тоже поехала. Так что можно сегодня снова попробовать пораньше сорваться…
— Да не надо! — сморщился Алексей. — В школу приходить надо учиться, а не уроки срывать.
— А ты чего-нибудь взял с собой, — клад копать?
— Лопату саперную и миноискатель у Филина выпросил, ксерокс карты. Это все в машине оставил. А еще компас взял на всякий случай.
— Покажи!
— Ты что, компаса не видела? У тебя ж свой должен быть. Галина прошлый раз сказала, чтоб каждый компас принес. Практическое занятие какое-то она сегодня затеяла.
— А я компаса не принесла.
— Задняя парта! Аверьянов, Бокова! Я вас рассажу сейчас! Ну-ка, пишем!
— Да мы уже написали все, Галина Ивановна!
— Так я проверю ж потом! …Вот. Как вы знаете, если летом падают осадки… выпадают осадки… в виде дождя… ну, просто дождь идет, реже в виде града… то становится холоднее. Зимой же… осадки… Аверьянов, спрячь сейчас же компас!
— А что он? Он мне не мешает.
— Зато мне он мешает. Ты его все время крутишь в руках и отвлекаешься. Отложи его. Он сегодня нам не нужен. Мы будем изучать его в пятницу.
— А зачем же вы сказали, чтоб все сегодня принесли?
— Мало ли что я сказала. Вот сейчас вместо того, чтобы объяснять вам новое, я, как видите, теряю время на пререкания с Аверьяновым. Здесь не то что сорока пяти минут, здесь двух часов не хватит, чтобы все пройти, что положено по программе… Вот. Сейчас мы потравили, то есть не потравили, а потратили целых пять минут, нет, вот пожалуйста… Что такое? Остановились…
— Сломались?
— Странно. Да нет, завести забыла. …С вами все на свете забудешь. Кто скажет, сколько сейчас времени? У кого часы точные?
— Без тринадцати двенадцать, Галина Ивановна. Точнее не бывает!
— Знаешь что, Аверьянов… Ты свои шуточки прекрати. Оставь их для перемены.
— А что такое, Галина Ивановна?
— Ну, у тебя совесть есть? Ты смотришь на компас и говоришь «без тринадцати двенадцать». Ты что думаешь, что я настолько глупа?
— Я совсем ничего и не думаю.
— А зачем тогда эти колкости педагогу?
— Вы спросили, сколько сейчас времени, а я ответил.
— Глядя на компас? Очень смешно.
— Почему смешно?
— Потому что по компасу не определишь время, Аверьянов! Или, может быть, ты это умеешь? Тогда расскажи нам. Всем интересно.
— Я, Галина Ивановна, не по компасу время определил, а по солнечному лучу.
— А зачем же на компас смотрел?
— А как же без него угол узнаешь, под которым солнечный луч идет? В солнечных часах деления есть, а если так, то ведь надо угол знать между лучом и направлением на север… А кроме того, у нас ведь склонение еще… семнадцать градусов, то есть не у нас, конечно, а на нашей широте… Я же не могу это все в уме, без компаса… А так просто: вон там север, а вот — склонение… Левее плаката с лягушками.
— Ладно. Садись. Выкрутился. На чем я остановилась?
— На осадках, Галина Ивановна. На зимних осадках.
— Ага… Сейчас найду. Нашла. Пишите: зимой… осадки, выпадающие в виде снега, несут с собой, как правило, потепление… несут потепление… Летом все наоборот. Осадки связываются в сознании людей с похолоданием. Вы все замечали, наверное, что… Вот вчера было ясно и температура была около двадцати двух градусов… А сегодня ночью, ближе к утру, прошел дождь… Это можно не записывать. И температура… Какая сегодня температура, — кто утром смотрел на градусник?
— Сейчас шестнадцать градусов, Галина Ивановна.
— Встань, Аверьянов!
— Ну, встал…
— Опять по компасу?! Ох, Аверьянов!
— А чего?
— Ну скажи на милость, как ты по компасу определил температуру?
— Да не по компасу, Галина Ивановна! А по градуснику, вон, за мной на окне висит. Наш классный градусник.
— А я видала! А я видала, как ты смотрел на компас!
— А здесь же зеркальце есть, Галина Ивановна, вот, в компасе… чтоб по азимуту ходить точно… Я сквозь это зеркальце на небо смотрел. Ведь вы так не разрешаете… Вертеться… А градусник как раз на окне висит…
— Сядь, Аверьянов. И спрячь компас. Так… Ну вот и звонок… Так я и знала! И ничего не успели, как всегда. Сегодня ничего не успели из-за Аверьянова. Можете его поблагодарить. Домашнее задание. Следующий раз, в пятницу, мы будем проходить…
— Компас?!
