Видеть невесток, как их увлекают свирепо данайцы!..Сам я последним умру. И меня на пороге у домаАлчные псы разорвут после, как смертоносною медьюКто-нибудь сердце пронзит, мою душу из тела исторгнув.Псы, что вскормил на пирах и обедах, дворовые стражи,
22:70
Кровью упьются моей и, унылые сердцем, у двериЛягут при теле моём искажённом! О, юноше славно, —Как ни лежит он, упав среди боя, растерзанный медью, —Всё он прекрасен, и как ни откроется тело, — прекрасно!Если же бороду вдруг или голову старца седого,
22:75
Или то место, где стыд, у убитого псы оскверняют, —Участи горестней нет человеку, нет зрелища хуже!»Так он кричал и рыдал. Сребристые волосы старецРвал на своей голове. Но у Гектора дух не склонил он.Мать вся в слезах на другой стороне Скейской башни просила;
22:80
Грудь обнажила рукой, и на грудь указала, рыдая;Льющая слёзы, слова устремляла крылатые к сыну:«Сын мой! Хоть мать пожалей свою бедную; грудь, что вскормилаИ утоляла твой плач во младенчестве! Вспомни об этом!О, мой любезнейший сын, бейся храбро с ужаснейшим мужем,
22:85
Только за стены войди! Перед ним ты не стой одинокий!Если, неистовый, он одолеет тебя, о, мой Гектор, —Милую отрасль мою, на одре уж ни я не оплачуИ ни супруга твоя, Андромаха; далёко от нас он,В стан свой тебя увлечёт, псам свирепым для игрищ ужасных!»
22:90
Так говорили они сыну милому, оба рыдая,Так умоляли его. Но у Гектора дух не склонили.Быстробегущего ждал Ахиллеса великого Гектор.Словно как горный дракон, трав нажравшись лихих, ядовитых,Злобою чёрной вскипя, у пещеры ждёт путника чутко;
22:95
В стороны страшно глядит, извиваясь вокруг над пещерой.Так же и Гектор стоял, несмиримого мужества полный,Выпуклосветлым щитом в основание башни упёршись.Мрачно вздохнув, наконец, говорил он в душе своей гордой:«Стыд мне великий, когда я, как робкий, за стены укроюсь!
22:100
Первый же в этом меня укорит Полидамас разумный:Он ведь советовал мне в эту ночь роковую обратноВ город войска увести, как опять Ахиллес показался.Я не послушался, но, верно, было б полезней послушать!Так я троянский народ погубил лишь своим безрассудством.
22:105
О! Как стыжусь я троян и троянских жён длинноодежных!Может последний теперь гражданин в Илионе воскликнуть:— Гектор народ погубил, на свою понадеявшись силу! —Так скажут все обо мне. О, стократ благороднее будетВ схватке сойтись и, убив Ахиллеса, войти уже в город;
22:110
Или в сражении с ним перед Троей всей славно погибнуть!Но… может, лучше не так? Может, щит светлобляшный оставлю,Шлем свой тяжелый сложу, и копьё прислоню я к воротам,Сам же навстречу пойду, перед сыном Пелея предстану?Если ему обещать и Елену, а с ней и богатства
