Преисподней), а наши сознания — как воплощения этих изначальных стихий, использующие тела в качестве глубоководных скафандров, без которых здесь не выжить.
С усмешкой Юля покосилась на Вадима, а тот лишь покачал головой: действительно, идеи носятся в воздухе.
— Стало быть, наш мир можно наречь Вечером? — сострил кто-то из зала. — А для тех есть еще вариант: Крыша и Подвал… или Подземелье.
— Или Хаос и Порядок, — неожиданно вставил Вадим.
— Так что же первично, Игорек? — вопросил бородач. — Идеалист хренов!..
— Изыди, сатана, — отмахнулся тот. — Так вот, сознание (или, если хотите, душа) может быть как мелким, так и глубоким — в зависимости от степени приближения к потусторонним стихиям. Соответственно, и человек меняется от полуживотного до творца, может — до мага. Конечно, чтобы предельно сблизиться со стихиями, то есть «вдохновиться», сознание надо должным образом настроить — вот для чего нужны медитации, заклинания, снадобья…
— Все-таки что есть магия? Черт возьми, душа просит чудес!
— Чудеса происходят, когда сознание касается сразу Света и Тьмы, как бы замыкая одно на другое, и тогда через него протекает столько Силы!.. А до тех пор наши фантазии остаются внутри нас либо переносятся на бумагу с большей или меньшей адекватностью.
Похоже, он говорил всерьез — что было необычным для творцов, создающих свои миры больше для потехи и скорее играющих в философию, не говоря о богоискательстве. Впрочем, это уже походило на богостроительство, нравившееся Вадиму куда сильней.
— Магия как высшая ступень творчества, — задумчиво молвил председатель. — А есть кто-нибудь повыше мага?
— Может, богочеловек, — предположил Игорек, — в котором обе стихии присутствуют постоянно? Но чтобы остаться в нашем мире, равновесие в нем должно быть идеальным, — ведь каждая тянет к себе с чудовищной силой. Либо нужны прочные корни, запущенные в сознания других.
— Стало быть, душа характеризуется не только глубиной, но и широтой, верно? — спросил председатель. — А еще, наверное, прочностью сцепления с телом.
— Назовем это жизненной силой, — вставил бородач, видимо, имеющий представление о билдерах. — А как одно сознание контактирует с другими — телепатически? На подсознательном уровне?
— Назовем это совестью, — усмехнулся председатель. — И чем шире душа, тем совестливей. Кстати, вовсе не обязательно это напрямую связано с глубиной — помните юродивых, блаженных, убогих? Много ли среди них было мудрецов, зато как почитались народом!..
— Между прочим, большинство из них выделялись повышенной жизнестойкостью, — не утерпел Вадим. — Выходит, для телепатостанций тоже требуется жизне-сила?
— Если она расходуется на телепатию, на остальное вряд ли останется, — сейчас же возразил Игорек.
— Совесть — штука инерционная, — ответил Вадим. — Иначе не было б угрызений. Сначала включаются рефлексы, вплоть до животных, затем начинаешь оценивать ситуацию. Видимо, из соображений экономии связь работает в импульсном режиме и только при крайней надобности переключается на постоянный. Но для дальнего приема резервы мощности должны быть немалыми.
— Сразу видно технаря, — проворчал бородач. — Сейчас разложит душу на составляющие, начертает блок-схемку…
— А почему нет? — пожал плечами Вадим. — Очень способствует пониманию. Здесь уже поминались модели — так почему не смоделировать сознание?
— А как в него войдет, скажем, волевое начало? — поинтересовался бородач. — Чего мне всегда не хватало!.. Отдельным блоком?
— Не обязательно. Проще представить его в виде энергетической перегородки между рассудком и остальными частями, продуцирующими желания, эмоции, страсти, сродни внешней оболочке, образованной жизне-силой. Если перегородка прочна, эмоции не замутняют рассудок, а при дальнейшем повышении порога вообще перестают влиять на него впрямую. Тогда поведение субъекта, все его поступки и реакции определяются здравым смыслом — разве вот это и не зовется силой воли?
— И человек превращается в робота…
— Нет, если у него нормально функционирует совесть.
— Тоже представленная в виде блока? — брезгливо спросил субъект.
— Да, — подтвердил Вадим. — В виде телепатостанции — достаточно мощной, чтобы принимать без искажений самые дальние сигналы. К слову сказать, сейчас этот блок неисправен у многих, а у большинства других для него недостает жизне-силы.
— Например, у нас? — уточнил Игорь. — Ну да, мы же сплошь бесхребетные да слабохарактерные, и мало кто здесь уберегся от соблазнов!.. Куда нам до праведников или героев, верно?
— Верно, — спокойно кивнул Вадим. — Жизне-силы у вас недобор. Даже у спецов ее больше.
— Так почему бы вам к ним не вернуться?
— Игорек, Игорек! — укоризненно призвал председатель.
— Опять эмоции, да? — огрызнулся тот. — Что ж делать, мы им подвержены! Может, потому еще и годны на что-то.
— Да кто же на них покушается?
— Вот он. — Игорек ткнул пальцем в Вадима. — Совесть, говорит, это блок, а «эмоции замутняют рассудок».
— У тебя — точно. И ведь жаль: соображаешь ты отменно — когда ни на кого не обижен. А часто ты не обижен?
Против воли субъект хихикнул.
— Нет, — признал он. — Но ведь — эмоции!..
— Эмоции необходимы, — сухо признал Вадим, — как объект для рассудочного анализа, как материал для творчества.
— «Объект, анализ, материал» — я с ума сойду! — взвился Игорек, даже руками всплеснул. — И это — о моей бессмертной душе!
— Кто-то недавно призывал к терпимости, — заметил бородач, умильно улыбаясь. — Что, Игорек, на святое покусились?
— Кстати, о бессмертии, сказал Вадим. — Интересно, как вы его представляете? Что происходит с душой после гибели тела? И почему, собственно, оно стареет?
— У вас надо спросить, — откликнулся Игорь. — У вас-то его куда больше. И про силу вы все так здорово понимаете!..
— Хорошо, вернемся к жизне-силе, — согласился Вадим. — Что это, как не энергия? А где есть энергия, там уместны понятия: «заряд», «напряжение», «ток», «проводник», «конденсатор», «батарея», — короче, все то, с чем вы знакомы не близко. Так почему не обратиться к тем, у кого эта методика отработана досконально? Зачем изобретать велосипед?
— То есть к спецам? — уточнил «басмач», улыбаясь уже язвительно.
— Именно. Кстати, в информатике они тоже ориентируются неплохо и с охотой представят вам человека в виде прямоходящего робота — с рассудком-компом, характеризующимся оперативной памятью и быстродействием; с блоком памяти, заодно включающим в себя программные файлы, то есть инстинкты и рефлексы; с портами для ввода данных и телепатостанциями, наконец, со всей скелетно-мускульной машинерией, управляемой рассудком и программами через промежуточный блок. А вам останется только вдохнуть в это безобразие жизнь — то есть элемент непредсказуемости и хаоса, а также ваши ненаглядные эмоции.
— То бишь «бессмертную душу», — с той же ухмылкой ввернул толстяк. — Ну, кто возьмется?
— «А теперь попробуем со всей этой фигнею взлететь», — тихонько пробормотал кто-то. — Щас!
— И есть еще одна занятная человечья порода, — сказал Вадим, — до сих пор вами старательно
