— Давай определять ум как способность к правильному выбору — членов команды, модели устройства, направления развития.
— А что такое «правильный»? — Брон усмехнулся.
— Хорошо, пусть будет «оптимальный», — ответил он. — С позиции общего блага.
— Значит, ты еще и порядочнее других?
— Вот про это не будем, ладно? — отказался крутарь. — Здесь мы точно завязнем: слишком многие сейчас «радеют за народ». Лучше предположим, что я нормальный эгоист и хочу лишь обойти на вираже прочих главарей.
— Принято, — кивнул Вадим, радуясь, что хотя бы на одного «радетеля» стало меньше. — Как ни смешно, главные моралисты произрастают отнюдь не из самых совестливых… Черт, и далось мне это «отнюдь»! — посетовал он с ухмылкой. У Брона, что ли, заразился?
— Все-таки я знаю историю и, в отличие от большинства, у нее учусь, — продолжал крутарь. — Как известно, директивный способ руководства далеко не самый эффективный — даже в периоды войн, как ни странно. Если государство руководит чем-то напрямую, то почти всегда разваливает это вдрызг. Ты хорошо представляешь управленческие модели, популярные среди крутарей?
— Честно говоря, не слишком. В самых общих чертах.
— Пойдем. — Брон поднялся, взмахом одной руки приглашая Вадима за собой, а в другую взяв вазу с фруктами. — Здесь не помешает наглядность.
Он угнездился в крутящемся кресле перед монитором, небрежным щелчком согнал с экрана обнаженную милашку, кокетливо выплясывавшую во всему затемненному пространству, и принялся подбрасывать на монитор файл за файлом, комментируя возникающие тексты, списки, фотографии, диаграммы, схемы:
— Начнем с «сутенеров». Конечно, сами-то они себя так не зовут — при том, что торгуют соответствующим товаром да еще посредничают с правителями (тоже ведь проститутки не слабые). Костяк составляют бывшие гэбэшники, партийцы, совработники, прочая шушера, во время Отделения промахнувшаяся с выбором стороны. Возглавляет их некто Вит, он же Фуня, — личность туманная, скользкая, однако не без здравого смысла, ладить с ним можно. Как я говорил, компания Вита прочно сцеплена с Крепостью: старые связи, знакомства, знание ходов, то-се, — в этом главная их сила. Сутенеров даже трудно отнести к крутарям — они избегают открытых стычек и в целом ведут себя тихо. Тем не менее с ними предпочитают не связываться. Во-первых, прищучить их довольно сложно: едва ли не половина подвизается в Крепостных структурах, в основном, на скромных управленческих должностях — поди сыщи их! А будешь слишком нажимать, у самого начнутся пожары да взрывы: сутенерчики-то наши по таким делам бо-ольшие мастера. При особой надобности могут и к главарю подобраться, а кому охота взлететь на воздух? Очень неаккуратная смерть, даже позорная, — это тебе не клинок или, на крайний случаи, пуля.
Брон переключился на соседнюю директорию и снова принялся жонглировать файлами, демонстрируя завидную сноровку:
— Ну, про иудеев могу добавить немного. Во главе Гош, он же Папашка. Живут, как и положено, в гетто, неподалеку от нас. За столько веков гонений у них уже в генах записано держаться друг за друга. Их национальная взаимосцепка не уступает иным родовым, а то и семейным, и, видимо, неспроста среди всех общин только еврейские еще выдерживают конкуренцию с современными структурами. К тому же они неплохо адаптируются к среде обитания, но особенной фантазией не отличаются — идут по пути наименьшего сопротивления. В здешнем своем кибуце иудеи помешаны на огнестрелах и, надо признать, достигли в пальбе отменной умелости: вколачивают пули навскидку и в любую точку. Как известно, сейчас в чести специализация, а посему они отказались от прочего, вооружились до зубов и всем супостатам грозят железным ливнем в точности как Совдепия некогда размахивала «ядерной дубинкой». Правда, сами ни на кого всерьез не наезжают — предпочитают устранять разногласия малой кровью, берегут своих… Пока нет вопросов?
— Приятно и полезно внимать просвещенному правителю, — пробормотал Вадим. — Давай, поливай дальше. Как там насчет социального устройства?
— Особых изысков нет: на всю катушку эксплуатируют нац-идею — то, что ты зовешь совестью для своих. Но, как и все прочее у них, это тупиковый путь. При враждебном окружении еще работает, для остальных ситуаций не годится. Говорят, даже в Японии отказываются от клановых принципов.
— Под «всем прочим» ты подразумеваешь огнестрелы?
— Их тоже безусловно. Нашелся ведь и для «ядерной дубинки» подходящий «лазерный щит»? А защититься от пуль, даже от взрывчатки, куда проще подходы уже нащупываются. И с чем тогда останутся иудеи? С грудой бесполезного железа и кучей пороха, которые они копили годами?
— И потому ты подгребаешь под себя здоровячков?
— Наши критерии покруче, чем в английской полиции, — подтвердил Брон, — вес не ниже центнера, бицепс за полметра. Но, конечно, одних габаритов мало. Вот ты, к примеру, сколько подтягиваешься?
— Раз с десять, наверно, — не стал прибедняться Вадим.
— Так мало? — удивился Брон.
— Я же на одной руке.
Крутарь оглядел его с уважением и дальше развивать тему не стал.
— Кстати, не только я пренебрегаю огнестрелами. По подобному же пути пошел Бату, ордынский каган, обрастая рукопашными бойцами, большинство из которых, само собой, ориентированы на Восток и особыми размерами не выделяются.
— Кстати, по-английски «orient» и значит Восток, — неизвестно зачем вставил Вадим. — Но это к слову — продолжай, пожалуйста.
— Однако Бату забыл одну вещь: даже сами китайцы, родоначальники большинства боевых стилей, очень почитали гигантов — как и японцы. А может, не забыл, но просто понадеялся на тайное свое оружие.
— Надеюсь, не ядерное?
— Немногим лучше — экстрасенсорное. Сам Бату и кое-кто из ближнего его окружения способны якобы выбрасывать из себя сгустки энергии, убивающие противника наповал. Черт знает, мистика какая- то!..
— Ну почему обязательно мистика? — возразил Вадим. — Такие случаи зафиксированы.
— Ордынцы стараются не афишировать подобные навыки и пускают их в ход только при крайней нужде. Однако двое моих ребят все же нарвались и расстались с жизнью очень мучительно, хотя без видимых повреждений. Полный разлад внутренних функций!..
— «Дыхание Хаоса», — пробормотал Вадим. — Я что-то слышал об этом — на досуге надо будет поразмыслить.
— Вот-вот, поразмысли, — подхватил Брон. — А заодно подыщи защиту — тогда я с чистой совестью объявлю и этот путь тупиковым. Тем более, во всем ином ордынцы консервативны: только и стараются, что поточней скопировать древних татар, — конечно, в меру своего знания истории. Жесткая пирамида сверху донизу, что при Советах звалось «централизмом». Предельное пренебрежение человечьими жизнями, включая собственные, но особенно — чужими.
— Как насчет религии?
— Здесь спектр широкий, как ни странно. То ли стараются привлечь под свою крышу всех, от мусульман до буддистов, то ли еще не определились — говорю же, историю плохо знают! Хотя бы со мной консультировались.
— Хорошо, — сказал Вадим. — Кто остался?
— Шершни. — Брон ухмыльнулся. — Те, кто гонял вас сегодня. Самые загадочные из всех. Где базируются, из кого состоят, кто во главе — ничего не известно. Удивительно, что сегодня они появились так рано, — обычно до заката про них не слышно. Возникают из ниоткуда, пропадают в никуда, еще до рассвета. Главный товар — «химия», но пробавляются также контрабандой, из-за чего мы с ними грыземся. Впрочем, не сильно: за рамки они редко выходят, я тоже волну не гоню — сам знаешь, к чему приводит эскалация насилия. Так, цапаемся помаленьку. Тебе интересны Шершни?
