Стола».
— Романтик он у вас, — хмыкнул и Вадим. — «Красно Солнышко» восходящее! Стало быть, Брон подбирает себе богатырскую дружину? И каковы критерии?
— На уровне. Скажем, в лифтинге не меньше тонны.
— В трех движениях?
— Ну не в пяти же.
— Не слабо, — признал Вадим. — Любит Брон круглые цифры. И многие превзошли?
— Пока трое, считая меня.
— Кто же другие? — ревниво осведомился Вадим.
— Известный тебе Николь, а к нему Руслан — из молодых. На подходе еще парочка.
— Ну, Николаше при тяге даже наклоняться не надо.
— Зато Руслан повыше меня будет. И потом, тянем-то от пола!..
— Если на такой базис взгромоздить подходящую надстройку из навыков и рефлексов, а затем облицевать строение приличной броней и оснастить разнообразным оружием… — Вадим покачал головой. — Чем тогда его проймешь?
— Тебе видней. — Гризли пожал массивными плечами. — А мы людишки темные, университетов не поканчивали.
— Ладно, не прибедняйся! Уж дураком ты никогда не был, иначе в богатыри бы не угодил. К твоему сведению: богатырь — это самостоятельная боевая единица, вполне сравнимая, скажем, с ротой. А потому управлять ею доверят не каждому.
— Это — греет, — согласился Гризли.
— Значит, на сегодня у нас запланирован подвиг, — задумчиво молвил Вадим. — А прочее время ты, наверно, к нему готовишься?
— Думаешь, почему я разорялся насчет мечей? Ну достали они меня!
— Выходит, Брон не только себе «синяки набивает»?
— Если бы! Может, я чего не понимаю, Лось? К чему нам эти железки? Если хилый иудей с огнестрелом уделает любой батыра в момент, сколько бы того ни дрессировали!..
— Может, и не понимаешь.
— Ну, чего?
— Сам говорил: скафандры пулей не прошибить.
— А гранатой?
— А тут уж кто проворней да глазастей, — сказал Вадим. — Неужто станешь дожидаться, пока в тебя засадят гранату?
— Если попросят, — буркнул Гризли. — Куда я денусь, умник? Это ж огнестрел!
— И что, у тебя проблемы с реакцией? Только и дел что подгадать момент да сдвинуться метра на пол в сторону.
— Что ли, пробовал? — фыркнул здоровяк. — А почему тогда не поймать гранату зубами?
— Может, расчеты привести?
— Сдались они мне! Теоретик хренов.
— Не хочешь — не верь. Но уж не удивляйся, когда Брон подставит тебя под гранамет, — иначе к чему было затевать?
— С него станется!
— А с тебя? — полюбопытствовал Вадим.
— Наше дело вассальское: прикажут — и пули будем зубами ловить.
— Будто не знаешь, что Брон такого приказа не отдаст!
— Потому и с ним, что знаю, — снисходительно пояснил Гризли. — Стал бы я вообще с кем-то связываться, если б доверял ему меньше, чем он мне.
— Занятный пассаж. Так Брон тебе словно отец родной?
— Старый, ты не поверишь, но это и вправду вроде семьи, — подтвердил богатырь. — Конечно, не той, что в Крепости. Как говаривал Брон, мы повязаны честью.
— Значит, все-таки повязаны? — уточнил Вадим. — Хочется верить, что князь повязан тут не меньше вассалов, иначе махровое сие средневековье перестанет меня умилять. Ладно, раз уж ты веришь ему, то и от мечей не отвертишься, верно?
— Это точно, — вздохнул крутарь. — Но даже у туч есть солнечная сторона…
— Да ты поэт!
— … и на турнирах я душу-то отвожу.
— Разумеется, как же без них, — подтвердил Вадим. — По крайней мере, до смертоубийства не доходит?
— Не без травм, конечно, но боевое оружие под запретом — даже при поединках с ордынцами.
— Что, и они забредают?
— Ну без них мы бы сварились в собственном соку! Не с иудеями же драться — не говоря о сутенерах. Однако поединки проходят по правилам Брона и под его гарантии. Конечно, ордынцы поломались для приличия, но согласились — не дураки ж они, в самом деле?
— Весело живете, — позавидовал Вадим. — Приемы, странствия, пиры, ристалища! Балы не закатываете?
— Не наш стиль, — без сожаления отказался Гризли. — И времени жаль.
— Деловые… Эй, крутарек, — внезапно окликнул Вадим, — поделись еще опытом — самое время! Кто там, впереди? — И загасил лишние экраны, чтобы не мешали напарнику приглядываться.
По магистрали двигалась навстречу затемненная колонна из четырех приземистых бронеджипов с прицепами, груженными под завязку и плотно прикрытыми брезентом. Как и бэтрик, они отличались отменной теплоизоляцией — во всяком случае, в инфрасвете маячили едва-едва, иначе Вадим заприметил бы их намного раньше.
— Ах-ха, — торжествующе пророкотал Гризли, — грабим помаленьку? Ну, сегодня вам не подфартило!
Отработанным жестом он насадил на голову шлем, подхватил громадный пулемет и с завидной легкостью вспорхнул к верхнему люку, просовывая станковик наружу.
— Остановись на середке и поглядывай, — велел он Вадиму. — Не боись, до стрельбы дело вряд ли дойдет. — И тут же прищелкнул пулемет к турели, нацеливая на колонну.
— Спасибо, утешил, — проворчал Вадим, однако подчинился без промедления. — «Вряд ли» — надо же! Как мило.
Встав по центру, бэтр почти перекрыл магистраль — совсем не такую широкую, как прежде. Наверно, его можно было обогнуть, однако опасно: стоило давануть в сторону, и наглец скатывался в кювет — если только сам не был тяжелее бэтра.
Подъехав ближе, джипы слаженно перестроились в ромб, оптимальный для боя, и тоже остановились. Начало обнадеживающее, угрюмо подумал Вадим. Везет мне на крутарские разборки!
— Мишя, ну покажись! — дурашливо позвал Гризли. — Я ж по запаху тебя чую — чего ж ты прячешься, Мишя?
«Ведмеди усих краин — геть до кучи! — не удержавшись, хмыкнул Вадим. — Михайлы Потапыча не хватает».
В переднем джипе открылась дверь, и на порожке проросла плотненькая фигура в традиционной фетровой шляпе и темном плаще, наверняка бронированных изнутри, и при очочках, неожиданно элегантных. Даже из кабины Вадим ощущал ее взведенность, в любой миг готовую разразиться выстрелом, а как раз такие толстячки даже и в прежние времена преобладали среди лучших стрелков. Бравый иудей и вправду походил на медведя, только помельче и экзотичнее: бамбукового, к примеру, или очкового — либо и вовсе коалу. А еще он напоминал Берию, каким того изображали в кино.
— Только не дури — ладно, Мишя? — предупредил Гризли. — Ты знаешь меня, я — тебя, и оба мы знаем правила, так?
— Ну? — мрачно откликнулась фигура.
