повторять здешним валенкам одно и то ж, чтобы, не дай бог, чего не напутали. Впрочем, благодушный крутарь и вправду относился к глухоманцам с сочувствием, а те не могли этого не ценить. Доброта, говорят, тоже товар, — как и честность.
Распахнув багажник, здоровяк помог мужикам уложить подвезенные тюки, затем вернулся к сумке и принялся распределять между селянами гостинцы — будто туземцев одаривал. Правда, бусы пока спросом не пользовались.
Из-за полуоткрытых ворот неожиданно и разом, словно дождавшись момента, высыпала растрепанная замызганная детвора, числом с десяток, и тоже окружила Гризли, будто доброго Дедушку Мороза, — однако без обычного гвалта и толкотни, тихонько перешептываясь между собой. Процедура была отлажена: получив свое, каждый сразу отходил, не мешая остальным. Похоже, если не сам Гризли, то те, кто наполнял его сумку, отлично помнили здесь всех и не обделили вниманием никого — а это тоже приносит доход, пусть и не быстрый.
Несколько пацанов, прижимая к себе подарки, с опаской приблизились к бэтру и остановились неподалеку, очень серьезно поглядывая на Вадима, точно приглашая заговорить.
— Привет, — послушно сказал он. — И как же вам дышится тут, мышата?
— Хороша тележка! — тотчас произнес самый мелкий из «мышат» неожиданным басом. — На сколько лошаков тянет?
— На табун, — ответил Вадим. — Отстегнуть тебе пару?
Никто из малышей не улыбнулся: то ли не поняли шутки, то ли не поддержали. И правда, откуда здесь табуны лошадей? Прошли те времена, увы, — теперь в чести «железные кони».
— Первый раз на Бугор чапаешь? — солидно спросил второй мальчуган, постарше и покрепче, чем-то похожий на Мирона — насколько Вадим разглядел его за бородой. — Не боисься?
— Еще не разобрал, — признался он. — А что?
— Ты, главно дело, не слухай их, — посоветовал «Миронов сын». — Пусть себе зовут, а ты вроде как ни при чем. А то в прошлом месяце Егорка послухал — и где он ныне?
— И где? — спросил Вадим.
— А то не знаешь! Не слухай никого, понял?
— Нет, — честно ответил он. — Но я постараюсь — ей-богу. А все это слышат?
— Не-а, — вздохнул малец. — Даже не верят. И что? Наше дело — петушиное… А Шатун сказал: ты с понятием. Смотри!
Странно, но Вадиму вдруг показалось, будто эти доверчивые ясноглазые малявки и в самом деле понимают больше, чем умудренные взрослые. Не хватало и здесь в посредники угодить, с опаской подумал он.
Мало мне возни со спецами, крутарями, творцами!.. А мостком между полами не желаете послужить? «На что, я спрашиваю, это похоже!» А действительно, на что?
— Спасибо, парни, я остерегусь, — произнес Вадим. — А когда вернусь, расскажете про это подробней, ладно?
— Ты вернись сперва, — проворчал «Мироновец». — Чего загадывать на утро? Ночь бы пережить.
— Третьего дня Зверь поглотил хромого Антипа, — сообщил третий малыш, и вправду похожий на мышонка, с вытянутой вперед мордочкой. — Сожрал всего изнутри — еле отмахались, полдеревни сбежалось!..
— А вот я видел ангелов, — похвалился четвертый. — Ей-богу! С крыльями и мечами. Что им наша ограда! Пришли ночью и утащили мертвяка, прямо из гроба. Только на что им такой грешник?
И в этот момент к бэтру вернулся Гризли.
— Так, пацаны, по кустам — живо! — бодро скомандовал он, подбрасывая Вадиму опустевшую сумку, а следом и сам забираясь на броню. — Отчаливаем!
Помахав рукой заспешившим мальчишкам, Вадим провалился в люк и сразу спикировал к пульту, запуская моторы. Через экраны увидел, как всех селян будто вымело из шлюза и ворота за ними замкнулись. Потом разъехались внешние створки. Задом выбравшись наружу, бэтрик перевалил мосток, лихо развернулся на пятачке. Не успели поздние гости вернуться на магистраль, как мост вздрогнул, ссыпая с себя наметенную за день пыль, и стал с натугою подниматься, накрывая ворота добавочным слоем бревен, — крохотный городок завершал подготовку к опасной ночи. И так каждый вечер. Не позавидуешь.
Потирая озябшие ладони, Гризли развалился на привычном месте и с ходу запустил ту же игру, решив, видно, наверстать упущенное, пока не вышло последнее время.
— Как зовут Миронова сынка? — спросил Вадим, разгоняя машину до крейсерской скорости. — Ау, толстый!
— Того индюшонка-говоруна? Алеха.
— Он и тебя предупреждал?
— Да каждый раз лопочет чего-то — особенно когда со мною новый. А что, ты впечатлился? По- моему, ерунда!
— Полная?
— Ну, были совпадения, — нехотя признал крутарь, — Мирон сказывал. От такого напряга у многих едет крыша, а некоторые и вовсе звереют, возвращаются как бы к истокам. Так и что? Здесь столько странностей!
— Сколько? — спросил Вадим. — И какие?
— А вот увидишь, — посулил Гризли. — Люблю, понимаешь, сюрпризы.
— Боишься, что сбегу, — да, Михей?
— Что не поверишь, — ответил тот. — Оно мне надо, чтобы за трепача держали?
— А вот Алешка не боится, кукарекает исправно.
— Его дело петушиное, — подтвердил крутарь с ухмылкой. — А вот нас ноги кормят, точно волков.
— Медведей, — поправил Вадим.
— Ладно, ты дашь мне доиграть-то?
— Свободен, — разрешил Вадим. — Пока.
И он снова погрузился в компьютерную память, благо умненький бэтр и без его участия пожирал километр за километром, исправно держась середины магистрали, постепенно все явственней забиравшей кверху. С чего это вдруг? Раньше здесь подъемов не наблюдалось.
3. Пришлые звери
Для начала Вадим выудил из компа данные о «торпедах» и, будто Гризли, покачал головой, увидав их остроносые обтекаемые тела, способные, по заверениям охотников, прошибать насквозь любые колесники, кроме бронированных. Скорости при этом они развивали фантастические, точно неслись на реактивной тяге, и даже якобы ненадолго взмывали в воздух, сглаживая неровности почвы, — чему способствовали продольные плоскости, при надобности выступавшие из боков. Вдобавок «торпеды» слыли хищниками, а их пасти походили на мясорубки во всяком случае, перемалывали не хуже. Как и прочих, этих чудищ никто не исследовал, даже нормального вскрытия не проводили: как они устроены, чем дышат, кого любят. Зачем крутарям тратить время на ерунду? Пахать надо!
Но главным оставался вопрос: откуда взялось это зверье — ведь десяток лет назад о нем даже не слыхали. Некая статистика по этим вопросам все же накопилась, хотя такой задачи никто не ставил. Впечатление было, словно невдалеке приоткрылась «дверь в неведомое» и с каждым годом распахивалась шире. По срокам это совпадало с пресловутым Отделением и со столь же славным упрочнением губернских границ, так что задачка становилась все занятней. Правда, ни один из выявленных хищников, подбитых или замеченных, не подходил под косвенный портрет полуночного убийцы. Вообще, если верить наблюдениям, к городу они не приближались, — так что одна задачка вовсе не отменяла другую.
