Братья добрались наконец до своей комнаты и устроили из кровати батут, соревнуясь, кто выше прыгнет. Похоже, им тут вправду нравилось. Да и остальные… не заскучают. Хорошо, Сашенька пока тихий да задумчивый. Еще бы, с его-то жизненным багажом! Но судя по интересу, с каким он следил за двойнятами, ему будет за кем тянуться. Веселая наклевывается семейка, и простор ей потребуется немалый — квартирой тут не обойтись, нужен дом.
— До вечера надо бы разобраться с остальными, — проворчал Геральд. — Вообще, хочется наконец ясности!.. А Родион, похоже, скрывает.
— Что именно?
— По-моему, он знает, где моя дочь, — что-то брезжит за его заслоном.
— Так спроси! Насколько я различаю людей, Род не станет врать.
— И каким местом ты углядела это? — осведомился он. — Помнится, даже посмотреть на него не удосужилась.
— Ушами, — ответила Энни. — Как летучая мышь.
— Ладно, тогда я отчаливаю, — сказал барон. — Серьезные вопросы, как ты знаешь, лучше задавать в упор — и чтобы свет в глаза!.. Про иглы под ногти не поминаю. Да и к чему мне его подноготная?
Из Горбунка он позвонил Шатуну и застал его уже дома, восседающим, как обычно, в своем кабинете.
— Махнем не глядя? — с ходу предложил Геральд. — Мою дочь на вашего сына.
Секунду помедлив, Род спросил с великолепным спокойствием:
— Что?
— Похоже, я отыскал вашего сынка, — прибавил Геральд.
Еще пауза.
— Которого?
— Никиту Родионовича. Наша Дана зачала его шесть лет назад, но взамен нее рожала Энни. Шутник был этот Калида — всучил Богомолу подарочек!
— Вам не кажется, что это перебор? Выходит, все мы повязаны родством?
— Что поделаешь, — пожал плечами барон. — Сей узел закручивали не мы.
— Приезжайте, — решил Род. — Здесь как раз затевается прогулка — вам понравится.
— Собственно, я уже еду.
— Тем лучше.
В гостиной Шатуна и впрямь оказалось людно. Кроме уже знакомой Геральду девочки-ползуна, худенькой, ясноглазой, строголицей, и неизменной Инессы присутствовали сразу трое: эффектная девица в легких доспехах, хмуро поглядывающая по сторонам, матерый крепыш в полном облачении и громадный детина, сложением смахивавший на медведя, а благодушной мордахой — на подростка.
— Занятный поворот, — сказал Род, кивая на крутарей. — Оказывается, по нынешним законам, включая и бандитский Предел, наследницей Аскольда стала его бывшая супруга. А поскольку главарю принадлежали едва не все накопления Семьи, эта делегация уполномочена пригласить Лану на роль атаманши. И меня опять зовут в посредники, благо пользуюсь доверием обеих сторон.
— Прелестное дитя, я знаю, зовется Настей, — сказал барон, учтиво кивая девочке. — Сия красавица, видимо, Тина, — легкий поклон девице. — Мое имя Гарри. А как обращаться к этим господам?
— Конрад, начальник Семейной гардии, боевой вождь, — подбородком Родион указал на старшего. — Киря, лучший поединщик Семьи…
Тут даже указывать не пришлось — тем более, парень сразу заулыбался, излучая щенячью приветливость.
— …и мой недавний напарник, — прибавил Шатун. — Надежен абсолютно.
Киря засиял пуще, польщенный характеристикой. А Геральд понял последние слова так, что из присутствующих сомнения вызывает лишь Конрад.
— Так мы отправляемся? — спросил тот с легким нетерпением.
— Да, все, — ответил Род. — Кроме зверей. Сейчас же гости поднялись и следом за ним направились к внутреннему дворику. Обойдя бассейн, собрались на краю обрыва, возле проема в ограждении. В два приема подъемник доставил людей к воде, где покачивалась на волнах крохотная подлодка.
Места внутри хватило как раз, чтобы не тесниться. За управление неожиданно сел Киря. Шатун расположился рядом — видно, для подстраховки. Обе красотки поместились за их спинами, вплотную к Конраду, словно взялись за ним приглядывать. А Геральд с Настей оказались позади всех, на соседних креслах, установленных по сторонам узкого прохода и перед иллюминаторами, на удивление широкими. Через минуту лодка погрузилась и над самым дном устремилась к городу, быстро наращивая скорость.
Покосившись на девочку, барон вдруг осознал, что она похожа на Родиона, — насколько может походить столь изящное существо на такую громадину. И в том броневике меж ними ощущалось понимание, какое бывает лишь у родных. Уж не сыскалась ли дочь и у Шатуна?
Вот на себя Геральд не подумал, а потому изумился, когда Настя придвинулась к нему и тихо произнесла:
— Род сказал, что вы, наверно, мой отец. По-вашему, это правда?
Барон даже растерялся от такого виража. Чтобы его прославленное чутье лопухнулось настолько!.. Действительно, пора на свалку истории.
— И про свою мать ты знаешь? — спросил он шепотом.
— Род считает, что это может быть Лана.
— Девочка, я был бы счастлив иметь такую дочь, — пробормотал Геральд. — Только…
— Тоже не чувствуете, да? — Настя вздохнула и по-взрослому добавила: — Ну, все равно же придется делать анализы, тогда и выяснится.
— А тебе хочется, чтобы твоим отцом оказался Род? — поинтересовался барон уже с некоторой ревностью.
На что она ответила странной фразой:
— А это я знаю — анализы тут ничего не изменят.
— Значит, отцов у тебя может оказаться два?
Не колеблясь, девочка кивнула.
— И впрямь черт ногу сломит, — пробормотал Геральд. — У сына три матери, теперь и дочь не поймешь, чья.
— Может, не подтвердится еще, — утешила она. — Вдруг Род ошибся?
— Ну да, и на солнце есть пятна! — хмыкнул барон. — А такая мать тебе подойдет?
— Видно будет, — пожала Настя плечами. — Для того и еду.
— Плывешь, — поправил он.
— Да, правда, — согласилась девочка и повернулась к иллюминатору. И туда же, поверх ее тонкого плеча, посмотрел Геральд.
«Малютка» уже неслась сквозь подводные просторы с изумительной скоростью. В отдалении, за сумеречной мглой, маячили тени прибрежных скал, но заворачивать лодка явно не собиралась, хотя уже вполне могла достичь города. Значит, путь их лежал дальше. Уж не в загородную ли базу Семьи?
— А если Дик подвалит? — вдруг спросил Конрад. — Не боишься?
— Пусть, — ответил Шатун. — Еще неизвестно, кто за кем поохотится.
— Ты всерьез?
— Прошлой ночью он так шарахнулся о берег, что свою пушку повредил крепко, — пояснил Род. — И двигатели, похоже, разладились.
— Тебя послушать — это не зверь, а машина!
— Тогда уж зверь-машина, эдакий природный киборг… Понятно, что природа не наша.
Судя по времени, уже и фиорд покойного Аскольда остался за кормой, но лодка все так же мчала вдоль берега. Насколько Геральд знал, дальше был только заброшенный поселок, где когда-то жил Калида, да брошенный завод — точнее то, что от него сохранилось: пустые здания, давно лишенные оборудования,
