дочь. Сперва-то Отец хотел сам… но я отказалась. Тогда он неожиданно развеселился и решил подсунуть Богомолу сюрприз. Насколько знаю, обман сразу не раскрыли, но в Питомник меня все равно перестали пускать. А Калида велел не высовываться, подождать до лучших времен — если не хочу лишиться всего. Тогда я еще верила ему… и боялась за тебя.
— А где няня? — резко спросил Род. — По всем канонам, пора возникнуть и ей. Старая, толстая, желательно негритянка… Так, Гарри?
— Не вполне, — посмеиваясь, ответил тот. — Няня в наличии — она же кормилица. К сожалению, даже не мулатка. К счастью, молодая и статная.
— Надеюсь, не Инесса? — обеспокоился Шатун едва не всерьез.
— Нет. Скорее всего, вы незнакомы.
— Впрочем, Инесса никогда не кормила грудью…
— Зовут Клавдией, — прибавил барон. — Собственно, у нее больше прав называть Никиту сыном — даже Энни это признает.
— А уж ты тут на третьем месте, — сказал Род, глядя на женщину. — Не рожала, не растила. И как теперь быть с гулянием по берегу?
Конечно, ответа не получил.
— Пошли, Настя, — позвала Лана, вставая с шезлонга. — Покажу наше гнездовье. Надеюсь, твои отцы не станут возражать, если ты погостишь у меня хотя бы сутки.
Дождавшись подтверждающего кивка Рода, девочка поднялась и зашагала рядом со своей потенциальной мамой. А фигуры у них и впрямь похожи.
— Странная встреча, не находите? — задумчиво сказал Геральд, глядя им вслед. — Ни восторгов, ни лобызаний. Словно бы актерам не разъяснили, как играть, и они просто бубнят по бумажкам. Никто ни в чем не уверен… Кстати, мне почудилось или Инесса в самом деле грустная?
— Есть с чего.
— И что стряслось, если не секрет?
— Застукал за шмоном, — ответил Род. — По ее словам, работает на ЦРУ.
— Что, и она тоже?
Барон расхохотался.
— По крайней мере, вы с нею не спите, — прибавил он, отсмеявшись. — А вот что мне делать с Энни?
— А она на кого пашет?
— Говорит, на ФСБ. Да какая, в сущности, разница!
— Все-таки патриотка… может быть.
— Патриот, сударь мой, если он не полный дебил, не станет служить в органах. А Энни кто угодно, только не дура.
— Собственно, почему?
— Почему не станет служить или почему не дура? — уточнил Геральд.
— Первое.
— Потому что главным врагом страны, если понимать ее, как общность людей, чаще выступает собственное государство — точнее сказать, его аппарат.
— Ну, это перебор. Парадоксы любите?
— И ведь так глупо вляпаться! — удивился барон себе. — С моим-то опытом интриг… Ловко подловили, да? Видно, знали, на чем.
— А что же сама Энни?
— Ей эта катавасия с самого начала была не по нутру… Так ведь работа — ничего не попишешь!
— Похожая ситуация — имею в виду Инессу.
У Геральда вновь прорвался смех.
— Вам не кажется, что мы следуем параллельными курсами? — спросил он. — Шутки судьбы!
— Следовали, — поправил Род. — Лично я намерен круто менять курс.
— В сторону незаурядов? Кстати, что собираются они делать с нашими зверенышами?
— Скорее всего отправят на безлюдный островок, подальше от здешней среды, и будут пытаться вернуть к норме. Конечно, после всего, что сделали с мальцами и что натворили они, вряд ли стоит ожидать многого.
— Значит, физического бессмертия мне не видать, как своих ушей без зеркала, — сказал Гарри, уныло качая головой. — Если только не запродам душу. А вот если стану паинькой, за меня, может, похлопочут перед Мировым Духом. И тогда еще есть шансы влиться в него… посмертно. Я не прав?
— Кто может очертить границы незаурядам? Возможно, с годами они научатся одаривать вечностью.
— «Только вот жить в этом мире прекрасном…» Друг мой, у меня осталось не так много времени, — барон усмехнулся половиной рта. — Хотя годков двадцать-тридцать я, пожалуй, еще протяну, не впадая в хилость или маразм. Возможно, и полноценных детей успею вырастить — по-моему, Энни не прочь в этом поучаствовать. Так что генный задел не пропадет, а накопления будет кому передать. Тоже ведь немало, верно?
— Что, решили сваливать из губернии? — поинтересовался Род.
— Еще чего! — даже возмутился Геральд. — Чтобы я пропустил такую драчку!.. А что тогда передавать сыну?
— Кстати, не хотите заделаться здешним комендантом? — неожиданно предложил Шатун. — Лане ныне прибавится хлопот, и пока не утрясется, рядом пригодился бы знающий человек. Умелых исполнителей тут хватает, — он кивнул на юнца в плаще, маячившего неподалеку, — но в руководстве — сплошная самодеятельность.
— А что вы разумеете под «утрясется»?
— Оптимально будет, если Лана сойдется с Конрадом. Присяга присягой, но у того в Семье немалый вес. А к хозяйке наш вожачок дышит неровно — очевидно, поэтому и не возбухает сейчас. И Лане он не противен.
— По-вашему, она настолько рассудочна?
Род пожал плечами.
— Один раз Лана уже показала это, — сказал он. — Когда от меня ушла к Аскольду. Любовью сыт не будешь, да и потомству требуется прикрытие. А теперь ей приходится отвечать за целую кучу родственников — эдакий маленький народец, затеянный Калидой, — и перспективы после смерти Аскольда открылись заманчивые. Кто знает: может, так и возникают царицы? Плоть от плоти народной. Все же Лиза на эту роль годилась мало.
— А голова у Ланы не закружится от таких высот?
— До сих пор у нее хватало ума слушать мои советы, — пожал плечами Шатун. — Надеюсь, большая власть оглупит ее не сильно. У вас-то иммунитет к таким вещам. Кстати, и вашим подопечным будет тут безопасней.
— Сплошные плюсы, верно? — хмыкнул барон. — А если Конрад посчитает, что я обретаю в этом конгломерате чрезмерное влияние?
— Не думаю, что он захочет получить меня в кровники. Да и вы — не одуванчик. Не говоря о том, что здешние Горынычи любых крутарей заткнут за пояс. Ведь это те же Хищники, только прирученные.
— Но цапнуть при случае могут, да?
— Своих — нет. Авторитет Главы для них непререкаем, а любые его приказы обсуждению не подлежат. И если Лана переподчинит Горынычей вам…
Размякшим взглядом Геральд окинул малышек, уже заполнивших пляж, — загорающих, купающихся, резвящихся, — как видно, это обычное их времяпрепровождение. И какая судьба уготована девочкам? Послужат становлению будущей империи, упрочивая союзы Ланы с другими Семьями? Благо родовая спайка здесь нерушима, а обижать крох чревато гибелью.
— А что же Пирамида? — спросил он. — Если местные уроды и впрямь снюхались с пришлыми, тут может вздуться волдырь похлеще Колпака. И тогда не поздоровится всем: Семьям, торгашам, наемам, а уж
