— Уверена.
— Ну, поглядим.
После общения с прежней пассией, и впрямь оказавшимся не пустым, барон отправился на свою базу, выкупленную у Фанта вместе с обстановкой. Бывший хозяин наверняка уже убрался из города, радуясь, что отпускают живым, и вступать в законные права было самое время.
По пути Геральд позвонил Кторову, поинтересовался, как идут дела.
— A-a, лучше не спрашивай, — проворчал тот. — Опять угодил под Струю, и тут такое полезло!.. Персонажи плодятся как кролики. Уже начал и симпатяг убивать, а меньше не делается. Подумываю об атомном заряде, чтобы раз — и тишина!
— Это называется сублимация, — сообщил Геральд, ухмыляясь. — Видно, в настоящей жизни тебе не хватает действия.
— Предлагаешь взаправду укокошить парочку хмырей? Дело, понятно, прибыльное, зато и хлопот больше. Лучше уж сублимировать.
— Ну, помогай бог, — сказал барон, отключаясь. В дверь его новой квартиры названивал некий тип без особых примет. На попрошайку или коммивояжера он не походил: слишком мрачен. На убийцу, впрочем, тоже — даже если сделать поправку на вопиющий непрофессионализм большинства нынешних душегубов.
— Не открывают? — спросил Геральд сочувственно.
Покосившись на наглеца, тип раздраженно пробормотал что-то себе под нос.
— Тогда позвольте мне, — сказал Геральд, доставая ключи. Держался, однако, настороже — мало ли? А если тот устроился киллером на полставки, в свободное от основной работы время? Детишек-то надо кормить. И супружница каждый день пилит.
— Так вы живете тут? — сообразил гость.
И откуда он, такой умный? Как же его недоставало!..
— Ну, вы заходите? — осведомился барон. — Или будете продолжать трезвонить? Тогда я лучше отключу пищалку — нервы, знаете ли.
Приосанившись, субъект отрывисто кивнул и вступил в проем. Еще один поручик, надо же. Не наиграются никак. Или этот — штабс-капитан?
Посмеиваясь, Геральд завел его в комнату, которая у Фанта служила гостиной, указал на кресло. Сохраняя выправку, гость сел, быстро оглядел обстановку.
— Я от Шувалова, — произнес он значительно.
— Да я уже понял. Кроме него, про эту нору никто не знает. Кстати, вы раньше условленного.
— На четверть часа.
— В наших делах, поручик, — веско сказал Геральд, — каждая минута играет роль.
«Поручика» гость проглотил не поморщась — стало быть, попадание. И остальное скушал с серьезностью. Уважает!
— Кстати, ваше имя?
— Князь Потоцкий, — представился тип, дернув головой еще раз. — Корнелий Павлович.
«Маркиз Карабас», — едва не брякнул Геральд в ответ. И что они сплошь графы да князья — других титулов нет? Мелко я плаваю, вот что. Впрямь, что ли, на герцогство посягнуть? За особые, так сказать, заслуги. А Шувалов похлопочет перед великой княгиней. Сейчас-то к титулу не прилагают земли — так что проблем никаких.
— Ладно, — сказал Геральд, — рассиживаться не будем. В другое время, князь, охотно бы с вами поболтал, но ныне все дела — срочные. Кстати, вы не привели за собой «хвост»?
— Барон!..
Восклицание сопровождалось оскорбленной миной: дескать, обижаете, сударь, — с моим-то опытом конспирации!.. Н-да, явная самодеятельность. Народные, так сказать, таланты. Тут уж либо энтузиазм, либо умелость. Из всей тамошней команды лишь Шувалову удается совмещать оба качества.
— Видимо, князь, вам поручено проводить меня на совещание?
— Так точно-с, — клюнул тот головой снова.
— Ну так поехали!
Добирались на машине Потоцкого, предоставив Горбунку следовать сзади. И ехать оказалось близко — впрочем, в этом городке всё рядом. Совещание проводилось в старом доме, громоздившемся на краю обитаемого Центра и уже опустевшем наполовину. Под свои нужды Шувалов оккупировал там целый подъезд, а в огромном вестибюле устроил гараж. Впрочем, сегодня тот был заполнен под завязку, и машины пришлось оставить во дворе, сумеречном и угрюмом как колодец.
Следом за провожатым Геральд взошел на второй этаж, миновал величественную прихожую, вступил в изрядную залу. Все уже были в сборе, тем более что обитали они в этом же подъезде, а не в отеле, как большинство других. Конечно, если не считать Арсения Кедрина, аборигена. А если исключить и Шувалова, то в комнате присутствовали трое. И расселись они в разных углах, подальше друг от друга.
Князь Гиршфельд, якобы имеющий сродство с монаршей фамилией, требовался больше для антуража — импозантный, седовласый, величественный. Время от времени он даже подавал голос, хотя лучше бы помалкивал. Видом-то князь был предводитель, но во все времена увлекали его за собой другие, куда более инициативные. Вроде того же Шувалова, для которого монархизм сделался смыслом, а борьба за возвращение престола — способом жизни.
Еще один князь, Алексеев, — длинный, нескладный, с маленькой головой и мелкими чертами. Он имел все хрестоматийные признаки вырождения и откровенно гордился ими, как подтверждением своего аристократизма. Правда, соображал Алексеев неплохо, то есть был похитрей старого Гиршфельда и на рожон не лез. А иногда даже подбрасывал дельные мысли.
Графиня Криворукова — сухощавая, тонкая, напоминавшая балерину-пенсионерку или модель, из-за возраста покинувшую подиум. Красивой ее не назовешь, но к внешним проявлениям породы придраться трудно, что придавало графине известную сексапильность. Забавно, что она походила на Клер, точно родная сестра, — может, и впрямь общая кровь? Надо порыться в их родословных.
Из всех лишь Шувалов выглядел внушительно: рослый, плотный, решительный. Он-то и начал разговор:
— Кажется, вы слегка задержались, барон. Мы ждали вас вчера.
— С чего это? — удивился тот, усаживаясь так, чтобы видеть всех. — Разве я обещал?
— А разве нужно объяснять значимость нынешних событий? И княгиня тут уже вторые сутки!
Мысленно сосчитав до пяти, Геральд сказал, стараясь говорить плавно:
— По-вашему, у меня нет иных дел, кроме этой странной затеи с помазанием? Честно сказать, граф, до последнего момента я не был уверен, что соглашусь. И если б мне не сделалось любопытно…
— Вообще я рассчитывал на это, — усмехнулся Шувалов. — Поскольку наши цели вас не волнуют. А нынешняя наша… «затея»… и вовсе кажется вам авантюрой.
— Как это верно, граф! Я бы даже выразился сильней…
— Не стоит, — прервал тот. — Не та аудитория, чтобы выражаться. А я знаком с вами давно и вполне представляю, чего от вас ждать. Собственно, потому и позвал: вы нужны нам. С вашим опытом, навыками, даже с вашим скепсисом. Тем более, ситуация впрямь рискованная.
— Во что вы ввязались, Алексей Георгиевич? — спросил Геральд. — Я еще понимаю Арсения — он натура восторженная, склонен к перехлестам. В конце концов, вам не жаль девочку? Конечно, идеалы дорого стоят, но приносить на алтарь человеческие жертвы…
— Барон, не забывайтесь!
— Граф! — в тон ему воскликнул Геральд и прибавил совсем в ином стиле: — Может, выйдем на пару слов?
У Шувалова, однако, хватило ума сообразить, что над ним надсмехаются.
— Что имеете возразить по существу? — спросил он. — Уж вы не станете бубнить: «Этого нет, потому что не может быть»!..
— Ну допустим, Пророк действительно наделен таким даром, — сказал Геральд. — Предположим далее, что он не прочь поделиться этим с Лизаветой, сделав ее провидицей, слышащей Бога… а заодно
