вся его внутренность. Рядом, переживая нечто подобное, хрипел Мурзила. Их словно выворачивало наизнанку, выкручивало, выдирало… Все это длилось несколько секунд, а потом резко прекратилось. Внутренности, к удивлению, остались на месте. Однако оба, и водитель, и пассажир, почувствовали себя основательно опустошенными, словно хорошо вычищенные ассенизаторами дворовые уборные…
В это время на крыше автомобиля неподвижно распласталось задебелевшее тело лесной бабы, увеличившееся в объеме до размеров добропорядочной пенсионерки. Баба утробно похрюкивала, словно после чрезмерно обильного обеда. Леший, пощипывая себя за ухо, висел прямо над ней.
— Ну, что, потешилась ноздря поросячья? — брезгливо спросил он. — Теперь мой черед, сгинь из-под руки.
Баба тяжело вздохнула, прильнула напоследок к металлической крыше, потом резко от нее оттолкнулась и, взмыв вверх, взгромоздилась на спину к лешему. Тот пошатнулся в воздухе, скрипнул зубами, но сдержал равновесие и взялся делать пассы руками в сторону автомобиля. Вокруг заклубилось туманное облако, оно становилось все гуще и гуще и наконец совсем поглотило в себе черное блестящее тело «BMB»…
Пинцет едва-едва начал приходить в себя, когда вдруг что-то случилось с дорогой. Сначала резко потемнело, так что дороги вовсе не стало видно, потом появился свет, но какой-то неестественно-рассеянный и словно неживой. За окнами исчезли деревья, поле, да и вообще все исчезло: машина сейчас двигалась по какому-то пестрому искусственному ковру, в зеленых, голубых и коричневых разводах. Мелькали какие-то странные, смутно знакомые слова, написанные прямо на поверхности ковра: Киров… Березняки… Серов… Тобольск… Туруханск…
— Смотри, змейка голубая вьется, — с глупой ухмылкой прошлепал губами Мурзила, — а над ней написано «Нижняя Тунгуска». Это речка такая. Я в атласе видел.
— Какой атлас? Что за хренотень? — чувствуя, что теряет рассудок, выдавил из себя Пинцет.
— Атлас по географии, я у брата моего видел, — еще шире растянулся в улыбке Мурзила. — Мы, кажется, сейчас по этому атласу и едем.
— Что-о-о? — прохрипел Пинцет, а в следующее мгновение чудовищной силы удар вытряхнул их обоих из автомобиля наружу и уложил в глубокий голубой мох…
Первым поднялся на ноги Мурзила. Он осмотрелся, ошалело поглядел на родной «BMB», намертво застрявший меж двух огромных древесных стволов; на глухо смыкающиеся высоко вверху кроны деревьев, так что небо сквозь них едва-едва просматривалось и тихо по-собачьи заскулил.
— Где дорога? — спросил только что поднявший голову со мхов Пинцет. — Где эта хренова дорога?
Дороги не было и быть не могло. Вокруг расстилалась глухая первозданная тайга, и до места падения Тунгусского метеорита оставалось всего-то каких-нибудь сто верст…
* * *
До города леший дотянул уже с трудом, баба настолько потяжелела, что даже четырем табунам скакунов нести ее стало не по силам. «Это ж надо так перебрать гадости человеческой? — глухо ворчал леший. — А в них-то самих сколь дрянца этого вмещается? Силы лесные! Вот тебе и худое слабосильное племя!» Когда внизу промелькнули корпуса двух технических лицеев, леший наконец сдался.
— Все, садимся, мочи нет, — прохрипел он, — далее пешим ходом.
— Слабэньки нынче лесные мужики, — шумно гукнула баба, — не то, что в прежние времена, вот тогда…
— Цыц, — оборвал леший, — ответишь, когда спрошу, а сейчас без лишнего шороху за мной. Когда разрешу пошуметь, пошумишь, а так — ни-ни.
— Заметано, — пообещала баба и, икнув, начала сдуваться.
Худела она прямо-таки на глазах, видно не очень-то калорийная пища ей перепала. Леший с раздражением оглядел ее пульсирующее тело, поправил пустую котомку за спиной и протянул попутчице помело.
— Спрячь до времени, — наказал строго, — пригодится еще.
— Сей момент, — баба ловко скомкала летающий агрегат до размеров небольшого шарика и затолкала его себе за щеку. — Сделано!
Они неспешно двинулись по улице Леона Поземского, как обычные городские жители, изрядно обносившиеся и общипанные нестроениями и претрудностями жизни. Даже безразмерный, шитый в позапрошлом веке сарафан лесной бабы, не очень-то бросался в глаза на фоне бомжеватых прикидов редких ночных прохожих. За светофором леший остановился и
