В этих криках ощущалось нечто животное — скорее физическая боль, чем страх. Казалось, она пытается одновременно кричать и говорить, поэтому все, что они слышали, было бесконечное повторение имени ее мужа. Хилари, положившая руку на каминную полку, резко повернулась — ее лицо выражало чисто суеверный ужас. Сэндерс боялся, что она вот-вот закричит сама.
Он распахнул дверь на площадку, когда крики еще продолжались, и увидел сцену, которую ему впоследствии многократно пришлось описывать.
Сэм Констейбл, полностью одетый к обеду, склонился к балюстраде, в двух шагах от ступенек вниз, удерживаясь одной рукой за стойку перил. Другую руку он поднял вверх, судорожно подергивая пальцами. В какой-то момент спина Сэма дрогнула, и Сэндерсу казалось, что он свалится вниз через перила. Но Сэм соскользнул на пол у балюстрады, а рука со стуком ударилась о пол. Сэндерс не мог видеть его лицо, пока он не перевернулся на спину.
Крики наконец смолкли.
Мина Констейбл, прикусив зубами носовой платок, неподвижно стояла в полуоткрытых дверях одной из двух комнат напротив лестницы. Сэндерс подбежал к Сэму и опустился на колени рядом с ним. Ему удалось нащупать слабый пульс на запястье, который тут же прекратился. Сэм был мертв.
Все еще стоя на коленях, Сэндерс огляделся вокруг. Двери его спальни, а также комнат Мины Констейбл и Хилари были открыты. Со своего места он мог заглянуть под стулья, под кровать и даже под туалетный столик у задней стены в комнате Хилари, и ему удалось разглядеть предмет, очевидно случайно закатившийся под столик.
Это был белый поварской колпак с плоским верхом.
Высокие напольные часы на лестничной площадке неторопливо и чопорно пробили восемь.
Глава 5
Краем глаза Сэндерс видел, что на площадке, кроме него, находятся еще трое. Мина Констейбл по- прежнему стояла в дверях; ее подбородок вздрагивал. Хилари сделала два шага вперед и остановилась. Лоренс Чейс только что открыл дверь своей спальни.
Тусклые лампы горели в углу, возле напольных часов, которые скорее шуршали, чем тикали. Тени балясин балюстрады падали на лицо и тело Сэма Констейбла. Отогнав посторонние мысли, Сэндерс обследовал тело. Результаты вызвали не тревогу, а скорее облегчение. И все же…
Сэндерс не столько увидел, сколько почувствовал, как Чейс на цыпочках подошел к нему и сделал несколько малоэффективных попыток заглянуть ему через плечо. Он не оборачивался, пока Чейс не схватил его за руку. На Чейсе не было ни пиджака, ни воротничка, крахмальная рубашка оттопырилась между полосатыми подтяжками, а длинная шея казалась еще длиннее. Воротничок он держал в другой руке.
— Неужели он мертв? — хрипло заговорил Чейс.
— Увы, да.
— Сэм мертв?!
— Смотрите сами.
— Но этого не может быть! — воскликнул Чейс, одной рукой продолжая держать Сэндерса, а другой тряся воротничком у него перед глазами. — Это неправда! Он не мог иметь в виду ничего подобного!
— Кто и чего не мог иметь в виду?
— Не важно. Просто скажите, отчего умер Сэм.
— Спокойно, иначе вы перебросите меня через перила. Отойдите, черт возьми!.. По-моему, это разрыв сердца.
— Разрыв сердца?
— Да. Или просто сердечный приступ, при котором слабое сердце само перестало биться. Да отойдите же, наконец! — Сэндерс оттолкнул руку с воротничком — ему казалось, будто целая сотня воротничков маячит у него перед глазами. — Вы слышали, как он говорил о приступе. В каком состоянии было его сердце?
— Сердце? — переспросил Чейс с нескрываемым облегчением. — Не знаю. Вероятно, в скверном. Лучше спросите Мину.
Хилари бесшумно присоединилась к ним.
— Слушайте меня, — обратился к обоим Сэндерс, — и, пожалуйста, делайте то, что я вам скажу. Не прикасайтесь к нему и не позволяйте другим. Я вернусь через минуту.
Сэндерс направился к полуоткрытой двери, где ждала Мина Констейбл. Слегка подтолкнув ее, он вошел в комнату следом за ней и закрыл дверь.
Женщина не сопротивлялась, но ее колени начали подгибаться, как ножки бумажного фонарика. Сэндерс поддержал ее и осторожно подвел к креслу. Мина еще не закончила переодеваться — на ней был плотный розовый халат с пятнами на рукаве, похожими на следы воска, оставлявший открытыми только жилистые руки и бледное лицо под растрепанными черными волосами. Вся ее живость исчезла. Губы побелели, а пульс частил. Осознав, что ее оторвали от мужа, она попыталась встать.
— Сидите, миссис Констейбл. Сейчас мы ничего не можем сделать.
— Но он не мог умереть! Я видела…
— К сожалению, он умер.
— Вы должны знать. Ведь вы врач, верно?
Сэндерс кивнул.
После длительной паузы женщина откинулась на спинку кресла. Казалось, страх проходит, сменяясь чем-то еще. Ее большие глаза наполнились слезами.
— Это сердце, не так ли, миссис Констейбл?
— Что вы сказали?
— У него было слабое сердце?
— Да, он всегда… Нет, нет, нет! — внезапно крикнула Мина, приходя в себя. — Сердце у него было крепким, как у быка! Доктор Эдж проверял его всего неделю назад. Да и какое это имеет значение?.. Я не успела дать ему два чистых носовых платка. Это последнее, о чем он меня попросил.
— Но что произошло, миссис Констейбл?
— Не знаю. Не знаю!
— Тогда почему вы кричали?
— Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Сэндерс старался не показывать сочувствия, которое он испытывал.
— Мне не хочется досаждать вам, миссис Констейбл, но нам необходимо кое-что предпринять. Мы должны вызвать его лечащего врача, а может быть, и полицию. — Он почувствовал, как напряглись мышцы ее руки. — Я возьму это на себя, если вы только расскажете мне, что произошло, чтобы я мог этим заняться.
— Да, вы правы. — Она попыталась сжать челюсти, но от усилия слезы потекли еще сильнее. — Я сделаю это. Вы вели себя со мной очень достойно.
— Тогда что случилось?
— Он был там…
Они находились в спальне Мины Констейбл — уютной и в то же время строго меблированной. Комната соединялась со спальней ее мужа через маленькую ванную. Сейчас все двери были открыты, и женщина указала на другую спальню.
— Он был там — только что закончил переодеваться. Я сидела здесь, за туалетным столиком. Я еще не была готова — мне пришлось помогать Сэму, поэтому я опаздывала. Двери были открыты. «Я иду вниз», — крикнул Сэм. (Это было последнее, что он мне сказал.) «Хорошо, дорогой», — ответила я… — Воспоминание едва не вызвало новый поток слез, хотя она старалась даже не моргать.
— Да, миссис Констейбл?
— Я услышала, как закрылась дверь его спальни, ведущая на площадку.
Женщина снова умолкла.
