жена собирается его убить. Конечно, на три четверти это была шутка — он никогда всерьез в это не верил. Но Сэм принадлежал к людям, которым нравится подпускать такие шпильки по адресу жены — на три четверти в шутку, но на четверть как предупреждение не пытаться играть в грязные игры. Все, что он говорил, было приправлено и приперчено намеками на это. Он даже указал, как она может его убить. «Мина когда-нибудь прикончит меня, все роняя». И более конкретно: «Она убьет меня и представит это несчастным случаем, как в том деле, о котором писали газеты». Ха! Это был удар исподтишка, но оба они поняли, о чем речь, потому что сведения об упомянутом деле содержались в альбоме вырезок Мины Констейбл.
Что, по-вашему, думала его жена, покуда он обвиняюще смотрел на нее? Мина слышала такое раньше. Она была нервной женщиной, страдающей от последствий малярии и обладающей чрезмерно развитым воображением. И она по-настоящему любила это старого хрыча. «Бедняга Сэм думает, что я могу убить его. Конечно, у меня такого и в мыслях никогда не было, но что, если я сделаю это нечаянно?» Тогда она полностью доверяла Пеннику и отнесла его пророчество на свой счет. «Если бы такое произошло, меня бы повесили». Мысль была не из приятных.
— А Пенник?
— Пенник несет ответственность за все. Он — бог из машины.[36] Его личность была куда более мощной, чем вам казалось. Он заставил группу вполне адекватных людей думать о том, о чем они и не помышляли. Вас, молодой человек, — что вы охладели к Марше Блайстоун, Хилари Кин — что не худо бы избавиться от мачехи, Сэма Констейбла — что жена может его убить, а Мину Констейбл — что она случайно может это сделать. Эмоциональное давление было слишком высоким. Что-то должно было взорваться. И это взорвалось.
В половине восьмого Констейблы удалились в свои комнаты переодеваться. Женщине с трясущимися руками и разгулявшимся воображением пришлось наполнять для Сэмюэла ванну и вдевать ему запонки в рубашку. Сэм уже внизу намекнул, как она может убить его во время одевания. Предположим, это случится? Предположим, у нее есть подсознательное (господи, как же мы все любим это слово и боимся его!) желание убить его? Это самая скверная мысль.
Принял ли ванну Сэмюэл, как только они вошли в свои комнаты? Позже Мина утверждала, что принял и был одет до такой степени, что она завязывала ему шнурки на туфлях, прежде чем он побежал выяснять, почему без четверти восемь в соседней комнате разбилась лампа. Но мы доказали, что она лгала. Без четверти восемь Сэм был только в халате и шлепанцах, и он еще не принял ванну. Он так долго ворчал на жену, заставляя ее нервничать еще сильнее, что только собирался принимать ванну, когда лампа разбилась. Выяснив, в чем дело, он пошел в ванную между без четверти восемь и восьмью.
Сэмюэл постоянно жаловался на холод. Он не мог согреться. Фактически последнее, на что он негодовал, прежде чем вы разошлись в половине восьмого, был холод в доме. Что же он сделал с целью справиться с этой манией в помещении, где людям действительно бывает холодно? Я имею в виду ванную.
Г. М. злорадно посмотрел на Сэндерса.
— Вы, сынок, пару раз видели в ванной портативный электронагреватель. Однажды вы даже споткнулись об него, верно? Однако в высшей степени странно, что, хотя вы видели там нагреватель в субботу и воскресенье, вы не увидели его в пятницу вечером, когда заглянули в ванную вскоре после смерти Сэма Констейбла.
Это была правда.
Сэндерс слишком хорошо помнил пахнущую сыростью ванную, когда он заглянул в нее в поисках снотворного для Мины Констейбл. Он помнил каждый предмет — и нагревателя среди них не было. Но позже крашенное под бронзу изделие появилось там снова — и он, и Мина натыкались на него.
— В ванной все еще пахло сыростью, — сказал Сэндерс.
— Конечно, — буркнул Г. М. — Потому что Сэмюэл Хобарт принял ванну только после без четверти восемь. Черт побери, я буквально вижу и слышу его! Он влез в ванну, жалуясь на холод и сквозняк. Его жена хлопотала рядом, как слуга, когда тот находился дома. Муж был для нее королем и императором. Машинально и даже не подумав, как поступал тысячи раз со слугой, он рявкнул на нее, требуя перенести портативный нагреватель ближе к ванне. Ею овладели, как она того и боялась, подсознательный страх или желание. Мина подняла нагреватель руками, которые не могли удержать даже стакан, поскользнулась и уронила его в ванну. Это означало верную смерть, джентльмены.
Г.М. глубоко вздохнул.
— Совет графства Лондон с полным основанием установил строжайшие правила относительно пользования электроприборами в ванных. Внутри не разрешено устанавливать даже выключатели. А уж подносить электронагреватель к наполненной ванне — самоубийственное безумие…
Если он падает в воду, немедленно происходит короткое замыкание. Вся мощь электротока проходит через самый лучший проводник — воду — и тело жертвы, сидящей в ней по плечи. На теле не остается ни следов, ни ожогов, так как область поражения слишком велика. Единственный признак — расширенные зрачки. Два подобных случая произошли недавно в Бристоле, и Мина Констейбл хорошо о них знала, так как вклеила в альбом газетные вырезки. Напряжение особого значения не имеет — 210 вольт убивают наверняка. В итоге, роняя вещи, Мина убила мужа, как он и говорил. То, чего она боялась больше всего, произошло в действительности.
Что дальше? Мина стояла в темной мокрой ванной, рядом с мертвым мужем. Ей нужно было проверить, мертв ли он на самом деле. Свет погас из-за короткого замыкания. Но как мы выяснили, в Форуэйзе установлена система так называемых распределительных пробок, каждая из которых обслуживает две или три комнаты. Поэтому свет отключился только в ванной и комнатах Мины и Сэмюэла Хобарта.
На комоде в комнате Сэма стояла пара свечей. Мина вбежала туда, зажгла свечи и принесла их в ванную, при этом закапав воском не только свой рукав, но и ковер. Одно пятно осталось у ножки кровати, а другое — у двери в ванную. Помните, сынок? Когда мы говорили с ней в воскресенье, она стояла в дверях ванной. Я советовал обратить внимание на восковые пятна, одно из которых находилось рядом с ней. Мне чертовски жаль, что из-за нас она пережила скверный момент, но ничего не поделаешь.
Итак, Мина убедилась, что муж мертв, и не сомневалась, что ее за это повесят.
Вам известен характер этой женщины. Мысленно она видела судью, эшафот и себя на нем. Трюк Пенника завладел ее воображением полностью. Никто не поверит, что это несчастный случай. Сэмюэл Хобарт практически в присутствии свидетелей заявил, что она убьет его «и представит это несчастным случаем, как в том деле, о котором писали газеты». Она и сама прикидывала, не использовать ли подобный способ убийства в очередной книге.
Вы знаете, о чем думала Мина, стоя в ванной со свечой в руке. «Разве ты не можешь притвориться, будто не делала этого?» — нашептывал ей бесенок. «Нет-нет, я любила его и не хочу притворяться». — «Но ты ведь не намеревалась это делать». — «Это не важно». — «Ты могла бы вытащить его из ванны и представить все так, будто не имеешь к этому отношения».
Мина бесконечно любила мужа, но не могла вынести мысль, что ее арестуют и повесят. Она еще никогда не думала более быстро и лихорадочно. Со свойственным автору нескольких романов профессионализмом Мина Шилдс придумала план за две минуты. Однажды она написала детективный роман (кажется, это комментировал молодой Чейс), где убийца прикончил жертву в одном месте, а затем перенес тело в другое, представив все так, будто смерть наступила там.
— Да, — мрачно кивнул Сэндерс. — Чейс упоминал об этом, представляя меня Мине Констейбл, — он заявил, что отказывается верить, будто это возможно.
— Выходит, идея носилась в воздухе? Ну, ум Мины снова сработал в том же направлении — перенести тело. Не составляло труда незаметно ни для кого включить свет снова. Коробка с пробками находилась в шкафу в ее спальне. Она привинтила запасную пробку и вернула свечи на комод в комнате мужа. Следующий этап был для нее ужасен — ей пришлось одевать его. Я видел Мину в воскресенье и не сомневаюсь, что только страх перед виселицей заставлял ее продолжать играть роль. Было достаточно легко перетащить Сэма — весил он не так много, а вы обратили внимание на ее крепкие запястья. Я видел, как маленькие женщины раздевали мертвецки пьяных мужчин и укладывали их в кровать. Мине предстояло совершить обратное. В ее распоряжении было добрых десять минут. Одежда лежала наготове — даже запонки были вставлены в манжеты.
Ей, должно быть, казалось, что самое худшее будет вытаскивать мужа на площадку. Она прислонила
