себя в выгодном свете. — Это все, о чем мы, англичане, способны думать. Ну, доктор, попробуете снова?
— Да. Продолжайте.
— Ладно… Ага, это уже лучше! — Пенник прикрыл глаза ладонью, глядя сквозь пальцы. — Теперь вы играете честно и сосредотачиваетесь на эмоциях.
И Пенник без колебаний поведал о Марше Блайстоун в кругосветном плавании с Кесслером.
Сэндерс испытывал странное ощущение, как будто на него воздействуют физически, вытягивая факты, как зубы.
— Надеюсь, вы… э-э… не возражаете? — прервался Пенник. — Как правило, я не бываю настолько откровенным. Я придерживаюсь девиза королевы Елизаветы: «Video et taceo» — «Вижу и молчу». Но вы просили меня определить, на чем вы сосредоточились. Конечно, некоторые вещи вы очень старались скрыть от меня… — Он заколебался. — Мне продолжать?
— Да, — сквозь зубы ответил Сэндерс.
— Я предпочел бы…
— Продолжайте.
— Тогда о более недавнем. — Пенник внезапно стал походить на сатира. — С момента прибытия в этот дом вас очень привлекает мисс Кин — возможно, это эмоциональная реакция. Вот в чем причина вашего настроения. Вы думаете о том, не подходит ли мисс Кин вам больше, чем другая молодая леди.
— Так я и знал! — воскликнул Лоренс Чейс, вскочив на ноги.
Хилари молчала, как будто ничего не слышала. Она продолжала равнодушно смотреть через плечо на струю фонтана. Свет блеснул на ее пышных темно-каштановых волосах и шее, когда она обернулась. Но казалось, ее удивили не столько слова Пенника, сколько тон, которым он их произнес.
— Я прав, доктор? — снова спросил Пенник.
Сэндерс не ответил.
— Молчание — знак согласия, — сказал Чейс. — Ладно, Пенник, о чем я думаю?
— Я предпочел бы не говорить.
— Вот как? Кто-нибудь объяснит мне, почему меня всегда обвиняют в грязных мыслях? Почему всегда предполагают, будто я думаю…
— Никто этого не говорит, — мягко указал Сэндерс. — Вот в чем беда с нашей игрой. Над нами довлеет совесть.
— Ну, тогда о чем думает Хилари? — бросил вызов Чейс. — Какие позорные тайны она хранит все недели нашего знакомства?
К счастью, их прервали. Из темных недр дома, из-за стеклянной двери, обрамленной бархатными портьерами, послышались быстрые шаги и запыхавшийся голос, окликающий их. Портьеры раздвинулись, пропуская маленькую улыбающуюся женщину в сдвинутой набок шляпке. Это была хозяйка дома, которую Сэндерс приветствовал с нескрываемым облегчением. Он начинал сознавать, что игра в чтение мыслей не должна заходить слишком далеко, иначе она может привести к катастрофе. Тем не менее, с присущей людям извращенностью все настаивали на ее продолжении. В этом заключалась вся беда. Ему пришла в голову мысль: что произойдет здесь, прежде чем уик-энд подойдет к концу?
Глава 3
— Сожалею, что пришлось оставить вас одних, — сказала Мина Констейбл. — Все так дезорганизовано, что я просто не знаю, в какую сторону смотреть.
Она сразу понравилась Сэндерсу, так как буквально излучала дружелюбие и благоразумие, выглядевшие вполне искренними. Энергия этой миниатюрной женщины казалась неистощимой. У нее были большие темно-карие глаза, смуглая кожа и коротко остриженные черные волосы. Она была модно одета, несмотря на сидевшую кое-как шляпку. Тем не менее признаки недавно перенесенной малярии еще наличествовали — о ней свидетельствовали зрачки и руки, с трудом удерживающие сумку.
Мина Констейбл бросила быстрый взгляд через плечо.
— Я примчалась первой, чтобы предупредить вас, — продолжала она, еще толком не отдышавшись. — Не обращайте внимания на Сэма. Похоже, он в дурном настроении. День выдался скверный — сначала автомобильная катастрофа, а в результате нас некому обслуживать на уик-энд. Нет, со слугами, слава богу, все в порядке — они уже приободрились, хотя им пришлось нелегко. Вы ведь понимаете, не так ли?.. О!
Завидев Сэндерса, она умолкла. Чейс представил их друг другу, очевидно, от волнения, проявив несвойственное ему отсутствие такта.
— Тебе незачем льстить себе, Мина, — добродушно сказал он, обняв ее за плечи. — Вот парень, который никогда о тебе не слышал. Ты не так широко известна, как думаешь.
— Я никогда такого не предполагала, — сдержанно отозвалась Мина и улыбнулась Сэндерсу.
— Он никогда не слышал, — не унимался Чейс, — ни о «Миледи Иштар», ни о «Сатане в пригородах», ни даже… Кстати, наша Мина попробовала силы в детективном романе, но я по-прежнему считаю, что он получился не слишком удачным. Категорически отказываюсь верить, что убийца возил труп по всему Лондону, а потом убедил всех, будто бедняга только что умер в Гайд-парке. Да и героиня выглядит круглой дурой, то и дело теряющей голову. Впрочем, не будь она дурой, никакого романа бы не было.
Это заинтересовало Сэндерса.
— Простите, значит, это вы написали «Двойное алиби»? В таком случае я, безусловно, о вас слышал. И я не согласен с Чейсом. Вероятно, вам уже надоели эти вопросы, но откуда вы взяли идею относительно яда, который был использован? Она абсолютно новая и научно вполне обоснована.
— О, не знаю, — рассеянно промолвила Мина. — Я всегда прислушиваюсь к тому, что рассказывают люди. — Казалось, она старается переменить тему. — С вашей стороны было очень любезно приехать сюда, но, боюсь, мы втянули вас в кошмарный уик-энд. Как вам понравился Форуэйз? Приятный старый дом, верно? — В ее голосе послышалась гордость. — Я с детства мечтала жить в таком месте. Знаю, что многих оно приводит в ужас, но мне тут нравится. Меня привлекает сама атмосфера, и Сэма тоже — он разбирается в таких вещах. Лэрри, будь хорошим парнем и принеси нам чего-нибудь выпить. Я до смерти хочу коктейль, а Сэм наверняка сладкий вермут… Не так ли, дорогой?
Она быстро повернулась, Сэм Констейбл как раз в этот момент шагнул в оранжерею.
Мистер Сэмюэл Хобарт Констейбл собирался заговорить, но сдержался при виде незнакомца. Он тоже тяжело дышал. Даже его молчание выглядело показным, как будто он демонстрировал всем, что молчать его вынуждают исключительно хорошие манеры. Его изображали кем-то вроде людоеда, но Сэндерсу он казался всего лишь суетливым пожилым человеком лет под шестьдесят, слишком откормленным, слишком избалованным и слишком упрямым. Несмотря на невысокий рост, он был видным мужчиной, и даже сельский твидовый костюм сидел на нем настолько безупречно, что любая складка ранила бы взгляд. Произведя должное впечатление своим молчанием, Сэм Констейбл заметил открытое окно, подошел к нему и аккуратно его закрыл, после чего снова посмотрел на присутствующих.
— Как дела? — осведомился он, глядя на Сэндерса.
— Все в порядке, дорогой. — Мина похлопала его по руке. — Лэрри собирается принести нам чего- нибудь выпить — не так ли, Лэрри? — и тогда мы все почувствуем себя лучше. Миссис Чичестер обещала приготовить нам что-нибудь поесть…
Муж игнорировал ее, продолжая смотреть на Сэндерса.
— Вероятно, вы слышали, что произошло. Вам повезет, молодой человек, если в этом доме вы сможете съесть хоть что-нибудь. Некая миссис Чичестер любезно согласилась нас выручить — приготовить нормальный обед она не в состоянии, но обещает нам «немного холодной говядины» и «симпатичный салат». — При этих словах его желтоватое лицо порозовело. — Что касается меня, я не хочу немного холодной говядины и симпатичный салат. Я хочу нормальный, достойно приготовленный обед. А поскольку…
— Сэм, мне, правда, очень жаль. — Мина сняла шляпку и бросила ее на плетеный диван. — Но
