– Мы ведем себя так, как ничего не случилось.
– Это трудновыполнимо, Феникс.
– Я понимаю, но это лучше, чем ничего. Это мой корабль, и я его никому не отдам. Так что решайте, куда отправитесь... Нет, убивать я вас не буду, я просто ссажу вас на ближайшую планету, авось кто и подберет, и, скорее всего, это будут республиканцы – и далее в тюрьму.
– Роял...
– Роял, я думаю, уже пал или вот-вот падет. Планета лишилась почти половины флота, и ей просто нечем защищаться, даже если вторая половина вернулась. Сейчас, скорее всего, они ведут последний бой, и мы им уже ничем не сможем помочь.
– Все из-за тебя...
– Нет, – отрицательно качнул головой Феникс. – Идея была что надо, и, если бы не случайность, все сработало бы. Так что с вашей стороны винить меня в гибели Рояла несправедливо. Я виноват лишь в том, что чуть было не забрал вас к себе домой. Так что решайте: будем жить дружно или устраивать друг другу проблемы.
– Под дулами автоматов не слишком-то порешаешь, – усмехнулся Проныра.
– Ничего другого вам предложить не могу. Либо так, либо никак.
– Ладно, Феникс, твоя взяла, – объявил Рудольф, оглядев членов экипажа. Никакого совещания не потребовалось.
Старк дал знак, и «флибустьеры», опустив стволы «тресуров», стали покидать капитанский мостик.
– Ну что же, тогда все по местам – и вперед.
– Куда?
– Да куда глаза глядят...
– Понятно.
79
Роял, конечно же, пал. Обескровленный потерями в Аномальных Зонах, без огневой мощи двух линкоров, которые должны были захватить, свободный город не продержался и двух суток. Сигнал об этом пришел, когда «Пиранья» находилась в пяти днях пути от пиратской системы от одного из беглецов. Повсюду шныряли рейдеры и полицейские катера, выискивая подранков, не сумевших сбежать после схватки.
«Пиранья» два месяца бороздила просторы космоса, в основном вблизи АЗ, ныряя в опасные районы, стоило только на горизонте радаров появиться любому кораблю республиканского Флота. Еще через какое- то время сбилась небольшая стайка из четырех пиратских судов, спасшихся после сражения за Роял.
– На горизонте метка, капитан...
– Кто, Проныра?
– Не знаю, но не Флотские. Подать сигнал?
– Давай, – кивнул Феникс.
Месяц назад все же произошел небольшой бунт. Информация о том, что они чуть было не прыгнули в аномалию, не смогла сохраниться среди командного состава, и горячие абордажники взбунтовались. Но поскольку Старк был готов к чему-то подобному, то пристрелил смутьянов и выбросил тела через шлюз. На этом вроде бы все успокоилось.
– Ну что, принят сигнал?
– Да, они дали свои позывные.
– И кто это?
– А ты попробуй догадаться... – с улыбкой сказал Проныра.
– Марго?
– Она самая.
Феникс почувствовал невероятное облегчение. Она участвовала в нападении на линкоры у Червячной дыры, и с тех пор Старк ничего о ней не слышал, и уже начал думать, что ее сбили или ее корабль погиб из-за гравитационной аномалии. Но все обошлось, и она жива.
Они долго не могли насытиться друг другом после столь долгой разлуки и неизвестности. После бесчисленных признаний Старк не выдержал и рассказал, кто он и откуда.
– Ты меня простишь за то, что я чуть не сбежал?
Марго долго не могла прийти в себя, а потом вдруг спросила:
– Надеюсь, там ты не женат?
– Нет... – опешил Феникс.
Он ожидал какой угодно реакции, обвинений в предательстве, проклятий, угроз... Потом выматывающих уговоров и примирения, но не этого вопроса. Впрочем, так даже лучше.
– Нет, у меня там даже любимой девушки не было, не то что жены.
– Тогда на все плевать... Но надеюсь, ты не вздумаешь сбежать снова?
– Только с тобой!
И снова долгие ночи друг с другом. Они были вместе всегда, даже на мостике иногда пили кофе.
...Пять пиратских кораблей, оторвавшись от преследования и выйдя из Аномальных Зон, осели возле небольшой планетки, где пополняли запас воды и провианта. Капитаны решали, как действовать дальше. Выходить ли на большую дорогу и вновь заняться грабежом или же, как предлагал Старк, осесть где-нибудь, пока все не уляжется и все спасшиеся пираты не объединятся.
– Ты еще предложи нам фермерством заняться, – съязвил один из капитанов. – Или вообще пойти и сдаться сразу...
– И предложил бы, но знаю, что вы не согласитесь, – ответил Феникс. – Да и меня такой вариант не совсем устраивает...
Некоторые капитаны готовы были явно сказать, что думают о Фениксе и его предложениях, но их перебил неожиданным восклицанием Проныра:
– Проклятие!!!
– В чем дело?!
– Корабль федек на горизонте!
– Как мы его проморгали?!
Любое судно должно было засекаться еще на подходе буями, которые нашлись у одного из капитанов. Но сейчас они почему-то не помогли, вражеский корабль появился сразу на радарах и только после этого пришел сигнал об опасности с буев.
– Непонятно... он вдруг появился, словно из ниоткуда! Р-раз – и от тут!
– Как он себя ведет?
– Как, как! Как и любая охотничья собака! Идет прямо к нам.
– Объявляй боевую готовность...
– Уже объявил.
80
Это был настоящий триумф – победа Республики Фест над пиратами, и Шалом Мажимель был одним из ее главных героев. Сотни пиратов томились в застенках главного управления КЕК, ожидая своей участи, отнюдь не приятной. Еще за тысячами, сбежавшими из разрушенного города, охотились по планете Роял.
Хотя вначале первому заместителю, да и всем остальным, пришлось изрядно понервничать, когда более сотни кораблей разбежались во все стороны. Но потом стало понятно, насколько изощренным был их план, и он, надо сказать, чуть было не удался. И здесь не обошлось без Феникса Старка...
Практически два города на планете, на которую напали пираты, были уничтожены. Они сгорели, разграбленные и обесчещенные... Волей-неволей пришлось отозвать флот для отражения нападения. В этот момент поступил сигнал, что еще одна пиратская флотилия появилась в Аномальных Зонах. Мажимель готов был волосы рвать на голове, понимая, что беглец вот-вот уйдет или уже ушел.
Неожиданно хорошо проявил себя командир крейсера «Сальери» Дольф Лунгрен, расстрелявший сорок пиратских кораблей из пятидесяти. Правда, его снова чуть было не взяли на абордаж, и еще неизвестно, как все сложилось бы, не произойди невероятной случайности и не коллапсируй Червячная дыра. Тогда посланец Основной ветви сбежал бы домой и никто не рассказал бы о том, что видел.
